Немецкая трагедия, 1914–1945. История одного неудавшегося национализма - Вадим Глушаков

стружки летят», – так гласит немецкая народная пословица, так думало в 1936 году о концлагерях большинство простых немцев. То, что после начала Второй мировой войны через нацистские концлагеря пройдет 18 миллионов человек, из которых 11 миллионов в них останутся навечно, вероятно, не уложилось бы в голове ни у одного немецкого обывателя, скажи ему кто такое в 1936 году. Однако именно это и случилось – нацистский режим совершил 11 миллионов убийств самым жестоким в истории человечества способом. Когда германский блицкриг в СССР закончился провалом зимой 1941 года, платить безумно высокую цену за приход нацистов к власти в 1933-м пришлось уже всей Европе, а не только обреченным на колонизацию славянам Польши и Советского Союза. К концу войны нацисты уже расстреливали даже послушных датчан, а взбунтовавшихся голландцев зимой 1945 года попытались уморить голодом, перекрыв поставки продовольствия в страну.

Вторая мировая война стала самым большим преступлением против человечества за всю историю его существования. Количество ее жертв невозможно подсчитать до сих пор. Цифры варьируются от 50 до 80 миллионов человек. В последнее время самая часто официально упоминаемая цифра – это 70 миллионов, но даже она весьма спорная. Что, однако, совершенно бесспорно, так это то, что большинство жертв Второй мировой войны были детьми, женщинами, стариками и другими мирными людьми, к войне никакого отношения не имевшими. Все они пострадали от национализма – ущербной идеологии, которая, попав в умы особо нездоровых людей, способна довести человечество до такой крайности, как нацизм. К сожалению, поборов ценою 70 миллионов человеческих жизней нацизм, правящие сегодня в мире политические классы все еще не в состоянии вырвать его корень – национализм, – а некоторые безумные политики даже в наши дни пытаются играть в национализм со своими избирателями, очевидно, имея короткую либо бессовестную память. Таким современным политикам надо твердо уяснить, что Гитлер был не германским нацистом, а германским националистом. Таковым он считал себя сам, так его расценивали миллионы других националистов со всего мира, так о нем, пока Германия не начала войну, думали на Западе. Между национализмом и нацизмом до сих пор остается очень тонкая грань, перейти которую может каждый националист, – стоит ему только сильно разозлиться.

Глава 21

1943 г. Перелом

Объявление Геббельсом Тотальной войны в Берлинском дворце спорта 18 февраля 1943 года не было пустой демагогией. Нацисты стали решительно переводить экономику Германии на военные рельсы. Это может прозвучать парадоксально, но лишь на четвертый год Второй мировой войны немецкое руководство начало прибегать к мерам оборонно-экономического характера, которые советское руководство приняло в первый же день Великой Отечественной войны. Чтобы население Германии почувствовало изменения незамедлительно, в Рейхе были закрыты 100 тысяч кафе, пивных и ресторанов, до этого беззаботно угощавших немецкий народ пивом, шнапсом и кофе с пирожными. Хотя кофе уже давно был эрзац-кофе, а пирожные сделаны на маргарине, все эти остатки былой довоенной жизни, по мнению Геббельса, мешали населению понять серьезность положения. Женщин стали привлекать для работы на заводах – нечто для нацистской идеологии немыслимое, поскольку их место было на кухне. Многие предприятия, до этого производившие продукцию гражданского назначения, спешно заставили выпускать военную продукцию. В Германию начали массово пригонять иностранную рабочую силу, а также применять труд военнопленных. Иными словами, нацисты начали тотальную мобилизацию промышленности, осознав после поражения под Сталинградом, что могут проиграть войну.

Гитлер с большим опозданием пустился в гонку вооружений, выиграть которую у него уже не имелось ни единого шанса. Однако теперь он только об этом и говорил. Вундерваффе («чудо-оружие») должно было спасти Рейх. С его помощью нацисты надеялись повернуть ход войны. Германская оборонная промышленность действительно с 1943 года стала выдавать вермахту новые образцы вооружений, часто передовые, но каждый раз сырые и недоделанные. Но, главное, новое немецкое вооружение оказалось не настолько революционным, чтобы изменить течение войны, и делать его стали слишком поздно, чтобы как-то серьезно повлиять на развитие боевых действий. Союзники в деле создания новых вооружений от Германии не отставали. Кроме того, поскольку им не требовалось в спешке разрабатывать фантастическое чудо-оружие, они подходили к оружейному вопросу куда более прагматично, нежели нацисты. В результате их решения были утилитарными и продуктивными – германские же танки оказались элитарными и невероятно дорогими, что не позволяло выпускать их в больших количествах. Танковая гонка вооружений во время Второй мировой войны – лучшая иллюстрация того, как нацисты проиграли оружейное противостояние с союзниками. Советская промышленность произвела 52 тысячи танков Т-34, американская – 49 тысяч танков «Шерман», немецкая – 1355 «тигров».

Новый немецкий танк «тигр» по замыслу нацистского руководства должен был летом 1943 года переломить противостояние в свою пользу, однако ничего подобного не произошло. Первые машины, поставленные вермахту для наступления на Курской дуге, были недоделанными. Почти половина из них, около 200 штук, сломались и до поля боя просто не добрались. Остальные повлиять коренным образом на течение боевых действий летом 1943 года не смогли, слишком их оказалось мало и не такими уж они оказались грозными. С ними быстро научились бороться. Затем появились советские танки такого же класса, они были хуже, но их было больше. А через полгода, в январе 1944-го, на вооружение Красной Армии стали массово поступать новые «тридцатьчетверки», окончательно поставившие крест на немецких танковых войсках. Из 52 тысяч танков Т-34, произведенных за годы войны, почти 17 тысяч приходилось на Т-34-85. Многие эксперты считают эту машину даже более совершенной, чем немецкий «тигр», хотя Т-34-85 – это средний танк, в то время как «тигр» – тяжелый. Главная идея как «тигра», так и новой «тридцатьчетверки», основывалась на пушке. Немцы взяли свое лучшее орудие – знаменитую длинноствольную зенитную пушку «восемь-восемь» – и построили на ее основе тяжелый танк. «Тигр» с расстояния в 2 километра легко мог подбить Т-34, в то время как Т-34 был не способен поразить «тигр» даже с 500 метров. Один «тигр» без проблем мог расстрелять целую роту «тридцатьчетверок» еще до того, как тем удалось бы приблизиться к нему, чтобы попытаться выстрелом в борт с близкого расстояния вывести его из строя. Такая вот была простая в танковом бою арифметика. Советские конструкторы ответили вермахту тем же. Они взяли лучшее советское длинноствольное 85-миллиметровое зенитное орудие, усовершенствовали его и вставили в лучший танк Второй мировой войны. Получилась машина почти такой же огневой мощи, но куда более легкая и, следовательно, маневренная, нежели очень тяжелый, ненадежный и неповоротливый «тигр».

В начале 1943 года перед Гитлером и Генеральным штабом сухопутных сил вермахта стояла