Dominium Mundi. Спаситель мира - Франсуа Баранже

Исполнительный командующий армиями крестоносцев, явно переигрывая, скроил скептическую мину.

– Простое везение, и не более того! Наши специалисты по биоинформатике вполне способны разработать систему, которая не позволит подобному повториться.

– Да ладно вам, Тибо, – бросил подполковник танковых войск. – Все мы знаем, что контрольная башня и даже Алмаз на «Святом Михаиле» ежедневно подвергаются информационным атакам! Оставшиеся у нас специалисты совсем не того класса, как те, кто сбежал в прошлом году!

– А кто виноват? – раздраженно спросил драгунский полковник. – Если бы Роберт де Монтгомери и его треклятый Legio Sancta так не изводили бесшипников, те никогда не сбежали бы и мы бы не оказались в нынешнем положении. А теперь приходится расплачиваться.

В этот момент громкий звук прервал спор. Ознен Тафур хлопнул ладонью по столу, что, учитывая внушительные габариты бывшего помощника Роберта де Монтгомери, дало изрядный шумовой эффект. Он всем своим мощным корпусом развернулся в сторону полковника, которого только что прервал:

– Не думаю, что вы посмели бы высказать нечто подобное, если бы Praetor peregrini стоял сейчас перед вами, – с расстановкой произнес он. – Legio Sancta священнодействует внутри вооруженных сил именем самого святого отца, и я не понимаю, что позволяет вам отзываться о легионерах в таком тоне.

Для Ознена Тафура высказывание было длинным и сравнительно правильно сформулированным. Наверняка оно потребовало от него значительной мобилизации мыслительных способностей. Однако полковник как будто не оценил ее результат по достоинству и, прежде чем возмутиться, недоуменно поморгал.

– Сударь, я не знаю, в каком качестве вы присутствуете на данном заседании, но лучше бы вам не забывать, что вы разговариваете с…

– Возможно, не имеет смысла и далее задерживать амазонку первого класса ди Северо? – пронзительным голосом оборвал его граф Тулузский, внезапно вспомнивший, что молодая женщина по-прежнему здесь и слышит каждое неосмотрительно произнесенное при ней слово.

– Да, конечно, я… – начала полковник Павийи, быстрым движением переводя лежащую перед ней на столе административную пластину из регистрирующего режима в пассивный.

После чего более твердым голосом зачитала свои заметки на светящемся экране:

– Амазонка Клоринда ди Северо, полк амазонок, двадцать третье штурмовое мобильное подразделение, личный номер, хм… семьсот девять АКВ семьсот четыре. Ваши показания данной комиссии зарегистрированы согласно действующим правилам. Члены комиссии выскажут свое мнение, имеющее лишь консультативное значение для вашего командования, которое в ближайшие дни и примет решение о возможном наложении на вас взыскания. Можете быть свободны.

Клоринда вытянулась по стойке смирно, после чего под взглядами одиннадцати присутствующих покинула зал. Оставшиеся молча ждали, пока она выйдет, чтобы вернуться к своей жалкой борьбе за сферы влияния.

Клоринда не строила никаких иллюзий относительно исхода разбирательства. Ее, конечно же, не арестуют, поскольку концентрический фронт требовал мобилизации всех сил армии крестоносцев, но ее военная карьера, так же как колонна, которой она командовала вчера, неожиданно зашла в тупик.

Несколькими неделями раньше ее положение и так уже сильно пошатнулось из-за того, что отвергла настойчивую просьбу Роберта де Монтгомери. Хотя она считала, что ей не придется краснеть за свой отказ дать ложные показания с целью обличения сеньора Годфруа Бульонского в участии в заговоре – воображаемом или нет, – было совершенно очевидно, что подобная неуступчивость впоследствии может серьезно повлиять на ее продвижение по службе. А сегодняшний вызов в следственную комиссию нанес ее карьере новый удар.

Достигнув зенита своих боевых успехов и став метавоительницей, она только что самым жалким образом провалила первое же порученное ей как командиру задание, чем доказала, что не обладает достоинствами, необходимыми для руководства войсками. Ей больше никогда не доверят даже подразделение. А без опыта оперативного командования можно забыть про восхождение по служебной лестнице. Так что, каков бы ни был ее послужной список, она завершит карьеру в лучшем случае унтер-офицером.

Для Клоринды ничего не могло быть хуже. Она посвятила жизнь самосовершенствованию, преодолению себя, социальному возвышению. Из воспитанницы церкви она превратилась в одну из наиболее одаренных воительниц своего поколения. Немыслимо было бы прервать столь прекрасный путь и всю жизнь прозябать в какой-нибудь полевой части, пока все ее полковые подруги будут преодолевать ступень за ступенью, оставляя ее далеко позади, и однажды станут ею командовать. Это было бы невыносимо! Однако именно таков будет неизбежный итог. И не существовало никакого способа отыграть все назад.

А в ответе за этот сбывшийся дурной сон был один-единственный человек.

* * *

21 февраля 2206 ОВ

Войдя после девяти вечера в пещерную столовую, Льето обнаружил своих друзей сидящими за одним столом с атамидами.

Танкред тоже был с ними, он устроился в торце стола с кружкой бульона и стаканом вина. Хотя первоначальные запасы иссякли уже много недель назад, вино снова появилось в обычном рационе беглецов после нападения на транспортную колонну. Справа от него сидел Юс’сур, дальше на той же скамейке примостились Клотильда и Альберик. Напротив них расположились Сильвио, Тан’хем и Санш.

Атамидов не часто можно было увидеть в столовой, большинство из них предпочитали потреблять собственную пищу в отведенных им общих пространствах. Однако некоторые мудрецы, в том числе и сам Юс’сур, не брезговали иногда присоединиться к людям, как из антропологического интереса (на свой манер атамидские мудрецы были очень похожи на человеческих ученых, чье научное любопытство полностью разделяли), так и из пристрастия к столь «экзотической» еде.

В центре зала стояли переносные обогреватели. Был конец февраля, в этом полушарии Акии Центавра осень скоро сменится зимой, и, хотя дневная температура пока оставалась довольно высокой, даже сравнимой с земной жарой, ночная опускалась все ниже и ниже. В предыдущую ночь термометр показал минус пятнадцать.

Многие бесшипники предпочитали ужинать рано, так что зал был заполнен лишь наполовину, а оставшиеся уже доедали свои порции. Горело множество свечей, скорее для создания приятной атмосферы, чем ради экономии энергии, потому что альвеолярные батареи троглодитского комплекса могли постоянно выдавать свои киловатты на протяжении долгих десятилетий.

Льето сразу направился к устроенному вдоль стены справа от входа на кухню буфету, чтобы взять себе ужин. Основная часть блюд была уже пуста, и он по примеру своего экс-лейтенанта выбрал большую кружку бульона и прихватил толстый ломоть хлеба. Затем подошел к друзьям, не забыв по дороге обзавестись чистым стаканом и большой ложкой.

– Всем добрый вечер, – бросил он, устраиваясь напротив Танкреда на другом конце стола.

Справа от него Пьер Санш взялся за кувшин с вином и предложил наполнить его стакан.