Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата  - Сара Маас

Рован не знал, куда смотреть: то ли на моратских солдат, выпрыгивающих из башни на ярусы стены, то ли на Аэлину. На королеву Террасена.

В хранилище она отыскала потрясающие доспехи из матового золота. Их блеск напоминал летнюю зарю. Волосы Аэлина заплела в тугую косу, а голову увенчала диадемой. Нет, не диадемой, а древним налобником, созданным для давным-давно умершей древней воительницы.

Корона, которую надевают перед сражением или когда ведут за собой армию.

На лице Аэлины не были ни страха, ни сомнения. Она подняла щит и взмахнула Златинцем, готовая встретить первых моратских солдат.

Быстрый удар снизу вверх располосовал живот, грудь и шею вражескому солдату. Хлынула черная кровь, но Аэлина двигалась дальше, стремительная, как горный поток.

Рован взмахнул мечом и топором. Он косил врагов, не сводя глаз с Аэлины.

Аэлина оттолкнула щитом очередного нападавшего. Златинец отсек голову его соседу, а затем оборвал и его жизнь.

Она повторяла этот маневр снова и снова, продвигаясь к осадной башне. Беспрепятственно. Давая выход накопившейся ярости.

«Королева среди нас!» – разнеслось по рядам защитников крепости.

Равнодушные к потерям, вражеские солдаты продолжали надвигаться.

Аэлина расправилась еще с тремя валгами, оставив их умирать на обледенелых камнях.

Она заняла позицию перед разверстой пастью осадной башни, прямо на пути вражеских орд. Недаром она с такой настойчивостью упражнялась на корабле и на суше, возвращая себе былые навыки и покрывая ладони и пальцы новыми мозолями. Она возрождалась.

«Королева среди нас!»

Златинец ни разу не дрогнул. Щит прирос к ее руке. Аэлина сияла как солнце, что восходило сейчас над армией хагана. Каждый вражеский солдат, оказавшийся на ее пути, находил свою смерть.

Еще пятеро пали от ее руки. Еще десять. Аэлина прорубала себе путь к башне, делая выпады, отражая удары, пригибаясь и отскакивая в сторону. Хлестала черная кровь поверженных валгов. Лицо Аэлины было воплощением суровой, нерушимой воли.

– Королева! – кричали аньельские солдаты. – За королеву!

Рован пробивался к ней. Крики плыли над пандусами и парапетами. Солдаты торопились примкнуть к сражающейся террасенской королеве. Рован вдруг понял: Аэлина и без магического пламени способна воодушевлять людей. Она намеренно выжидала и тянула время, чтобы появиться в самый отчаянный момент и показать, на что она способна без всякой магии. Без помощи богов.

За столетия участия во множестве войн Рован еще не видел столь величественного и впечатляющего зрелища. Он сражался на разных континентах. Ему встречались храбрые воительницы, но ни одна из них не походила на Аэлину.

Его истинная пара – перед громадой осадной башни. И тела поверженных валгов.

Первые лучи солнца залили равнину. Издав боевой клич, Рован бросился в гущу противников.

Начало сражения задало тон всей битве. И не только тон. Оно стало посланием. Ответом на насмешливые слова Хасары: «Ты уж постарайся, удиви нас».

И Аэлина постаралась. Принцесса намекала на впечатляющий магический удар. Плевать ей на намеки Хасары. Она не зря выбрала золотые доспехи и ждала, пока осадная башня не окажется возле самой стены. А потом ринулась на врагов.

Когда глаза солдат полны страха, воодушевляющие слова бесполезны. Но первые же минуты сражения Аэлины с валгским отродьем прогнали этот страх. А детям хагана показали, на что она способна. Это не было угрозой Сартаку и Хасаре. Скорее напоминанием.

Аэлина – не беспомощная принцесса и никогда такой не была.

Златинец пел в ее руке. Разум оставался холодным и острым, как лезвие меча. Аэлина быстро оценивала каждого вражеского солдата, его оружие, а затем действовала. Она смутно догадывалась, что Рован сражается где-то поблизости, и едва замечала Гареля и Фенриса, находившихся слева.

Зато она прекрасно видела, как смертные люди бросались на врагов, полные решимости победить. Все минувшие дни им это удавалось. Они переживут и этот день. Еще одно послание детям хагана.

Послышался грохот копыт. Размахивая мечом, Шаол на Фараше вклинился в цепь моратских солдат, лезущих и лезущих из пасти башни.

– За командира Шаола! За королеву!

Как далеко они оба ушли от времен Рафтхола! От ассасина и капитана королевской гвардии.

В сторону крепостных стен полетели стрелы, однако встречная волна ледяного ветра перехватила их на полпути, превратив в щепки.

Мимо пронесся черный вихрь. Лоркан приближался к выходу из осадной башни. Его меч мелькал с непостижимой быстротой. Аэлине было не уследить за его движениями. Лоркан пробивал себе путь по железному мосту к башенной лестнице. Казалось, он намеревался спуститься вниз и продолжать сражение на земле.

Нижняя часть вздрогнула от первых ударов моратского тарана.

Аэлина мрачно улыбнулась. Она расправится со всеми, кого сюда послал Морат. Потом с Эраваном. Битву с Маэвой она оставит на самый конец.

На другой стороне поля армия хагана неумолимо теснила вражеские тылы.

У Аэлины бывали моменты беспомощности. Ей приходилось сдерживаться, но только не сейчас. Больше такого не будет.

Смерть стала песней, звучащей в крови Аэлины. Каждое движение – танцем. Поток вражеских солдат, лезущих из башни, уменьшился. Похоже, Лоркан действительно пробивался вниз. Однако те, кому удалось проскользнуть мимо его меча, принимали смерть от мечей Аэлины и Рована. А затем, словно вихрь золотистого огня, на башню устремился Гарель. Мечи в его руках крутились, как крылья мельниц под напором бешеного ветра.

Аэлина не знала, каким образом Лоркан и Гарель собираются сломать башню. Им лучше знать. Ей хватало своих забот – этого непрестанного движения, сопровождаемого потоками чужой крови и чужими смертями. Ей принадлежала только свобода битвы.

Смерть была проклятием Аэлины и одновременно – ее даром и спутницей на протяжении долгих лет. Теперь они встретились снова под холодным утренним солнцем.

Даже не побывав на крепостной стене, Элида мечтала, чтобы в дальнейшем ей не пришлось снова выдерживать ужасы войны.

В крепостной лазарет несли все новых раненых. Один вид их ран так действовал на Элиду, что она удивлялась спокойствию целительниц. Как Ириана Эстфол могла сосредоточенно заниматься раной солдата под его непрекращающиеся крики? Как ее не мутило при виде кишок, высовывающихся из развороченного живота?

Крепость постоянно вздрагивала от ударов. Элида ругала себя за трусость и одновременно радовалась, что не знает, кем или чем вызваны эти удары. Ее терзало неведение о судьбе спутников. Вчера говорили, что армия хагана ударит силам Мората в тыл. Но когда это случится? Когда кончится весь этот кошмар наяву?