Погоня за панкерой - Роберт Хайнлайн

– Саблю?

– Саблю. Я одолжу тебе ленточки для лацканов. Сам я намерен надеть медали поверх моей парадной космической формы… предвосхищая твой вопрос – я всегда вожу ее в Гэй, поскольку она бывает нужна только за пределами кампуса. Поверх надену шпагу на ремне… и никому не скажу, что все это плохо сочетается.

– Зебадия, – спросила я, – а ты сможешь танцевать с клинком на поясе?

– А ты проверь меня.

– Проверю, если будет возможность. У них есть искусственная гравитация. Я уверена, что должна быть и музыка. Если появится шанс потанцевать, то я его не упущу.

– Может быть. Сорок минут, давайте приступим. Мне еще надо побриться.

– Сорок три минуты, Зебадия. Мы будем вовремя.

Боже, как мне было весело! Думаю, там было весело всем, и я уверена, что тете Хильде тоже. Вы когда-нибудь были на вечеринке, где можно совершенно законно делить три дюжины мужчин только с одной женщиной? И чтобы все они были молоды, здоровы, привлекательны (как минимум хороши собой) и все ужасно хотят вас развлечь? Даже Ленсмен был немногим старше Зебадии, хотя в волосах у него имелась седина, а на лице – парочка глубоких морщин. Ну, вы поняли.

Я не хочу быть Ленсменом, я хочу быть Дити, быть замужем за Забадией, который мог бы быть Ленсменом – я так думаю! – если бы он родился там тогда, где существуют Ленсмены. Но меня бы это не устроило, потому что жизнь у Ленсменов суровая, они редко бывают дома и редко женятся такими молодыми, как Зебадия. Как сказал мне Льюис Кэрролл – все мои мечты сбываются.

Папе не стоило беспокоиться – Зебадия нисколько не переборщил, потому что повседневная форма Патруля, сплошь черное, серебряное и золотое, выглядела совершенно шикарно. Добавьте к этому медали (на работе они их не носят, но в этот вечер надели) – и получится нечто совсем вычурное.

Но на фоне Линзы даже украшения с Барсума кажутся простенькими. Не знаю, чего я ожидала, но в любом случае Линза оказалась чем-то большим. Самое близкое, что мне приходит в голову, – громадный огненный опал с огнем внутри, а теперь возьмите все это и возведите в куб. Она всех цветов, и цвет постоянно меняется, и свет исходит из Линзы и танцует, точно перед вами световой орга́н, но ярче и живее, и я все еще толком ее не описала.

Я воспользовалась шансом спросить о ней у Ленсмена на «коктейльной» вечеринке с семнадцати до восемнадцати. Я поставила «коктейль» в кавычки, поскольку мой муж предупредил нас, чтобы мы не напивались. И зря, поскольку на борту «Ночного ястреба» если и имелся спирт, то лишь в медицинском отсеке. Напитки подавали прохладительные, включая чай и кофе, но их можно было заказать горячие. Я взяла колу, потому что не ожидала снова ее увидеть.

Позже за ужином они произносили тосты с красным вином, называемым «файалин», но это стимулятор, а не депрессант, и на мой вкус куда лучше алкогольных красных вин.

А насчет Линзы… я спросила Ленсмена Смита – или «капитана», как его звали офицеры, – правда ли, что прикосновение к Линзе убьет любого, кроме ее хозяина?

– Нет! Нет! – воскликнул он. – Это общее заблуждение. Линза убьет любого, кто попытается ее носить, за исключением владельца, но прикасаться к ней, когда ее носят, совершенно безопасно. Давайте, доктор – прикоснитесь.

Я так и сделала, и отдернула палец – не боль, но дрожь столь интенсивная, что я могу сравнить ее только с оргазмом, но при этом совершенно другая. И я внезапно поняла, что он был в моем разуме.

– Прощу прощения, доктор, – сказал он виновато. – Должен был вас предупредить. Я не забирался глубоко и не узнал ничего такого, чего бы я уже не знал.

– Пожалуйста, не зовите меня доктор. Да, у меня есть степень, но меня так не называют даже в кампусе. Профессором меня тоже обычно не называют, поскольку я не полный профессор, как мой отец, а всего лишь доцент. Зовите меня просто Дити, это мое обычное имя.

– Если вы будете звать меня Тед, дорогая леди.

– Но я не могу, сэр. На вашем корабле вы капитан и не можете быть никем другим. Например, я редко зову мужа иначе, чем капитаном, когда мы на борту «Гэй Обманщицы», а отец всегда зовет Зебадию «капитаном», если мы в пути. И это несмотря на то, что папа старше, и они больше чем друзья, они кровные братья.

– Что вы имеете в виду под «кровными братьями»?

– То, что они сражались и убивали бок о бок, сэр. Что еще может это значить?

– Для меня только это. Но некоторые вольно обращаются с подобными словами.

Я вдруг поняла, что сейчас самое время спросить его кое о чем.

– Ленсмен, загляните в мой разум, – и я вызвала из памяти воспоминания о кровавом пикнике около навек потерянного бассейна Уютной Гавани.

– Боже! – сказал он. – Вы и в самом деле имели это в виду. Те самые клинки, что они носят?

– Да, сэр.

– Они управляются с ними не хуже, чем майор ван Вогт с абордажной секирой. Нужна храбрость, чтобы противостоять ими огнестрельному оружию. Какой неприятный тип.

– Продолжайте смотреть, Ленсмен, – и я показала ему «рейнджера» со срезанной одеждой, потом вскрытого Хильдой, а потом и панкеру во Дворце Воспоминаний. – Капитан, вы когда-нибудь видели таких паразитов?

– Нет, и надеюсь не увидеть никогда, – и он вздрогнул, совсем как обычный человек.

– Мне не стоило вспоминать об этом на вечеринке. Но мой муж, отец и доктор Хильда позже захотят спросить вашего совета.

– Они его получат, если спросят. Не уверен, насколько он будет полезен, – Ленсмен нахмурился. – Хотел бы знать… Но позже, позже.

За ужином тетя Хильда была справа от капитана, а Зебадия слева, и моему мужу досталось очень мало внимания, поскольку тетя Хиллбилли взяла Ленсмена в оборот. Конечно, я изучала ее методы, но это нечто такое, что я не могу повторить, так что и не пытаюсь. Возможно, поначалу он мог думать только о том, что Хильда и правда ест которлов на завтрак, но еще когда не убрали суп, как он был убежден, что она милая и остроумная и все такое. Хильда словно котенок – лапки нежные как снежинки… пока она не покажет свои коготки.

Я сидела справа от старшего механика на дальнем конце стола, а папа был слева. Обычно в книгах главные механики – шотландцы, но офицер Ли был родом с Маврикия, в его жилах текла кровь китайцев, тамилов и, как мне показалось, индейцев. Очень любезный мужчина, но большую часть времени я потратила на болтовню с майором ван Вогтом, сидевшим справа, поскольку папа и главный механик утонули в уравнениях и почти ничего не ели. Пришлось мне привлечь внимание папы и подать сигнал «нет», когда он начал писать на льняной салфетке. Офицер Ли добыл бумагу, так что скатерть была спасена.

Майор ван Вогт командовал абордажной командой, хотя он признал:

– Но нам редко удается повеселиться таким образом. Так что мы в основном заняты в качестве корабельной охраны, а меня можно назвать местным начальником полиции. Работает в основном мой старший сержант, а я специализируюсь на сне. Я очень хорош в этом деле.