Обратный отсчет: Равнина - Токацин

вода стекла в отстойник. Гедимин собрал всё до капли, несколько раз промыл отделитель. Рыхлый белесый осадок лежал в контейнере с ячеистой крышкой — сармат надеялся, что собрал всё. Канистры с водой он задвинул далеко под стол, к ёмкости с золотой глиной. «Когда мутирует, отделю ипрон и кеззий. Сейчас — лучше не трогать.»

Он проверил вытяжку и подключил было прокаливатель, но тут по туннелю пронёсся гулкий рёв, а на запястье замигал светодиод. «Конец смены», — горело на экране. «Отбой!»

«Конец смены?» — Гедимин удивлённо мигнул. «Сейчас же только…» Он сверился с часами и пожал плечами — день еле-еле перевалил за середину.

Сигнализация снова взревела. В коридоре послышались шаги, потом кто-то постучал по стене.

— Гедимин! Вот так и знал — придётся тебя искать…

— Отвернись, — буркнул сармат, узнав голос Вепуата. «Меньше знает — меньше расскажет,» — мелькнуло в голове, и старые шрамы неприятно заныли.

— Ага, — отозвался Вепуат. Сармат с сожалением посмотрел на кювету с осадком. «До завтра просохнет — прокалка ещё и лучше пойдёт,» — решил он. «Совсем забыл — тут же сутки вдвое короче.»

— Двадцать четыре часа, — Вепуат, увидев Гедимина, широко ухмыльнулся. — Я тоже не сразу вспомнил. Ну что, разгрузил карманы?

— Меньше болтай, — отозвался Гедимин. Сирена замолчала. Кто-то открыл массивные ворота. Гедимин слышал, как проворачиваются детали механизма, и стискивал зубы. «К концу месяца сирена в мозгу заткнётся?»

— На глайдеры не смотри, — вполголоса предупредил Вепуат. — Я тренировался, но пока трудно.

У дверей штаба Скегги встречал ночную смену. Он повернулся к Гедимину, смерил его подозрительным взглядом и нехотя кивнул.

— Завтра к шести. Плановая дератизация. Вы с Сардой — дежурные по штабу.

Вепуат обиженно хмыкнул.

— Думаешь, я забыл, как травить крыс?

— По вам приказ от «Сармы», — отозвался Скегги. — Что ты забыл, я вижу. Читай справочник. Гедимин! Побегай с ним по полосе препятствий.

Сармат оглянулся на огороженные «руины» вдоль переулка. Он смутно помнил, как выглядит полоса — но, кажется, она стала шире и выше.

— Пульт оставлю в штабе, — сказал Скегги, кивая очередному ликвидатору. — Для первого раза можешь и без пульта. По Вепуату видно, что он давно не бегал.

— Это я-то? — обиделся разведчик. — Да мы там…

— Цыц! — Скегги переменился в лице. — Про «мы там» ничего не хочу слышать. Отбой!

Он резко развернулся и пошёл в штаб. Сарматы переглянулись. Вепуат виновато сощурился.

— М-да. Это я не подумал. Ну что, идём?

Гедимин всё-таки перепутал бараки — хорошо, Вепуат вовремя дёрнул его за руку.

У входа в душевую толпились филки. От ликвидаторов в тяжёлой броне они шарахнулись. Гедимин, устраиваясь у свободного шланга, слышал, как кто-то выкликает коменданта. Тепловатая вода потекла под броню; сармат выкрутил вентиль на минимум температуры, но проку не добился. Воздух в душевой тоже был тёплым — и каким-то затхлым, застоявшимся. «Вентиляция,» — сармат повернулся к предбаннику, пошарил взглядом по углам в поисках пульта с рычагами.

— Ты чего? — вскинулся филк, попавший под «поисковый луч», и на всякий случай отодвинулся.

На выходе сарматов ждал комендант.

— Гедимин Кет и Вепуат Хепри? — он сверился со списком. — Первый этаж, отсек восемь. После отбоя не шастать!

— Как его зовут? — шёпотом спросил Вепуат, когда филк ушёл в комендантскую. Гедимин, высматривающий на полу восьмёрку, только пожал плечами. «Раньше тут командовал другой… или этот же?»

Фонарь под потолком спального отсека горел раздражающим белесым светом. Гедимин почти две секунды искал колпак, чтобы его накрыть. Про выключатель за дверью вспомнил не сразу.

— У-ух, — Вепуат, оставив броню на стапеле, подтянулся на придверной перекладине и спрыгнул, рухнув на толстый матрас. — Ух ты! Уже забыл, как они тут пружинят. Древесное-то волокно…

Гедимин шикнул на него и плотно закрыл дверь. Снаружи, на улице, ещё было светло; солнце — настоящее, не голограмма — только-только уползло за бараки. Из-под неплотной двери сочился белесый свет. Сармат опустил на глаза тёмный щиток и свернулся на матрасе. Сон не шёл. «Ещё даже не вечер,» — он тоскливо вздохнул, вспомнив длинные сутки Равнины. Рядом, вздыхая, ворочался Вепуат. Гедимин проверил височные пластины, ощупал карманы, поправил все ипроновые щитки — и всё равно ему было не по себе. «Полтораста филков глубоко под землёй,» — думал он сквозь дремоту. «С неуправляемым реактором, водой, текущей куда попало, и растением-паразитом. Лучше бы их вывезли, а я остался.»

07 июня 14 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Уже рассвело?» — Гедимин с трудом открыл глаза. Над головой завывала сирена; ещё секунда — и под потолком вспыхнул белесый фонарь. Сармат зажмурился, кое-как сел, нашарил флягу. Белый свет резал глаза даже сквозь веки. Рядом приглушённо ругался Вепуат, между фразами отхлёбывая сразу из двух фляг.

— Подъём! — заорала громкая связь. Кто-то в коридоре вполголоса передразнил её. По отсекам шуршали матрасы и комбинезоны, в душевой уже лилась вода. Под дверью что-то скреблось; Гедимин открыл её и уставился на робота-уборщика. «А, ну да…» — он пропустил механизм в отсек и услышал за спиной удивлённое хмыканье Вепуата. Кажется, разведчик попытался почесать агрегату «головной щиток». Оглядываться Гедимин не стал — пошёл на плеск и журчание воды. «Водоподъёмник… А, hasu! Тут другие насосы, вот и шум другой…»

За воротами Гедимин покосился на небо и удивлённо мигнул — там был всё тот же синевато-белесый блин, только в этот раз — прикрытый «сеткой» редких облаков, растянутых вдоль горизонта. Солнце перевалило через восточные здания и всю дорогу светило сармату в затылок. Он косился на проезжающие мимо глайдеры, силой заставляя себя смотреть на вращающиеся колёса, пока от «воя» неслышной сирены не загудела голова.

— Птицы! — Вепуат вскинул голову. Над зданиями скользили, нарезая круги в небе, узкокрылые силуэты.

Двери штаба были открыты настежь. Внутри возились ликвидаторы — кто-то влезал в тяжёлую броню, кто-то раздавал заправленные