Единственный истинный король - Соман Чайнани

– По-моему, я знаю, о чём ты сейчас думаешь, – лукаво улыбнулся Тедрос.

– О чём думаю? Да просто о том, какой разной бывает любовь, – ответила Агата.

– Например, что случится, если Эстер и Анадиль выйдут замуж? Чем закончится такое событие – танцами или поножовщиной?

– Нет, думаю только о скучных принцах, у которых напрочь отсутствует фантазия.

– Ну, про меня уж этого никак не скажешь, нет. В девочку я превращался, мальчиков целовал, а теперь вот на тебе женюсь. Никакой скуки и море фантазии!

– Сколько разных граней у любви, – задумчиво произнесла Агата. – Забавно, правда? Ты и я. Я и Софи. Ты и… Филипп.

– А я, знаешь ли, ничего не стыжусь. Если только не считать того, кем на самом деле оказался Филипп.

– А что? Из Софи прелестный мальчик получился.

– Прелестный, но это не оправдание. Что хорошего в красоте, если она на лжи замешана?

– Порой мне кажется, что весь мир на лжи замешан.

– Что ты имеешь в виду?

– Хочу лишь сказать, что всё здесь не то, чем представляется. Стоит мне подумать, будто я что-то поняла, как сразу оказывается, что я ничего не поняла. Или поняла совершенно неправильно.

– А что, в мире читателей это не так?

– Видишь ли, здесь, у вас, всё возможно, всё допустимо. Всё. И к этому привыкаешь. А в нашей, реальной жизни людей пугает то, чего они не могут понять. – Агата вспомнила свою мать, Каллис, которую преследовали только потому, что считали её ведьмой. – Вот почему в том мире, откуда я пришла, только дети читают сказки. А в какой-то момент, повзрослев, люди начинают бояться тайн и загадок, которыми полна жизнь. При этом их собственная жизнь с каждым годом всё укорачивается, укорачивается… И постепенно они начинают обо всём судить, опираясь на свои страхи, вместо того чтобы прислушиваться к своему сердцу. В твоём мире далеко не каждого ждёт «долго и счастливо», согласна. Перо не хочет допускать этого, и все понимают, что так и должно быть, что всё правильно. А в моём мире каждый считает, что уж он-то счастье заслужил, как же иначе! Когда же всё начинает идти не так, как хотелось, люди винят в этом не себя, не судьбу, а друг друга. Вступают в борьбу за своё счастье… проигрывают… жульничают, ожесточаются. И тогда рождается Зло. Настоящее, большое Зло. Такое же, например, что убило мою маму.

– Мне кажется, Яфет прекрасно вписался бы в твой мир, – заметил Тедрос.

– Послушай, – сказала, зацепившись за эту мысль, Агата. – А что, если Яфет тоже жульничает? Что, если к его крови тоже подмешана кровь Чеддика, как было с Райеном? Что, если Экскалибур решит, что это он наследник?

– Вот на это я и рассчитываю, – загадочно улыбнулся Тедрос.

Агата понятия не имела о том, что на уме у её принца, но уверенность в его взгляде и то, как он моментально отвечал на все вопросы, давали ей понять, что всё у него хорошо продумано на много ходов вперёд. Лес стимфов кончился, началось поросшее ивами поле. Их мерцающие, похожие на рождественские украшения листья мягко серебрились в предутреннем прозрачном воздухе. Агата оглянулась и увидела, что вторая крыса только-только выбирается из Леса стимфов и довольно прилично уже отстаёт. От голода у Агаты свело желудок, но на то, чтобы остановиться, не было времени, а спасительная шляпа Мерлина оказалась слишком далеко.

– Как ты думаешь, хорошим королём был бы Чеддик? – спросил Тедрос.

– Нет, пожалуй, – ответила Агата. – Ему пришлось бы вечно равняться на тебя.

– Ты просто льстишь мне.

– Я слишком голодна сейчас, чтобы льстить. Нет, Чеддик был прирождённым рыцарем.

– Верным рыцарем, – поправил её Тедрос и немного помолчал, задумавшись о своём друге и, как оказалось, старшем брате. – Но вождём он не был, это точно.

Принц и принцесса ещё помолчали, затем Агата спросила, поцеловав Тедроса в затылок:

– Можно я съем твоё яблоко?

– Нет. Мне кажется, я должен сохранять его ещё какое-то время, – со вздохом отказал ей Тедрос.

Голос принца долетал теперь до Агаты словно откуда-то издалека. Её веки неожиданно отяжелели и слипались, навалился сон, и Агата почувствовала себя совершенно бессильной, беспомощной перед ним. Сделав над собой усилие, она подняла взгляд, увидела колышущиеся серебристые листья, которые перемигивались, как звёзды, гипнотизировали…

Сонные ивы!.. Это были сонные ивы!

Из последних сил борясь со сном, Агата схватила Тедроса за руку, хотела предупредить, но принц уже неподвижно застыл на месте – зачарованный, лишённый воли, падающий в тёмный колодец сна. Агата старалась не уснуть, до боли сжимала кулаки, хотела защитить, спасти в очередной раз своего принца…

Но когда она вновь разлепила веки, было уже утро и над Фоксвудом ярко светило солнце.

А её принц исчез.

И крыса тоже.

Агата лежала, свернувшись калачиком, под густым кустом магнолии, сладкий приторный запах её цветков проникал в её всё ещё затуманенное сном сознание вместе с ровным гулом большой толпы и лязганьем металла. Слегка разведя в стороны душистые ветки, Агата увидела перед собой тонкие высокие башни королевского замка в Фоксвуде, они чёткими силуэтами выделялись на фоне яркого чистого неба. А перед замком толпились солдаты – тысячи солдат в самых разных доспехах, с самым разным оружием. Над ними реяли флаги многих лесных королевств – стяг Киргиоса (белое полотнище, усеянное зелёными горошинами), блестящее лиловое знамя Незервуда, «шахматный» флаг Гамельна в жёлтую и оранжевую клетку, красно-чёрный вымпел Акгула…

Сзади, за своей спиной, Агата услышала голоса и оглянулась. Два солдата из армии Акгула в доспехах и шлемах прочёсывали кусты, раздвигая их ветки своими мечами. Сейчас солдаты приближались прямо к тому месту, где пряталась Агата.

– Да я своими глазами его видел, – грубым голосом сказал один из них. – Принц Тедрос это был. Верхом на какой-то твари вроде крысы, только большущей, как слон. Ты слона видел когда-нибудь?

– Наверно, не один он был, а со своими дружками – колдунами да ведьмами, – предположил второй, а вот на вопрос про слона не ответил, замял его.

Они продолжали нещадно косить своими мечами кусты магнолии, подходили всё ближе к Агате. Она начала выбираться из-под куста, собиралась бежать, но её остановила и втянула назад чья-то рука.

Обернувшись, Агата увидела перед собой Эстер и Анадиль, обе ведьмы смотрели на неё, прижав к своим губам указательные пальцы. Агата хотела было спросить, как они здесь оказались, но ставшие вновь маленькими крысы Анадиль высунулись из её кармана и дружно зашипели:

– Тсс!

Эстер кивком головы указала на куст напротив. Там, замаскировавшись среди густой зелени, сидели Тедрос и Мерлин.