Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) - Макс Мах

св. Мунго. Пройдет еще несколько месяцев и дом Лонгботтомов вернет себе прежнюю силу, тем более что Невилл наконец обрел магию, и опять-таки случилось это благодаря леди Энгельёэн, позиции которой от этого только усилились.

Она выиграла, вот в чем дело. И это следует признать, и в дальнейшем исходить именно из этого. Все, за что она берется, — какой бы тьмой от этого не разило, — идет ей в плюс. Вся страна знает, что террористов, проникших в Хогвартс, убила она. Возможно, даже своей рукой. Но ей это не в ущерб. Малодушными слабаками в глазах общественности предстали Министр, Аврорат и Визенгамот. Анна же, напротив, превратилась едва ли в народного героя. Она сама и ее дочери, которые, если верить его собственным словам, — и кто его тянул за язык, — на равных вели бой с двумя взрослыми боевыми магами, и одного из них даже убили. А о том, что в бой они оказались втянуты, потому что спасали Гарри Поттера, рассказала в «Ежедневном пророке» вездесущая Рита Скиттер. Вывод из всего этого очевиден: если он хочет заручиться помощью семьи Энгельёэн, пора ему перестать интриговать против них и начинать с ними сотрудничать. Борясь с Анной, он больше потеряет, чем обретет…

[1] «О мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды», − изречение древнегреческого политика и поэта Хилона из Спарты (VI в. до н. э.), приведенное историком Диогеном Лаэртским (III в. н. э.) в его сочинении «Жизнь, учение и мнения прославленных философов».

[2] Пурист — приверженец пуризма, человек, выступающий за чистоту нравов, языка и т. п.

[3] Размер груди B — соответствует 2 размеру.

[4] «Четыре свадьбы и похороны» — британская романтическая комедия, вышедшая на экраны в 1994 году.

[5] Пиньолетто (Pignoletto) — белый итальянский сорт винограда, распространен в Эмилии-Романье, Умбрии, Марке.

[6] Анкона — город-порт у побережья Адриатического моря, в Италии. Административный центр области Марке и одноимённой провинции. Область Марке расположена в центральной части Италии, на побережье Адриатического моря (восточное побережье Италии).

[7] В Великобритании не принято произносить тосты и чокаться. Перед тем как выпить, англичане поднимают бокал и произносят «Cheers» («Чиэз»), что в данном случае означает «Ура”.

[8] Здесь Анна со свойственным ей цинизмом переворачивает с ног на голову известное в эпикуреизме определение половых отношений, как «Естественных, но не необходимых» в отличие от еды и сна, которые и естественны, и необходимы.

[9] D — 4-й размер груди.

[10] Знаменитый афоризм Козьмы Пруткова в оригинале звучит так: «Никто не обнимет необъятного!»

[11] Сослагательное наклонение — ряд особых форм глагольного наклонения большинства индоевропейских языков, выражающих через субъективное отношение возможное, предположительное, желательное или описываемое действие. По-простому, «Если бы».

Глава 20

Глава 9. Что было, что будет, чем сердце успокоится…

Эпизод 1 : Венеция, 26 августа 1992 года

Иногда Анна думала, что она необычайно удачливая и счастливая женщина, а в другой раз отчетливо видела всю ошибочность этого мнения. Однако большую часть времени ей было попросту не до этих глупостей. Слишком много было у нее забот, а еще на ней лежала огромная ответственность едва ли не за все на свете сразу, и довеском ко всему прочему, наверное, чтобы жизнь совсем уж медом не казалась, ее не обходили стороной обычные житейские сложности и несуразности.

Так накануне начала учебного года, ей пришлось отваживать от Изи ухажера, прилипшего к их компании во время прогулки по волшебной Венеции. Нет, если бы не возраст, Анна не стала бы возражать. Парень был просто великолепен. Красив этой их особой итальянской красотой, высок и сложен, как Аполлон. По-английски говорил практически без акцента, да и не наглел без меры. А когда понял, что мать так понравившейся ему девушки настроена категорически против продолжения знакомства, прибег к «последнему средству» чистокровных волшебников — позвал на помощь своего отца. Не успело семейство Энгельёэн — Анна и три ее дочери, — рассесться вокруг стола в фешенебельном рыбном ресторане недалеко от площади святого Марка, как в зале появился представительный мужчина в сопровождении немалой свиты очевидных и отнюдь неочевидных волшебников и волшебниц. Он был не менее красив, чем его сын, — а в степени их родства сомневаться не приходилось, — но был, разумеется, старше, яростно харизматичен и явно привык к власти и почитанию.

«Не было печали… — тяжело вздохнула Анна, понимая, в какой переплет умудрилась нежданно-негаданно угодить, казалось бы, на пустом месте. — Это явно кто-то из первых лиц Апеннинского Содружества…»

— Всем сидеть смирно, — шепнула она дочерям. — Соблюдать спокойствие и вести себя, как гранд-дамы.

Между тем мужчина, одетый, как богатый, разбирающийся в моде магл, взмахом руки остановил свиту, во главе которой стоял давешний красавчик, и к столику Анны приблизился уже в одиночестве.

— Мадам, — склонил он голову в уважительном приветствии. — Разрешите представиться, герцог Людовико Сфорца VII, дож Венецианской республики.

«Я должна впечатлиться или это просто формула вежливости?»

— Рада знакомству, — холодно улыбнулась она в ответ. — Я леди Энгельёэн.

— Графиня Готска-Энгельёэн? — проявил свою эрудицию герцог Сфорца, но при этом в глазах его промелькнуло нешуточное беспокойств. У итальянцев с викингами отношения были не так, чтобы дружескими, хотя жестокие обиды, нанесенные итальянцам варварами с далекого севера, являлись делом давно минувших дней. Но некоторые «детские страхи», как известно, остаются с людьми на всю жизнь.

— Да, это я, — ответила Анна и выжидательно, пожалуй, даже, как бы, сверху-вниз посмотрела на Сфорца.

Конечно, он был дожем республики, — то есть главой государства, — но нынешняя Венецианская республика и в подметки не годилась себе прежней. Одно название, и ничего больше.

— У вас ко мне какое-то дело, герцог? Прошу присаживайтесь, пожалуйста, дон Сфорца, — предложила она.

— Мои дочери, — повела она рукой, представляя сидевших за столом девушек, — Эрмина, Елизавета и Изабелла.

— Я здесь, миледи, именно из-за одной из ваших дочерей. Полагаю, речь идет о сеньорите Изабелле! — галантно улыбнулся дож, присаживаясь на стул, мгновенно поставленный для него официантом. — Мой сын…

— Галеаццо, — «припомнила» Анна. — Милый юноша.

— Ему пришлась по душе ваша дочь, графиня, — озвучил свою проблему дож. — Скажу больше, его сердце похищено юной Изабеллой. В связи с этим, я хотел бы задать вам прямой вопрос, помолвлена ли уже ваша дочь, и, если это так, то с кем? Полагаю, что я мог бы обсудить этот вопрос с родителями юноши…

«Да, — поняла Анна, — это серьезно. Парень влюбился, и отец не против, тем более, теперь, когда он узнал, чья она дочь».

Будь она кем-нибудь попроще, такой тип, как этот герцог Сфорца, мог предложить девушке, пришедшейся по душе