Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера - Андрей Шляхов

— А родители Кирилла тоже поедут на дачу? — сразу же уточнила Елена.

— Родители будут встречать дома, — скривился Никита. — Как всегда.

— Так и скажите, молодой человек, что вам хочется оторваться в молодежной компании, — улыбнулся Данилов.

— Так что, можно? — Глаза Никиты засветились счастьем. — Вы меня отпускаете?

— Никита, — вмешалась мать, — я еще не сошла с ума настолько, чтобы отпустить тебя на дачу с двадцатилетним раздолбаем и его дружками! А уж то, с каким коварством ты пытался добиться своего, и вообще не делает тебе чести! Строил из себя… не знаю кого. Стыдись!

Никита раскаялся и был тут же прощен.

Новый год встретили тихо и спокойно. Салаты, шампанское, звонки с поздравлениями. В два часа ночи Данилов лег спать и проспал до семи, не слыша канонады, буйствовавшей за окном. Впрочем, сказывался кризис — фейерверков в нынешнем году было куда меньше, чем в прошлом.

Дежурство в первый день нового года тоже прошло спокойно, без эксцессов. Данилов был рад тому, что не пришлось присутствовать на операциях. Собственно говоря, первого января во всем роддоме не было сделано ни одной экстренной операции, такой уж удачный выдался день. Одно слово — праздник.

Давать наркоз пришлось лишь девятого января во время экстренной операции кесарева сечения. Угроза разрыва матки и чрезмерное возбуждение роженицы делали невозможной спинальную анестезию.

Данилову пришлось сделать над собой определенное усилие, чтобы зайти в операционную. Пока он был занят с пациенткой, посторонние мысли не лезли в голову, но стоило удалить трубку из трахеи пациентки, как в памяти снова всплыли слова:

«Я пробовала однажды проглотить шланг на гастроскопии, но не смогла. Потеряла сознание».

«Нет, следовало все-таки отложить операцию на несколько дней и как можно скорее показать Генварскую кардиологу. Тот бы наверняка навесил ей на сутки небольшой, с две пачки сигарет, монитор, непрерывно записывающий сердечные сокращения. Возможно, суточная запись помогла бы определиться с диагнозом. Возможно, стоило бы назначить ей препараты калия. Возможно…»

Навалилась тоска, снова появилось чувство зависти к Полянскому.

«Ты идиот, Данилов, это только Елена считает тебя дураком, а на самом деле ты — полный идиот», — в который уже раз сказал себе Владимир.

Чтобы отвлечься, он попытался вспомнить что-то хорошее, но ничего не приходило в голову. Появилась тревога — Данилову показалось, что он упустил какую-то важную деталь из анамнеза только что прооперированной пациентки. Упустил нечто критичное, и это может негативно сказаться на послеоперационном восстановительном периоде.

Данилов снова перечитал историю родов и, не удовлетворившись этим, устроил уже полностью проснувшейся пациентке подробнейший допрос. Разумеется, не нашел ничего страшного, чреватого осложнениями, и немного успокоился.

По окончании новогодних каникул Данилова вызвала к себе Нижегородова. Произошло это в самом конце рабочего дня, поэтому времени для разговора у заместителя главного врача было достаточно — все неотложные вопросы уже были решены.

Нижегородова держалась с сотрудниками ровно, без лишней резкости и фамильярности. Расспросила Данилова о его действиях, попросила разъяснить кое-какие чисто анестезиологические подробности, а затем со вздохом сказала:

— Патологоанатомическое заключение — смерть от острой сердечно-сосудистой недостаточности. Будем разбирать на КИЛИ. Хотя что тут разбирать?

Комиссия по изучению летальных исходов занимается контролем качества медицинской помощи, оказанной умершим пациентам. Такие комиссии существуют в каждом стационаре. Рассмотрению на КИЛИ подлежат все без исключения случаи летальных исходов.

— Муж настроен спокойно, — добавила Нижегородова. — Я с ним долго беседовала, объяснила ситуацию, сообщила, что гистологическое исследование подтвердило муцинозную аденокарциному Жаль, конечно, такая молодая женщина…

Данилову показалось, что заместитель главного врача хотела добавить: «…но все равно — не жилец», — но в последний момент передумала.

— Очередное заседание состоится в конце месяца, — продолжила Нижегородова. — Будем слушать годовой отчет по летальности и заодно разберем и ваш случай.

На этом аудиенция закончилась.

Метод экстракорпорального оплодотворения — самый современный и очень популярный в борьбе с бесплодием. У женщины забирают несколько здоровых яйцеклеток, оплодотворяют их вне организма, в специальных условиях, сперматозоидами мужа, партнера или неизвестного донора, и вводят в матку. Дальше все как обычно: беременность, роды, детский сад, школа…

Если верить статистике, чуть ли не каждая седьмая супружеская пара в мире заводит детей при помощи ЭКО или искусственного оплодотворения.

Однако этот метод сложный и дорогой. Вначале женщине предстоит серьезное и многоплановое обследование с лечением всех мелких патологий и дефектов матки — таких, которые в обычной жизни не мешают, но могут свести к нулю всю затею. Затем пациентка долго принимает гормоны, стимулирующие выработку яйцеклеток — чтобы одновременно могло созреть несколько. Смена гормонального фона может в буквальном смысле временно свести пациентку с ума и здорово осложнить жизнь ее близким. После этого она отдает яйцеклетки — тоже не самая простая и приятная процедура. Потом, после того как доктора помещают оплодотворенные яйцеклетки в матку, пациентка проживает несколько дней в дикой тревоге: приживутся? не приживутся? а вдруг все напрасно? И наконец, если прижились все яйцеклетки — а обычно их подсаживают от трех до пяти, — женщине предстоит решить, скольких долгожданных малышей должен уничтожить доктор, чтобы дать развиться остальным.

И нет гарантий, что это сработает в первый же раз. Иногда женщине приходится проходить два-три цикла процедур, чтобы забеременеть.

А ЭКО — очень дорогостоящий процесс. Оборудование эмбриологической лаборатории стоит недешево, дорого обходится поддержание в ней рабочего режима — строгое соблюдение определенных параметров температуры, влажности и многого другого, что требуется для успешного осуществления эмбриологического этапа экстракорпорального оплодотворения, в просторечии называемого «пробирочным».

Кроме того, много средств уходит на оплату труда квалифицированных специалистов. Гинекологи-репродуктологи, эмбриологи, анестезиологи, лаборанты различного профиля, акушерки… Всех им необходимо учиться и совершенствовать свое мастерство — и тоже не бесплатно.

Но это еще не все. Нельзя забывать о довольно дорогих расходных материалах для эмбриологической лаборатории и операционной и о недешевых лекарственных препаратах, употребляемых в процессе подготовки для стимуляции.

Бесплатного экстракорпорального оплодотворения приходится ждать подолгу, так велика очередь желающих. В роддоме поговаривали, что Ворхлюк, заведующий гинекологическим отделением, неплохо наживается на желающих сделать экстракорпоральное оплодотворение в срочном порядке, без очереди.