Мои калифорнийские ночи - Анна Джолос

Поцелуй меня… Пожалуйста. Просто поцелуй меня Рид!

Я готова молить его об этом, потому что это единственное, чего я так сильно хочу. Смотрю в его глаза, которые сейчас непозволительно близко. Которые так манили меня с тех пор, как я его увидела. Завораживающие, невероятные… И этот взгляд обещает так много, что становится не по себе от острого влечения, захватившего моё тело.

Поцелуй меня…

Иди к чёрту, вслух я этого не скажу точно, но прочитай, ты же видишь. Ты же хочешь этого сам. Я чувствую.

И он целует. Сначала не торопливо, играючи, будто пробует на вкус. А потом всё более несдержанно, нагло и горячо. Раскаляет угольки, тлеющие со времён нашего первого поцелуя.

Страсть окутывает мягкой пеленой дурмана. Заполняет всю меня… Оглушает. Накрывает, и я пугаюсь того, как сильно меня к нему тянет. Пальцы отчаянно сжимают его плечи, словно боюсь, что всё нереально, что он может исчезнуть… Наши языки невыносимо долго дразнят друг друга, до тех пор пока воздуха не остаётся совсем.

Таких поцелуев как этот в моей жизни точно не случалось. Откровенных, томительных, безумных, ярких. Поцелуев без тормозов… Словно я всю жизнь рисовала карандашом в чёрно-белых тонах, и мне вдруг дали краски всех цветов радуги.

Застыли оба, тяжело дыша. И будто бы даже сверчки стали звучать ещё громче.

Я хочу смотреть в эти глаза вечно. Только пусть в них не будет холодной ненависти…

Он молча берёт меня за запястье. Пока добираемся в гостиную, я дважды оказываюсь прижатой к стене. От его напора у меня напрочь отключаются мозги, но срабатывают недвусмысленные инстинкты. Есть только он и его губы, которые так отчаянно хочется целовать. С ума сходить на пару с ним и ни о чём не думать.

Не помню, как оказались у дивана. Он садится и тянет меня к себе на колени. Я, не раздумывая ни секунды, забираюсь на него. Совершенно позабыв о стеснении, приличиях и морали.

Я хочу прикасаться к нему.

Мне стыдно, но иногда я представляла каково это — дотронуться до него. Виктория делала это при любой возможности, и нельзя её винить, ведь Рид Брукс — из той категории плохих, горячих парней, от которых девушки обычно без ума.

Глажу его скулы, целую подбородок, тянусь к губам. Едва касаясь, нарочно обманываю и отдаляюсь, с удовольствием отмечая про себя его реакцию. Не доволен, сжал зубы, но бездействует. С трудом сдерживаю улыбку. Не всё ведь только ему со мной играть…

Мои ладошки бесцеремонно скользят по его спортивно сложенному телу: грудь, плечи, живот… Мечта любой девчонки. Цепляю коготочками кожу предплечий, и как в прошлый раз не могу удержаться: трогаю чуть выпуклые вены, которые так мне нравятся. Обнимаю его за шею и, наконец-то, целую, растворяясь в нахлынувших потоком чувствах.

Но мой бенефис длится недолго. Этот парень не привык уступать. Пока эти прекрасные губы настойчиво атакуют мои, пальцы пробираются под шорты и сжимают ягодицы. Так сильно, что наверняка останется синяк.

«Одним больше, одним меньше», — довольно ухмыляется внутренний голос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Поцелуи в какой-то момент становятся глубже, откровеннее, жарче. Его дерзкие прикосновения будоражат и волнуют. Меня уносит так высоко, что падать наверняка будет очень и очень больно, но я в такой эйфории, что даже не замечаю, как на него реагирует моё собственное тело. Требует ещё и ещё.

Мы с трудом отрывается друг от друга. Я с запоздалым смущением смотрю на него. А Рид, откинувшись на подушки, наблюдает за мной… У него такой взгляд, что от лопаток вдоль позвоночника простреливают электрические разряды.

— Сними её, — хрипло просит он.

Клянусь, мне кажется в тот момент, я готова была сделать всё, что он захочет. Потому что его глаза горели как никогда…

Мой дурацкий гипс вряд ли прибавляет очков по шкале сексуальности. Но мне, если честно, на это наплевать. Максимально грациозно стаскиваю с себя майку. Слегка склоняю голову и убираю назад непослушные кудри.

– *****, Смит…

Он жадно изучает моё тело. Тонкий белый кружевной бюстгальтер почти ничего не скрывает, и Риду определённо нравится то, что он видит.

Отталкивается от спинки дивана, поднимает меня, и вот в какой-то момент — я уже лежу под ним. Зарываюсь пальцами в мягкие пряди его волос. Задыхаюсь от своих ощущений.

Подминает под себя. Кожа к коже. Ближе почти некуда.

Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. И ни с кем по своей воле не заходила так далеко…

Мы снова крадём друг у друга поцелуи. Наше противостояние чувствуется даже здесь. Но, увы, тело сладко ноет и предательски отзывается на каждое его движение. Я однозначно проигравший…

Треск. Гаснет свет. Похоже, что лампочка в торшере перегорела. Да пусть хоть весь мир распадётся на атомы! Я не хочу, чтобы это заканчивалось…

Он встаёт, и я пугаюсь того, что могла сделать что-то неправильно, не так… Но уже через несколько секунд я судорожно сглатываю. Потому что его губы касаются живота, а ладонь через мгновение накрывает и сжимает грудь.

Я не могу сдержать стон от внезапно разрастающегося возбуждения.

— Чёрт… Ты моей смерти хочешь?

Этот его голос звучит так по-особенному. Низко и невероятно сексуально…

Я не желаю думать о последствиях, сожалении и о чём бы то ни было ещё. Меня разрывает на кусочки. Он продолжает ласкать мой живот и одновременно с этим стягивает с меня лёгкие хлопковые шорты. Пальцы сжимают бёдра. Я дышу через раз. Судорожно и бессовестно громко.

А потом мы слышим это. Срабатывает сигнализация. Аксель забегает в гостиную и начинает громко лаять. Снаружи доносится какой-то грохот, шум.

Смотрим друг на друга в полутьме. Рид встаёт, идёт к окну, отодвигает занавеску. Я сажусь, начинаю второпях искать свои вещи и пытаюсь прийти в себя. Кожа всё ещё горит от его поцелуев, а голова напрочь отказывается соображать.

Слышу его нецензурную речь. Спешно одеваю майку, шорты и поднимаюсь с дивана.

— Кто там? В чём дело?

— Не пойму, — отвечает он.

Идёт в сторону парадной двери. Я хвостом следом.

— Тут сиди, поняла?