«Птицы», «Не позже полуночи» и другие истории - Дафна дю Морье

Уловив требование момента, Марко сменил тактику. Эрцгерцогиню на неделю оставили в покое — на первый план в «Ведомостях» вышла полемика о целебных качествах рондийской воды. В передовице сообщалось: «Ученые из Северной Европы, исследовавшие воду источников, на основании проведенных анализов утверждают, что она содержит ценные минералы, о чем до сих пор было не известно рондийскому народу. Осведомлен ли об этом наш эрцгерцог, точно сказать нельзя. Однако все говорит за то, что для него это давно не секрет. По мнению ученых, обнаруженные минералы обладают свойством продлевать не только жизнь, но и способность к любви и повышают иммунитет против болезней. Единодушное удивление ученых вызвал тот факт, что уникальная по ценности вода до сих пор остается в собственности одного человека». Далее автор подробно останавливался на химическом составе минералов, которые, как он отметил в заключении, при других обстоятельствах могли бы принести немалую пользу всему миру.

И вновь за вечерним бокалом рицо вспыхнули дискуссии: старшее и более молодое поколение восприняли новость по-разному.

— С водой из источников не все так просто, — говорили рассудительные пожилые фермеры и виноградари. — Пока вода в руках эрцгерцога, бояться нечего. Но попади она в другие руки, кто знает — всякое может случиться. С минералами шутки плохи, твердые они или жидкие. А ну как в рондийской воде есть что-то взрывоопасное и мы все можем в любой момент взлететь на воздух?

— Об этом и речь! — горячились столичные радикалы. — Нельзя, чтобы такая мощная энергия зависела от прихоти одного-единственного человека! Энергия, которая может быть использована как во благо, так и во вред! Себе-то эрцгерцог обеспечил вечную молодость, а нам что остается? Не успеешь оглянуться, как молодость прошла, — изволь стареть и умирать. Бессмертие не про нас.

— Эрцгерцог, как и мы, не застрахован от смерти, — возражали старики. — Его тоже рано или поздно сведет в могилу болезнь.

— Вот именно — рано или поздно, — не унималась молодежь. — Умрет-то он поздно, а раньше получит от жизни все, что захочет, в том числе собственную сестру, если она, конечно, ему сестра, а не правнучка. А почему мы не можем жить до ста лет и не стареть?

— Потому что вечная юность вам ни к чему, — невозмутимо отвечали старики. — Вы не сумели бы распорядиться таким даром.

— Это почему же? — возмущались юноши и девушки. — Почему? Он умеет, а мы что, хуже?

Молодые люди снова и снова возвращались к больной теме и еще больше себя раззадоривали. И то сказать: что такого необыкновенного в эрцгерцоге? Да, каждый вечер он выходит на балкон, а кто знает, чем он занимается во дворце все остальное время? Может, он домашний тиран и гоняет своих младших родственников в хвост и в гриву? Может, он убийца и злодей и втихую сживает со света престарелых родичей, чтобы они никому не выдали его истинный возраст? Кто когда-нибудь видел дворцовое кладбище? Какие темные дела творятся на чердаках и в подвалах дворца, в закрытых резиденциях на склонах Рондерхофа и на скалистом островке в устье Рондаквивира? Какие плетутся там заговоры? Какие готовятся яды?

Так храбрых оглупляют кривотолки и паника охватывает всех… Пропаганда Марко дала обильные всходы. Сам он держался в стороне и на прямые вопросы резонно отвечал, что он как журналист обязан отражать общественное мнение и воздерживаться от собственных оценок.

«Тревожные опасения возникают при мысли, — говорилось в следующей передовице „Ведомостей“, — что рондийская вода со всеми содержащимися в ней ценными минералами в принципе — мы сознательно это подчеркиваем, поскольку не беремся утверждать, что сделка реально имела место, — может быть продана иностранной державе за спиной нашего народа и в конечном счете использована ему во вред. Что мешает эрцгерцогу при желании покинуть Ронду и увезти с собой секретный рецепт или просто передать управление источниками другой державе, от которой мы окажемся в полной зависимости? Народ Ронды не властен над собственной судьбой. Мы все живем на краю пропасти; в любой момент земля разверзнется и бездна поглотит нас. Медлить нельзя: источники должны принадлежать народу. Завтра будет поздно».

И в этот момент в агитационную кампанию включился Грандос. Он направил в редакцию «Рондийских ведомостей» открытое письмо, в котором выразил серьезную озабоченность тем, какой оборот принимают события в стране: в низовьях Рондаквивира найден мертвым один из его лучших работников, начальник предприятия по первичной переработке рыбьих хребтов для корсетной фабрики. Его тело, с камнем на шее, прибило к берегу в устье реки. Причин для самоубийства у него не было: высокооплачиваемый специалист, прекрасный семьянин. Неужели это преступление? Но если так, кто может за ним стоять? Накануне видели, как покойный разговаривал с кем-то из дворцовых слуг. Слуга бесследно исчез. Возможно ли, чтобы власти предержащие (слово «эрцгерцог» в письме не упоминалось) вознамерились заполучить секретную информацию о новой прогрессивной отрасли рыбной промышленности, способствующей повышению благосостояния жителей прибрежных районов, и взять ее под свой контроль? «Как действовать дальше? — спрашивал Грандос. — Поняв намек, беспрекословно уступить свое детище правящему монарху — или отказаться и подвергнуть риску жизнь собственных работников?» Одно дело, когда власть единолично распоряжается целебной водой: положим, это несправедливо и, может быть, даже опасно, но это не его, Грандоса, забота. Забота Грандоса — рыботорговля, его собственный бизнес, организованный с нуля им самим, без опоры на стародавние традиции. И в связи с этим он обращается к рондийскому народу за советом: что следует предпринять, если над кем-то из его работников вновь нависнет угроза?

Время для эмоционального выступления в печати крупнейшего местного предпринимателя было выбрано как нельзя более удачно. С водой, ясное дело, все непросто, эту проблему можно обсуждать бесконечно. А тут совсем другая история — утопленник (скорее всего жертва убийства), явная попытка дискредитировать всю рыбную промышленность. В редакцию «Ведомостей» хлынул поток писем со всех концов страны. Если рыбный бизнес под ударом, то чего ждать виноградарям? Виноторговцам? Хозяевам кафе? Что же получается — теперь вообще никто не будет чувствовать себя в безопасности?

Грандос отвечал на письма, благодарил всех откликнувшихся за поддержку свободы предпринимательства и сообщал, что выставил охрану у своего предприятия на Рондаквивире.

Предприятие под охраной… Испокон веку в Ронде, кроме дворца, никто ничего не охранял. Старики встревожились, но молодежь ликовала: «Так им и надо! Они задумали отнять у народа права? Не выйдет! Да здравствует Грандос! Даешь право каждого работать на себя!»

Под расплывчатым «они» имелся в виду, разумеется, эрцгерцог. Неважно, что он никому не угрожал, никого не топил и ни малейшего