«Священные войны» Византии - Алексей Величко

Их поддержали и представители народа, решившие напомнить царю о правах на престол его малолетних братьев. Активно настроенная группа жителей пришла в город Хрисополь и заявила: «Мы верим в Святую Троицу и идем венчать на царство троих!» Как пишет летописец, «Константин смутился, что братья его оставались без всякого достоинства», но выводы для себя сделал довольно быстро. Он направил к делегатам от армии и народа патриция Феодора, своего бывшего опекуна, который рассыпался в похвалах в их адрес. Затем хитрый сановник предложил им выделить переговорщиков, которые могли бы от лица народа обсудить этот вопрос в сенате. Но когда обманутые «парламентеры» вошли в город, царь без затей приказал повесить их. Остальные, увидев конец своих товарищей, немедленно разошлись[887].

Нельзя, конечно, назвать этот поступок красивым, но как не принять во внимание то обстоятельство, что император св. Константин IV, обладавший всеми достоинствами семейства Ираклидов, недолго думал, когда речь шла об ограничении его власти? Не исключено, что, учитывая малолетство своих братьев, он не стал бы предпринимать никаких жестоких мер по своей инициативе. Но, увидев, что их личностями могут манипулировать ему во вред и покушаться на его царственные прерогативы, император предпринял превентивные меры.

Первоначально он для проформы указывал их имена в государственных актах, но потом решил вопрос кардинально. Братья подрастали, император уже имел наследника (будущего царя Юстиниана II), а поэтому приказал в 681 г. отрезать им носы и тем самым навсегда исключил возможность приобщиться к царской власти. Традиция калечить потенциальных и нежелательных претендентов на царский трон, как мы видели, уже вошла в Византии «в моду»[888].

Пожалуй, это – единственное деяние, которое не украшает царствование св. Константина IV, при котором Византия обрела мир, а Церковь покончила с ересью, расколовшей ее на части. Как и все предыдущие императоры-Ираклиды, св. Константин Погонат традиционно принял Римскую империю в тяжелом положении. И, как его предшественники, проявил недюжинную волю, мужество и характер, сумев вывести Византию из тяжелого кризиса.

Пока Констант II пребывал на Западе, халиф Муавия организовал очередное вторжение в Малую Азию. Не мудрствуя лукаво мусульмане удвоили атаки, поставив перед собой цель непременно захватить столицу Римской империи. Особенно страшным для византийцев стал 673 г., когда Муавия организовал громадный флот и отправил его на Константинополь. Как рассказывают очевидцы, арабы собрали гигантскую по тем временам армию. Примечательно, что поход тут же был объявлен «священным», наподобие будущих Крестовых походов Запада. Предстоящему событию было придано значение исполнения воли Аллаха, и сам Муавия несколько пророчески выразился, что рано или поздно, но зеленое знамя Ислама будет развеваться над стенами Константинополя. Воинам было обещано, что все погибшие получат прощение грехов и попадут в рай[889].

Арабы захватили полуостров Кизик в Мраморном море, который стал их морской базой. Попутно они оккупировали остров Кипр. Однако и св. Константин Погонат не сидел сложа руки. Он сумел организовать флот, довольно успешно отражавший атаки арабских флотилий. Семь лет подряд (!) длились морские сражения, следствием которых стало отступление арабов от стен византийской столицы – несомненный успех римского оружия. Несмотря на явный перевес в силах, мусульмане ничего не могли сделать с византийцами, у которых к тому времени образовалось тайное, страшное и очень эффективное средство – «греческий огонь».

Его изобретателем стал некий Каллиник – сирийский грек, бежавший от арабов в Константинополь. Тонкость его использования заключалась в том, что «греческий огонь» нельзя было потушить водой, и арабские суда горели, как спичечные коробки́. Поэтому все попытки арабов овладеть Константинополем завершились для них тяжелыми потерями[890].

После этого поражения арабы начали отступление, причем их флот на обратном пути попал в бурю и затонул. А остатки арабских отрядов были почти полностью истреблены византийцами в сухопутных сражениях. Рассказывают, что только при отступлении потери арабов достигали 30 тыс. воинов[891].

Последующими историками дается очень высокая оценка действий молодого царя, возможно, иногда даже преувеличенная. Например, такая: «Если бы магометане завладели тогда Константинополем, то греческий народ подвергся бы опасности быть стертым с лица земли, да и для истории всего человечества это было бы роковым событием. Если бы магометане захватили бы тогда этот оплот христианства на Востоке, то ничто более не помешало бы дальнейшему распространению магометанского владычества в Европе. Ни слабые славяне, ни разделенные и враждебные между собой германцы, ни франки. Западные историки приписывают обыкновенно спасение Европы от магометанства победе Карла Мартелла в 732 г., но они забывают, что за 60 лет до этого опасность грозила Европе с другой стороны. И опасность эта отвращена ничем иным, как мужественною, терпеливою и искусной обороной, какую противопоставили византийские христиане полчищам и кораблям арабским»[892]. Здесь можно спорить о деталях, но не о целостной оценке самого события.

По другой, не менее авторитетной оценке победа византийцев над арабами в 678 г. относится к числу трех самых эпохальных сражений – Льва Исавра в 718 г., уже упомянутый успех Карла Мартелла, и св. Константина IV, которые остановили мусульманскую экспансию и спасли христианскую цивилизацию. Причем победа св. Константина Погоната признается не только первой, но и величайшей[893].

Более того, деблокировав столицу своего государства, св. Константин IV с войсками высадился в Сирии и возмутил против арабов некоторые области Финикии, и уже опасность нависла над Дамаском, где пребывал стареющий Муавия. Победоносные римские войска опять ощутили вкус давно забытых побед, и их угрозы приняли явные очертания. Муавия всерьез стал опасаться за безопасность своих земель и решил завершить войну с Римской империей. Теперь все силы он приложил для обеспечения прав на престол своего сына[894].

Впрочем, эта неудача не остановила натиск арабов в Африке, который стал особенно сильным при полководцах Ибн Муххаладе и Укбе ибн Нафи, производивших ежегодные набеги и продвинувшихся вплоть до Триполиса. Измаилиты проникли в Тунис и в 670 г. заложили город Кайруван, ставший позднее одним из наиболее многолюдных и богатых в Северной Африке. Затем случилось нечто неожиданное – в 675 г. Укба ибн Нафи был отстранен от командования наместником провинции и даже заточен в тюрьму. Каким-то образом ему удалось бежать, и он устремился ко двору халифа в поисках правды и защиты. Это удалось ему частично: халиф помиловал Укбу, однако временно отстранил от всех должностей. Но скоро мы о нем еще услышим[895].