Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны - Венди З. Голдман

что тыл отдавал фронту столько ресурсов, что рабочие, снабжая бойцов, сами едва сводили концы с концами.

Ил. 23. Советская пехота наступает вместе с танками Т-34. Лето 1944 года. Источник: URL: http://ww2today.com/7-july-1944-t-34s-attack-panzers-cornered-in-the-russian-forest (дата обращения: 24.04.2022).

Экономика в тылу, как и сами люди в ситуации тотальной войны, находились в крайне тяжелом положении. У рабочих не было одежды, обуви, мыла, еды. Люди теснились в нетопленых общежитиях, землянках и квартирах, лишенные постельного белья, кипяченой воды, возможности вымыться, элементарных удобств. Перестал ходить общественный транспорт, и люди вынуждены были пешком проделывать длинный путь на работу и обратно. Из-за контакта с опасными материалами без защитного оборудования выросло число несчастных случаев, отравлений, сыпей и нарывов. Чрезвычайно высокая смертность среди заключенных отчасти объяснялась именно низким положением, занимаемым ими в продовольственной иерархии. Лагеря и трудовые батальоны – самый яркий пример губительного воздействия лишений, но тяжелые испытания и недостаток пищи не обошли стороной никого. Детям не хватало кальция, витаминов и белка, необходимых для роста и развития; родителям, учителям, медикам было больно смотреть на их огромные глаза и безжизненную вялость. Рабочие, наиболее обеспеченная питанием категория населения, со временем слабели, а некоторые в конце концов умирали от голода и болезней.

Цену тотальной войны лучше всего понимали те, кто ее пережил. Аркадий Редько, ветеран, сражавшийся в Украинском и Белорусском фронтах, размышлял о жертвах:

Я одно хочу сказать. Все же советские солдаты добыли победу. Американцы мало воевали, мало… Кто внес решающий вклад в нашу победу? Конечно, Советский Союз, Советская армия. Мы были воспитаны на патриотическом чувстве. Конечно, самые страшные беды выпали на наш народ, на советский народ. Говорят, что украинский народ пострадал, белорусский. Да, они пострадали, они многое потеряли. Но больше всего пострадал русский народ. Потому что, когда немцы были под Сталинградом, на Кавказе, под Ленинградом, кто мог выдержать такое? Ни одна армия, ни одно государство. Вынуждены были бы заключить договор, пойти на милость победителя, и на этом закончить существование. Только русский народ, только советский народ, только сплоченность вокруг партии. И мы были спасены, тем более, евреи. Евреи говорят, как они были спасены. Но не виновата же наша страна, что мы не могли всех эвакуировать в 1941 году. А те, которые хотели уезжать, они уехали. Они надеялись на чудо, но чудо не произошло. Надо было реально смотреть на вещи… Немцы были беспощадны ко всем народам, в частности, к еврейскому народу. <…> Наши руководители не такие глупые, как их изображают в средствах массовой информации. Они умнее, чем те, которые сейчас руководят нами. Они мало говорят, но они делом занимаются. А сейчас – много говорят и ничего не делают. Только Советская армия, только наша победоносная Советская армия, Красная армия могла спасти еврейский народ от уничтожения. Я убежден в этом. Если бы не они, немцы бы уничтожили всех евреев, всех. А те евреи, которые сражались за Родину, не напрасно сложили свои головы. В том числе и мой брат, который погиб в расцвете своих сил, ничего не увидел, ничего не успел сделать. Мы, живущие, должны это почувствовать. Вот и все[1351].

История советского тыла дает новые ответы на вопрос Редько: «Кто мог выдержать такое?» Как победа союзников неотделима от вклада СССР, так и действия Советского Союза нельзя оценивать без учета происходившего в тылу. Фронт и тыл развивались в единстве, но практически обратно пропорционально друг другу. Для фронта первые месяцы войны были временем сокрушительных поражений. Красная армия беспорядочно отступала, теряла огромные запасы оружия, целые дивизии попадали в окружение или гибли. Лишь в феврале 1943 года, после победы под Сталинградом, советские войска начали возвращать под свой контроль оставленные территории. Меры, принимаемые в тылу, поначалу, наоборот, оказались куда более эффективными. Государство быстро и успешно выработало основные стратегии военного времени: эвакуацию, карточную систему, перемещение на восток, поддержание здравоохранения, трудовую мобилизацию. Но одновременно с усилением Красной армии, которая после Сталинграда в полной мере проявила себя в бою, население в тылу начало ослабевать. Фронты и тыл развивались в противоположном направлении, причем роль переломного момента для обоих сыграл Сталинград. Для этой решающей битвы рабочим удалось наконец-то обеспечить солдат преимуществом в вооружении, необходимым им для победы. Но кампании по ударной работе и одиннадцатичасовые смены начали сказываться на людях. После Сталинграда армия окрепла, но дефицит продуктов и товаров широкого потребления наряду с трудом начали ослаблять тыл.

В годы войны сталинское государство достигло пика своей мощи, демонстрируя бо́льшую способность контролировать и мобилизовать население, чем любая другая из воюющих стран. За редким исключением все трудоспособные граждане подлежали мобилизации на работу. Рабочие подчинялись военной дисциплине; за опоздание, отсутствие или уход с работы без разрешения их ожидало суровое наказание. Миллионы людей отправили на работу далеко от дома. Эвакуация и восстановление промышленной базы, массовая мобилизация и распределение рабочих, централизация запасов продовольствия и их распределение в условиях голода, предотвращение катастрофы в сфере здравоохранения и восстановление освобожденных территорий – все это потребовало невероятных организационных усилий. Каждое из перечисленных достижений строилось на уже существующих государственных институтах и налаженных процессах, но вместе с тем заставляло создавать новые учреждения, наделенные чрезвычайными полномочиями. Государство эвакуировало миллионы людей, переселяло целые народы, отправляло на большие расстояния многочисленные группы мобилизованных рабочих, задействовало заключенных и ссыльных.

Разумеется, строгая дисциплина и репрессивные меры сыграли свою роль. Однако способность государства предпринимать массовую мобилизацию с невиданным доселе размахом объяснялась не только принуждением. Огромные достижения в тылу были бы невозможны без поддержки подавляющего большинства населения, в особенности рабочих. Центральный государственный аппарат опирался на обширную сеть новых и уже существовавших организаций, дававших возможность местной администрации и обычным людям участвовать в помощи фронту. Принятие решений было сосредоточено в Государственном комитете обороны в ущерб Политбюро и Верховному Совету, но вместе с тем война потребовала беспрецедентного распределения полномочий, ответственности и вовлеченности: ответработникам на местах приходилось принимать трудные решения об эвакуации, ремонтники расчищали сталинградскую пристань, рабочие изобретали способы поддерживать железнодорожное сообщение.

В первую же неделю войны был создан Совет по эвакуации. Одновременно с потерей территорий он принимал эффективные меры, уравновешивая нарастающую панику, грозившую поглотить местных чиновников и обычных людей в прифронтовой полосе. Сначала Совет поставил перед собой задачу эвакуировать прежде всего детей и запасы продовольствия, но с потерей новых территорий акценты сместились. К августу 1941 года государство приняло решение создать новую промышленную базу на востоке, вне досягаемости немецких бомб.