Короли Вероны - Дэвид Бликст

— Если он вместе с бумагой вообще существует в природе, — добавил Нико.

— Существует, если верить германцу, — отвечал Кангранде, который всю ночь допрашивал предводителя кондотьеров. — Хотя мне не хочется ему верить, вероятность, что бумагу привез кто-то из вас, остается.

— Кто-то, у кого есть доступ к твоей печати, — уточнил Кастельбарко.

— Или к точной ее копии, — вставил Баилардино. — Придется тебе заказать новую.

Кангранде согласно кивнул.

— Мне кажется, он лгал, — предположил Пассерино, плюнув в сторону висельника, дергавшегося от него в тридцати локтях.

— Не исключено, — произнес Кангранде. — Если же нет — помоги боже этому пресловутому гонцу. Он дискредитировал меня как воина. Я не успокоюсь, пока не сотру пятно бесчестья.

— Хорошее начало, — сказал Баилардино.

Германец наконец перестал дергаться и обвис в петле. На помост уже поднимался следующий висельник.

— Нет, Баилардино, — возразил Кангранде. — Начало плохое, да делать нечего. Победа важна почти так же, как способ ее одержать.

Они досмотрели казнь до конца в полном молчании. Затем собрались уезжать. Нико схватил за плечо своего пажа.

— Можешь собирать свои пожитки и отправляться обратно к отцу. Трусам в армии не место. Не говоря уже о пьяницах, которым вино важнее приказа и помощи раненым. Твой поступок стал логическим завершением дня бесчестья.

Слышать подобное от добродушного Нико было странно. Другой на его месте выказал бы больше сочувствия юноше, впервые столкнувшемуся со смертью во всем ее безобразии. Кангранде, пожалуй, аннулировал бы приказ, если бы Джакопо обратился к нему за защитой.

Но Джакопо было все равно. Он уже решил, что карьера военного не для него.

Милаццо, Сицилия, 7 марта 1316 года

— Синьор Игнаццио, передайте вино.

Астролог привычно ощупывал оставшиеся на кресте жемчужины; пальцы его скользили по золотому медальону, в то время как мысли были далеко. Услышав свое имя, Игнаццио поднялся и передал регенту Сицилии стеклянный графин тонкой работы. Короля, даже если это король-регент, лучше не заставлять ждать. Федериго III правил островом Сицилия и окружающими его землями за своего брата, короля Хайме II Арагонского. У короля-регента Федериго был только один предшественник-тезка, и выбранная Федериго нумерация несколько смущала Игнаццио.[64] Впрочем, астролог не задавал лишних вопросов. Ум его занимали более важные дела.

Накануне король отдал приказ арестовать кое-кого из банкиров, несмотря на последствия для местного финансового рынка. Игнаццио и его мавру было позволено допрашивать арестованных в течение всей ночи и утра. В благодарность Игнаццио почти целый день изучал гороскоп короля-регента и интерпретировал его в свете последних мировых событий. Федериго был рационалистом, а такие люди, как правило, пренебрегают астрологией. Однако этот король полагал, что дополнительная информация, в том числе и о расположении планет, никогда не повредит.

Уже стемнело, когда Игнаццио наконец высказал все свои соображения относительно гороскопа, и довольный Федериго пригласил его на кубок вина. Кубок быстро перерос в бутылку, одна бутылка — в две. Теперь, в очередной раз наполняя кубок, король-регент произнес:

— Мне начинает казаться, что у вас в Палермо свои шпионы. Вы изложили мне мои же привычки и пристрастия, от вас ничто не укрылось. Однако, по-моему, вы не столько рассказывали о моем будущем, сколько описывали мой характер.

— Ваше величество, астрология в равной степени является искусством видеть человеческую природу и понимать, что ждет человека впереди. — Это была любимая фраза Игнаццио — так говаривал его учитель.

— Хм, — отвечал Федериго. Он отличался худощавостью, резкими чертами лица и смуглым цветом кожи — нет, не намекавшим на мавританское происхождение, а говорившим о том, что король-регент много времени проводит на свежем воздухе. Волосы Федериго уже начали редеть, однако он сохранил юношескую живость, каковая живость проявлялась в привычке при разговоре размахивать руками. — Похоже, вы ушли от ответа. Однако ваше искусство очень пригождается, когда нужно быть представленным ко двору. Вот как сейчас — вы с глазу на глаз беседуете с королем.

Разумеется, они с Федериго беседовали не совсем с глазу на глаз. Поблизости постоянно вертелись слуги, в том числе мавр Теодоро. Игнаццио было неловко, однако он ничего не мог поделать. По крайней мере, так не приходилось объяснять, почему он ни на минуту не расстается со своим невольником.

Федериго возобновил неумеренную жестикуляцию.

— Ваши путешествия поистине впечатляют. Вы, наверно, побывали во многих отдаленных землях. С кем еще из принцев вы сиживали за кубком вина?

Все стало ясно. В ответ на гостеприимство Федериго ждал не гороскопов, а новостей. Однако Игнаццио был не расположен платить за ужин дифирамбами. Ему хотелось только поскорее покончить с разговорами, чтобы весь завтрашний день без помех провести над пергаментом.

— Как вам известно, ваше величество, недавно я гостил у вашего брата, короля Арагонского, в Сарагосе.

— Прекрасный город.

— А до того мы с Теодоро были в Англии. А еще раньше во Франции. Примерно год назад мы ездили в Венецию.

— Весьма впечатляет. Я, знаете ли, порой скучаю по путешествиям. В молодости я немало поездил по свету. Итак, расскажите мне…

В этот момент одиннадцатилетний сын Федериго, Педро, взлохмаченный и улыбающийся, вбежал в комнату, чтобы быть представленным гостю и чтобы пожелать отцу спокойной ночи. За ним вошел мальчик помладше, смуглый и почти такой же славный, как Педро, правда, несколько худосочный. Федериго представил его просто как Хуана.

— Я воспитываю их вместе, наследника и незаконного сына, — сообщил он астрологу. — Так между ними никогда не возникнет вражды.

— Очень мудро, ваше величество. Однако мне это известно. Шпионы хорошо работают.

Король засмеялся и отослал детей спать. На самом деле Игнаццио вовсе не считал мудрым подобный способ воспитания. Когда он увидел мальчиков вместе, у него прямо руки зачесались составить их гороскопы, и он едва сдержался, чтобы не спросить Федериго, когда родились его сыновья…

Король-регент хлопнул в ладоши.

— Итак, на чем мы остановились?

— Я как раз хотел рассказать о своих путешествиях. — Сделав очень небольшой глоток вина, Игнаццио попытался отделить новости от слухов. — Начну с самого отдаленного уголка земли. Некий шотландский варвар по имени Эдвард Брюс только что принял ирландскую корону из рук ирландских дворян, так что теперь он может присоединить слово «король» к своему титулу.