Жизнь и судьба инженера-строителя - Анатолий Модылевский

присутствовал Давыдов, а затем мы вместе планировали выполнение пунктов протокола; в то время я не знал, что Абовский ещё с августа 1960 г. работал уже не в нашем тресте, а в Управлении строительства совнархоза, но для меня это не имело значения, поскольку он был и всегда оставался главным координатором действий всех строительных организаций на важнейших стройках.

Ещё о Давыдове. Мне нравилось, как В.Н. разговаривает с людьми и я у него учился; знакомясь с бригадирами, он всегда улыбался, приглашал человека сесть и начинал разговор с общих, чисто житейских вопросов; смотрел новому собеседнику в глаза и быстро определял некоторые качества: оптимист или нет, понимает ли юмор, открытый человек или нет и прочее; это было нужно, чтобы постараться правильно вести беседу, т.к. его речь часто была наполнена шутками-прибаутками, даже весельем, а это не всем может понравиться; он умел слушать и вникал в проблему, которая смущала собеседника, и тот это чувствовал, в итоге, бригадир уходил от него окрылённым, с полным доверием. Работала у нас бригадиром штукатуров-маляров Людмила Мануйлова, симпатичная высокая молодая женщина, Герой Труда (или награждённая орденом Ленина, не помню точно), разумная, энергичная и волевая, но иногда резкая и вспыльчивая; однажды она ворвалась в прорабскую, и с гневом начала что-то громко говорить Давыдову, но было не понять, чем она возмущается; я наблюдал, как он умел «тушить пожар» – открыл свой огромный рот, поднял обе руки вверх и громко сказал: «Людмила, продолжай говорить, но, пожалуйста, сядь на стул»; она села, немного успокоилась, сделала паузу, а В.Н. своей ладонью погладил её по руке, сказал, что понимает её взволнованность и готов выслушать; оказалось, что во встроенной в здание тесной трансформаторной подстанции, электромонтажники в обеденный перерыв нагло выбросили козлы, с которых женщины вели штукатурку, затащили в помещение бухты с кабелем, тем самым остановив работу бригады штукатуров; В.Н. сказал спокойно в тон Людмиле: «Они сволочи, сейчас Анатолий Борисович пойдёт и всё выкинет, а если надо, то наши ребята им начистит морды; подмости ваши плотники восстановят, а в следующий раз ты не кричи, тихо на ушко шепни прорабу, и он наведёт порядок»; Мануйлова совсем успокоилась, даже заодно поинтересовалась у нормировщицы, как дела с нарядами; с ней за полчаса мы ликвидировали конфликт, и работа возобновилась, а бригадира электриков я отправил к Давыдову для разговора. Кстати, нам часто приходилось просить рабочих задержаться или даже поработать ещё половину второй смены, выполняя какую-то срочную работу, и в основном проблем с этим не было, поскольку они быстро поняли, что за согласие поработать, я всегда откликался на их просьбы: кому-то нужен был отпуск на один-два дня, или устроить ребёнка в садик, или предоставить материальную помощь и т.п. Однако женщин из бригады Мануйловой трудно было оставить на вторую смену – большинство торопились забрать детей из яслей, садиков, да и дома дел полно; но всё равно, я знал всех «безотказных» рабочих, их было немного, выделял их, берёг особенно, как нашу опору в работе, ведь работая ранее с зэками в Берёзовке это исключалось: в 17 часов съём, построение и марш в жилзону; опыт на М8 очень пригодился в Братске, и хотя там действовал скользящий график постоянной трёхсменной работы, всё же приходилось иногда просить нескольких рабочих продлить вторую, дневную смену – первой там называлась ночная смена, второй – дневная, а третьей – вечерняя; конечно, так работать было удобнее, но это же «Братскгэсстрой».

Многому пришлось учиться у В.Н., даже чему-то «нехорошему», например, однажды на планёрке, где мы оба присутствовали, Абовский выругал электромонтажников за срыв монтажа оборудования подстанции, на что их главный инженер ответил, что это нельзя было сделать, т.к. там ведется окраска; Давыдов встал и сказал, что ещё неделю назад всё окрасили, электрикам в протоколе поставили на вид; уходя с планёрки, я сказал В.Н. , что это обман, мы действительно не побелили, т.к. стены ещё не просохли, но он победоносно взглянул на меня и заговорчески произнёс: «На всех планёрках меня и тебя ругают, а субподрядчики обманывают нас, можем мы с тобой хоть раз их обмануть?»; затем попросил, чтобы я поставил двух человек с краскопультом и пусть они во вторую смену всё побелят, это будет подтверждением нашей правоты, а что касается влажных стен, то побелить надо за два раза, а через месяц, когда всё высохнет, мы спокойно побелим ещё раз окончательно. Работать с В.Н. было легко и постепенно мы сдружились; он учил меня в частности никогда не принимать серьёзных решений, не имея за душой, по крайней мере, два варианта. Прошло много лет, и когда мы последний раз в 1980-х годах случайно на несколько минут встретились возле треста «Красноярскпромстрой» (я выходил из здания вместе с управляющим Сергеем Климко ), то вспомнили работу на цехе М8, обнялись и сказали друг другу какие-то тёплые слова; и ещё я замечал, что все мои коллеги, работавшие на строительстве цеха М8 и с которыми удалось встретиться через много лет (Войткевич, Давыдов и др.), говорили с чувством гордости, вспоминая то время; я подумал: значит, не один я могу гордиться, что внёс свой вклад в общее дело.

VI

В начале работы на объекте я не знал и не интересовался назначением цеха М8, да и самим заводом, его продукцией, поскольку меня занимали только строительно-монтажные работы; теперь же я волей-неволей стал узнавать о важности цеха, который мы строили; он находился в системе министерства цветной металлургии СССР и выпускал золото высшей чистоты, 9999-й пробы, и ряд редкоземельных металлов, в т.ч. платиновой группы для нужд промышленного производства и обмена на инвалюту; ещё в довоенные годы постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 7 апреля 1939 года было предусмотрено строительство аффинажного завода в Красноярске с целью переработки норильских шламов, богатых драгоценными и редкоземельными металлами; строители нового предприятия были, естественно, узники ГУЛАГА, работавшие в зоне под бдительным оком стрелков на вышках; свою первую продукцию завод выпустил в 1943 году, когда была получена платина, палладий, рутений и осмий. Легенда гласит, что со дня основания производства инженерами работали осуждённые в 1930-х годах и сосланные в Сибирь «враги народа» – классные специалисты и авторы многочисленных технических и технологических изобретений, без чего невозможно было бы создать такое уникальное производство.

Забегая вперёд, расскажу, что сам видел. Летом 1962 г. наш участок возводил небольшой объект на территории третьей зоны завода рядом с азотным цехом; из-за нехватки ИТР мне пришлось во вторую смену находиться с монтажниками на объекте и примерно