Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов - Григорий Сковорода

Оставайся ж ты, колесница себе! Теперь ты не нужна, когда довезла к тому, кому имя восток, и довела нас туда, «где было дитя». Он тебе велит: «Да станет солнце». И стало солнце.

Вот так-то подобает вкушать пасху и в исходах насыщаться премудростью. Беседовать в проходах!

Пасха! Таким образом встречайся и с луною, и со всею натасканных в седмицу созидаемых тварей дрянью. Не трогай клятвы иерихонские, секи с Навином всяк язык безбожный, даже до предела. Все то язык, что клятва, все клятва, что плоть, и все то плоть, что сень, знамение, образ или предел… Слышь! Секи, не щади ничего. Заколи с Петром всякое там дыхание, брось мертвое, кушай живое, скверное скверни, а святи святое. Один свят, один Господь. «Утром избивал все грешные земли…»

Делать беззаконие есть то: духовное превращать в плотское, а Божие дело в человеческие и физические сплетни; портить мать нашу общую Еву – Библию, жизнь нашу по-змииному. Для себя-то все освятил Бог, почто к себе влечешь, о змий? Почто разоряешь, что сотворено, о убийца? Плоть – ничто же, и все плотское есть идол и ничто. Сделай духовным – вот истина! Вот дело! Вот сотворение! Сотвори ангелов – духов, а не плоть. Все то ангел, что служит Богу, все то служит, что хвалит, все то хвалит, что для него собрано, сделано, посвящено. Слушай все и сотвори все, тогда ты мне муж мудрый, основавший себе храмину на камне, не на песке. Вот твердость! Пасха! Слышишь воскресение? Не суйся с твоим! Слышишь рождение? Забудь твое! Слышишь о дочерях Лотовых? Не поминай людей и дома отца твоего. Проходи, о дочь моя, далее, приклони ухо твое гораздо. Пророки тебе твоим языком говорят, да не о твоем, подлыми и ветхими речами, да новое и премудрое. Проходи твое. Исходи к доброму. Вот что значит: «Премудрость в исходах поется». «Исходы мои – исходы жизни».

Вознесись хоть к солнцу, как орел, и солнце есть тлень и ветошь, а ты все то же летишь по воздуху. Сего орла гнушается Соломон: «Не знаю орла, парящего по воздуху». Не только все под солнцем, но и само солнце есть ветошь и суета. Мирская система всякая есть идол Деирского поля, а златая глава его есть то солнце. Доколе ты в мире, дотоле в суете, а не в исходе Божием с быстрозорным оным наперсниковым орлом, о котором, как о любезном, вопрошает Бог Иова: «Твоим ли повелением возносится орел?»

Все подлое и все низкое, кроме Бога, и не можешь похвалиться с Павлом: «Не зря тек». Поколь ползешь со змием, Соломону ненавистным, по камню и по стихиям физическим, а с орлом, имеющим око совиное, летаешь по осязаемому воздуху. «Всякая плоть – сено».

Возлети сверх стихий, пролети всю воздушную бездну, вылети со всей тлени в незыблемую твердь вечности, вот тогда-то ты находишься в исходе Израилевом, от рабства физического, бедного, сокрушенного. В то время воспой с Аввакумом песенку сию: «Господь Бог мой, сила моя, и учинит ноги мои на совершение, и на высокое возводит меня, которое победить мне в песне (поющей) его». Видишь? Сколь высоко восходят пророческие музы! Приметь и разжуй сие: «Победить в песне». Сиречь взойти туда, куда Божия муза ведет. Так и римляне говаривали: «Ascenclere, superare montem»[202]. Сие-то значит представлять горы, дабы физическая тень Лотовой дочери не мешала, дабы не затеняла вере, орлим оком, будто через телескоп, презирающей отдаленное и высокое, но везде сущее – свет, за тьмою светящийся, поверх холмов, из средины потопа возникающих; землю и гавань израильскую, обетованную, высокую, нагорнюю, залив, недра и лоно Авраамово, камень и дом мужа мудрого; горлицыно гнездо, возлюбленные селения Господа сил; субботу и шабаш многобедственному плаванию; кончину дней и исполнение рыдания своего оный сказывает тебе, восход и исход, и пасху, которая была центром сладчайшей беседы оной между тремя оными собеседниками: Христом, Моисеем и Илиею на Фаворе. «Придите, взойдем на гору Господню…»

Но, о Господи! Не возведешь нас вовеки на гору твою нашею силою и мудрствованием, разве твоею единою. «Не изыйдешь, Боже, в силах наших. Ты один дашь нам помощь. Исходы твои высокие исходят в живое, а мы все из физической смеси, плоть и кровь, дух, бродящий по мертвым стихиям, не обращающийся в горнее, разве в Содом. Кто ж взойдет? Ведь уготовляется хотение от Господа. И орел его же повелением возносится. Где же взять нам вторую волю, вторую душу, сердце и око?» Вот где: «Подобает вам родиться свыше». Тогда прочувствуем вкус в сем. «Премудрость в исходах поется».

Если ты, друг мой, рожден уже свыше и сугуб ты естеством, так здравствуй ты, дочь Лотова! Радуйся, невеста неневестная! Слышь, дочь! Не забудь, что в стране, в царстве живых, нет возраста, пола и разности. Все там в Боге, а во всем всячеством есть Бог. Когда ты дочь, тогда и невеста, и мать, и сестра, а Лот тебе и отец, и жених, и сын, и брат, и наоборот. Исайя то невестою, то женихом является Божиим. «Как на жениха, возложил на меня венец». «Как невесту, украсил меня красотою».

Христос друзей своих называет вместе и матерью, и братом, и сестрою. Хоть Библия тебе, хоть ты ей дочь и отец, и брат брату, и друг другу, и сестре сестра. Соломон и женою, и сестрою, и братом, брату помогающим, называет премудрость Божию. У сего-то друга-соседа друг занимает во Евангелии хлеб для гостей. И не то же ли есть, что Давиду любезная Авигея приносит в дар несколько корзин, наполненных смоквами, гроздием и чисто испеченными хлебами? И не то же ли делает Мелхиседек Аврааму, Авраам же гостям то же своим? И не то же ли, что Давид, победив с Авраамом, по-Аввакумову, всю содомскую дрянь, в «Песне песней» Божиих и превзошед все стихии, всю же смерть поправ, взошел в Сион, по-Павловому, к оному на обед столу, от которого не имеют власти вкусить все осязающие содомляне, и не только сам насытился, но и неимущим охотникам раздарил хоть по одному блину сковородному? «Взошел ты на высоту, пленил ты плен…»

Кратко сказать, все, что похваляется о дружбе, о родстве, об угощении, о хлебе, о яствах, об одеянии, о доме и его украшении, о дарах, о виноградах, о садах и плодах, например: Иосиф дает пшеницу братьям своим, полагает им золото в рубище их. Савская царица посещает Соломона и угощается. Ломаются хлебы в пустыне для голодных 5000. Дары от волхвов приносятся. Уготовляется царская вечеря и прочее. Знай, что все сие смотрит на пирование дочерей Лотовых и все есть сего ж корня отрасль, как поток источника. «Упьются от тука дома твоего». «Блажен, кто имеет племя в Сионе». «Блажен, кто съест обед». «Премудрость создала себе дом». «Пили же и упилися с ним». «Пейте из нее все». «Познан был им в преломлении хлеба». «Положите меня в яблоках». «Под сень его возжелал». Всем сим вракам вот куда исход: «Брат, от брата помогаемый, как град тверд». «Я брату моему и брат мне».

Смертен, не рожден свыше, не есть родственник Библии. Не может смертное сердце соединиться с божественным сердцем. Великое противострастие, то есть антипатия, какое между небом и землей, между дневною птицею и ночною, между сокрушаемым и вечным. Мысль или сердце есть то дух, владетель телу, Господин дому. Вот точный человек! А тело? Есть устричный череп. Если сокрушаемы физические мысли и сердце, тогда человек есть мертвая стихия, прах и тень и ничто. «О Исайя! Узнай, что пепел есть сердце их».