Эхо прошлого - Диана Гэблдон

говорил о выражении, которое используют индейцы-чероки… «Вычесывать змей из волос» — вот оно. Чтобы освободить сознание от беспокойства, гнева, страха, одержимости демонами, просто вычесывай змей из волос. Лучше не скажешь.

Конечно, в данный момент у меня не было гребня. Вернее, он раньше лежал у меня в кармане, но потерялся во время борьбы.

Я ощущала свой разум, как воздушный шарик, который упрямо рвется ввысь и тянет за веревочку. Однако отпускать его я не собиралась: мне вдруг стало страшно, что он не вернется.

Вместо этого я отчаянно сосредоточилась на незначительных, но физически ощутимых мелочах: тяжесть куриного рагу и хлеба у меня в животе, резкий рыбный запах масла в светильниках. Топот ног по верхней палубе и пение ветра. Плеск воды вдоль бортов корабля.

Ощущение лезвия, вошедшего в плоть. Не демонстрация власти как таковой, не хирургическое вмешательство, причиняющее вред ради исцеления. А панический удар ножом: разрыв и неожиданная запинка лезвия, воткнувшегося в кость, неуправляемый, безумно накренившийся клинок. И огромное темное пятно на палубе, сырое и пахнущее железом.

— Я этого не хотела, — прошептала я вслух. — О боже. Я этого не хотела.

Совершенно неожиданно я заплакала. Без рыданий, без сжимающих горло спазмов. Слезы просто наполнили глаза и потекли вниз по щекам, неторопливо, словно холодный мед. Я молчаливо признавала свое отчаяние, оттого что все постепенно катится в тартарары.

— Что такое, милая? — От двери послышался приглушенный голос Джейми.

— Я так устала, — еле ворочая языком, произнесла я. — Так устала.

Лавка скрипнула под его весом, когда он сел рядом со мной и стал аккуратно вытирать мои щеки грязным носовым платком. Обняв меня, Джейми зашептал на гэльском что-то успокаивающе ласковое, как делал это с испуганными животными. Я прильнула щекой к его рубашке и закрыла глаза. Слезы еще текли по моим щекам, но я уже чувствовала себя лучше: хоть и уставшей до смерти, но не полностью уничтоженной.

— Я не хотела убивать того человека, — прошептала я.

Пальцы, приглаживающие мне за ухом волосы, на мгновение замерли, а потом вновь задвигались.

— Ты никого не убила, — с изумлением в голосе сказал Джейми. — Тебя это тревожит, саксоночка?

— Помимо всего прочего, да. — Я села, вытирая нос рукавом, и уставилась на Джейми. — Я не убила канонира? Ты уверен?

Его губы растянулись, изобразив нечто похожее на улыбку, правда, довольно мрачную.

— Уверен. Я убил его, a nighean.

— Ты… Ох! — Я пристально взглянула на него, шмыгнув носом. — Ты ведь говоришь это не для того, чтобы меня успокоить?

— Нет. — Улыбка исчезла. — Я тоже не хотел его убивать. Только выбора не было. — Он указательным пальцем заправил прядь волос мне за ухо. — Не тревожься, саксоночка. Я справлюсь.

Я снова заплакала, но теперь от всего сердца. Я рыдала от боли и горя и, конечно, от страха. Но мучилась и печалилась я о Джейми и том человеке, которого он убил потому, что другого выбора не было. И это все меняло.

Немного погодя буря в моей душе улеглась, оставив меня обессиленной, но исцеленной. Гудящее чувство отрешенности ушло. Джейми развернулся на скамье и теперь сидел, прислонившись спиной к столу и держа меня на коленях. Так мы и застыли в мирной тишине, наблюдая за свечением угасающих угольков в очаге камбуза и за струйками пара над котелком с горячей водой. Я вяло думала, что надо бы прямо сейчас поставить на огонь еду, к утру сварится, и бросила взгляд на клетки: куры там уже устроились спать, и лишь иногда раздавалось редкое кудахтанье, когда какая-нибудь из птиц вздрагивала от того, что ей там виделось в ее курином сне.

Нет, сегодня я не смогу заставить себя убить курицу. Команде придется довольствоваться тем, что попадется под руку утром.

Джейми тоже обратил внимание на кур, но подумал о другом.

— Ты вспомнила кур миссис Баг? — произнес он с печальным юмором. — Малыша Джема и Роджера Мака?

— О боже! Бедная миссис Баг!

Когда Джему было лет пять, ему поручили каждый день пересчитывать кур, чтобы знать наверняка, что они все вернулись в курятник на ночь. После чего, конечно же, дверь нужно было запереть от лис, барсуков и других хищников — любителей курятины. Только вот Джем не запер. Всего лишь раз, но этого оказалось достаточно. В курятник залезла лиса и устроила кровавую бойню.

Полная чушь, что человек — единственное существо, которое убивает ради удовольствия. Возможно, все семейство псовых научилось этому от людей: лисы, волки и, теоретически, домашние собаки тоже. Стены курятника были буквально покрыты кровью и перьями.

— О, мои детки! — причитала миссис Баг, а слезы, как бусины, скатывались по ее щекам. — О, мои бедные детишки!

Джем, которого позвали на кухню, не смел поднять глаза.

— Мне жаль, — уставившись в пол, шептал он. — Мне правда жаль.

— Так и должно быть, — сказал ему Роджер. — Только сожаление тут не поможет, ведь так?

Джемми молча покачал головой, и глаза его наполнились слезами.

Роджер грозно откашлялся.

— Значит, так. Если ты достаточно вырос, чтобы тебе доверили работу, значит, ты уже достаточно взрослый, чтобы отвечать за последствия, раз не справился с ней. Понятно?

Было очевидно, что Джему ничего не понятно, но он, отчаянно всхлипывая, кивнул.

Роджер протяжно втянул носом воздух.

— Я имею в виду, — проговорил он, — что собираюсь выпороть тебя.

Маленькое круглое личико Джемми побелело. Он моргнул и изумленно посмотрел на свою маму.

Брианна двинулась было к нему, но на ее предплечье сомкнулась рука Джейми, останавливая.

Не глядя на Бри, Роджер положил ладонь на плечико Джема и решительно развернул его к двери.

— Ладно, приятель. Выходи. — Он указал на дверь. — Иди к хлеву и жди меня там.

Джемми громко сглотнул. Лицо малыша болезненно посерело, когда миссис Баг принесла первую покрытую перьями тушку, а последующие события нисколько не улучшили его цвет.

Я думала, что Джемми стошнит, но обошлось. Плакать он перестал и заново начинать не собирался, но, казалось, весь сжался, сгорбив плечики.

— Идем, — сказал Роджер, и тот ушел.

Когда Джемми с опущенной головой поплелся на улицу, он выглядел, как идущий на казнь заключенный, и я не знала, смеяться мне или плакать. Поймав взгляд Брианны, я увидела, что та борется с похожими чувствами: она выглядела расстроенной, но уголок рта подрагивал, поэтому ей пришлось поспешно отвернуться.

Роджер очень тяжело вздохнул и, расправив плечи, пошел следом.

— Господи, — пробормотал он.

Джейми молча стоял в углу и не без сочувствия наблюдал за происходящим. Он шевельнулся, и Роджер взглянул на него. Джейми кашлянул.

— Хм-м… Знаю, ему впервой… Но, думаю, лучше выпороть пожестче, — тихо произнес он. —