Гражданская война в Испании 1936-1939 - Бивор Энтони

Что касается Муссолини, то он снова колебался между энтузиазмом и пессимизмом: война в Испании начинала ему надоедать. Он уже поглядывал через Адриатическое море, на Албанию, и был возмущен неблагодарностью Франко. К тому же Чиано разгневала позиция националистов. «Я говорил с Николасом Франко о нашей помощи в 1939 году, – записал он в дневнике в конце марта. – Они хотят поставок на миллиард лир, обещая только натуральную оплату, и та весьма проблематична. Мы должны сдерживаться. Мы проливаем за Испанию нашу кровь – чего им еще?»[862]

Отношениям между контингентами разных стран явно не помогали ошибки, пусть и ненамеренные: итальянским бомбардировщикам случалось путать цели, «Мессершмиттам» легиона «Кондор» – атаковать «Фиаты» националистов, приняв их за «Чато». Итальянские войска заслужили дурную репутацию в тылу: даже офицеры нередко вступали в драки с испанцами после взаимных оскорблений. Все больше легионеров перебегали к неприятелю, а их командиры зарабатывали на черном рынке. «Согласно получаемым нами донесениям, – записал Чиано, – итальянские войска производят плохое впечатление, толпясь в тыловых кабаре и борделях, пока испанцы бьются не на жизнь, а на смерть… Солдаты фашизма не должны никогда, ни по каким причинам подавать пример безразличия к борьбе»[863].

Германский военный министр требовал, чтобы генерал Фолькманн подтолкнул Франко к наступлению на Барселону, но Франко упорно не поддавался. Некоторые считают, что он хотел продлить войну, чтобы иметь время на подавление всякой оппозиции на занятых территориях. По мнению Дионисио Ридруэхо, для него короткая война «неизбежно означала переговоры и уступки для ее завершения. Длительная война означала полную победу. Франко выбрал более жестокий вариант, который, с его точки зрения, был также более эффективным»[864].

Вместо того чтобы развернуть Маневренную армию и стремительно атаковать каталонскую столицу, Франко решил расширить ведущий к морю коридор и направил свои войска на юго-запад, к Валенсии. При такой стратегии терялась вся инерция, набранная в Арагонской кампании, а отступавшие вглубь Каталонии республиканские войска получали возможность для реорганизации и перевооружения – тем более что через вновь открытую границу с Францией стало поступать все необходимое. Кроме того, обильные дожди в марте-апреле значительно снижали эффективность действий франкистской авиации. Но главное заключалось в том, что теперь войскам Франко приходилось иметь дело со свежими республиканскими силами, занимавшими хорошие оборонительные позиции.

25 апреля, через неделю после выхода карлистов к Средиземному морю, началось наступление на Валенсию. Его вел корпус Варелы из Кастилии, Галисийский корпус Аранды и соединение Гарсиа Валиньо. Для начала они заняли Альягу и начали использовать выступ для дальнейшего продвижения в горы Эль-Побо и Ла-Гарроча. На то, чтобы закрепить этот успех, ушло всего четыре дня, но затем ненастье вынудило франкистов приостановить боевые действия.

4 мая наступление возобновилось. Кастильский корпус атаковал по двум направлениям: с севера на юг в направлении Алкеала-де-ла-Селва и от Теруэля на Корбальян. Галисийский корпус наступал на юг по прибрежной дороге, в направлении Беникассима и Кастельон-де-ла-Плана. Корпус Гарсиа Валиньо наступал от Мерельи на Москеруэлу. План состоял в том, чтобы протянуть линию от Теруэля к Виверу, Сегорбе и Сагунто, но наступление националистов было трудным ввиду ширины фронта и сильной линии обороны республиканцев – линии XYZ, – закрепившейся слева в Сьерра-де-Хаваламбре и протянувшейся через Сьерра-де-Торо к прибрежным высотам Альменара. Националисты беспрестанно атаковали, но ни тысяча полевых оружий, ни воздушные налеты не помогали прорвать фронт. Хорошо подготовленный оборонительный рубеж обеспечивал республиканцам уверенность в своих флангах.

Тяжелый опыт бомбардировок и артобстрелов в конце концов научил республиканцев необходимости строить прочные траншеи и бункеры. Они также научились вести огонь таким образом, чтобы не образовывалось мертвых зон, через которые можно было бы проникнуть на их позиции. Теперь их батареи готовили огневые планы для обстрела предположительных участков неприятельского наступления. Националисты, медленно наступая вдоль побережья, 13 июня заняли Кастельон, на следующий день – Вильярреаль. Но сопротивление республиканцев в Сьерра-де-Эспадан не позволило националистам достичь их цели – выхода на рубеж Сегорбе – Сагунто.

Командование националистов было глубоко озабочено силой встреченного сопротивления и своими потерями, особенно после блестящей победы в Арагонской кампании[865]. Кинделан пытался убедить Франко, что дальше наступать в этом секторе будет слишком трудно, и умолял прекратить операцию из-за тяжелых потерь, однако генералиссимус приказал продолжить атаки. У националистов не было аэродромов на нужном расстоянии, а легион «Кондор» прервал участие в боях до вступления в силу нового закона об испанских недрах. Зато Франко получил свежие подкрепления из Италии – 6 тысяч солдат и новые самолеты: 25 «Савойя-Маркетти-81», 12 «Савойя-Маркетти-79» и 7 Br-20[866].

В начале июля Франко приказал усилить фронт при помощи солдат Итальянского экспедиционного корпуса генерала Берти и сформировал новый корпус «Турия» из четырех дивизий под командованием Солчаги. Генералиссимус потребовал взять Валенсию к 25 июля, празднику в честь апостола Иакова – святого покровителя Испании. Против пяти корпусов националистов, насчитывавших 14 дивизий (примерно 125 тысяч человек), у республиканцев было шесть корпусов[867], но по численности стороны были примерно равны, так как соединения Народной армии обычно были недоукомплектованы.

13 июля началась четвертая, финальная фаза сражения. Националисты атаковали в южном направлении по дороге Теруэль – Сагунто силами двух корпусов – «Турия» и Кастильского. Одновременно Галисийский корпус и соединение Гарсиа Валиньо пытались наступать вдоль побережья. Такое сосредоточение сил помешало «абсурдному маневру» националистов[868]. Десять дней они тщетно пытались прорвать оборонительные линии республиканцев под палящим солнцем Леванта, посылая под огонь волну за волной пехоты и не жалея бомб.

К удивлению националистов, у новых республиканских дивизий нашлись силы, чтобы наносить атакующим серьезные потери и не нести их в тех же масштабах самим, в отличие от того, к чему привыкли войска Модесто. В результате эта сугубо оборонительная операция стала для республики гораздо более крупной победой, чем Гвадалахарская. У националистов потери составили 20 тысяч человек, а у республиканцев – только 5 тысяч, и лозунг «сопротивляться – значит побеждать» обрел наконец смысл.