Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны - Венди З. Голдман

массовые мобилизационные кампании в Ростовской и других областях для восстановления угольных шахт и железнодорожных путей[1334]. В феврале с Украины мобилизовали 5000 человек на восстановление Днепростроя, крупной гидроэлектростанции и плотины на Днепре, взорванной в августе 1941 года инженерами Красной армии перед приходом немцев[1335]. В феврале же Комитет отправил в Украину почти 12 000 белорусов для реконструкции черной металлургии в Донбассе, переместил еще тысячи людей из одного украинского города в другой и мобилизовал более 4000 человек, главным образом из Украины, на работу в судостроительной промышленности[1336]. Тысячи людей покинули освобожденные территории и уехали работать на восток. В марте и апреле Комитет отправил 8500 человек, около четверти которых составляли женщины, работать на танковых заводах Сталинграда и других восточных городов[1337]. В апреле и мае в Ленинград и на освобожденные территории потянулись первые крупные партии эвакуированных численностью в несколько тысяч человек[1338]. Двигались друг мимо друга огромные эшелоны рабочих: одни направлялись на восток, другие возвращались на запад. В конце апреля Комитет начал масштабную мобилизацию 625 000 человек, в основном крестьян с недавно освобожденных территорий. В одной только Украине было мобилизовано более 152 000 человек, примерно четверть из них отправили на шахты[1339]. Скоро рабочая сила иссякла и на освобожденных территориях. Немцы убили или угнали на принудительную работу миллионы людей, а проводимые советским правительством депортации определенных народов, включая граждан немецкого происхождения, еще больше сократили население. Так, более 180 000 крымских татар в мае 1944 года выслали в Узбекистан[1340]. В тот же месяц, когда Комитет объявил о намерении мобилизовать рабочих в Крыму на восстановление пищевых комбинатов, председатель крымского Совнаркома и секретарь обкома партии тактично попросили отложить мобилизацию, сославшись на то, что часть населения выехала[1341].

22 июня 1944 года Красная армия начала операцию «Багратион» – стратегическую наступательную операцию в Белоруссии. Операция, названная в честь князя Петра Багратиона, русского военачальника, прославившегося во время войны с Наполеоном, продолжалась до 19 августа – в результате от германских войск удалось очистить Белоруссию и Восточную Польшу. Силы вермахта потерпели крупнейшее на тот момент поражение: немцы потеряли убитыми и ранеными более 500 000 человек. Операция «Багратион» в сочетании с Львовско-Сандомирской операцией позволила Красной армии восстановить белорусские и украинские границы СССР, какими они были в 1941 году, достичь Восточной Пруссии и войти в Польшу. Около 60 000 немецких военнопленных, окруженных к востоку от Минска, провели маршем по Москве. Двигаясь по двадцать человек в ряд, они прошли сквозь толпы москвичей, молчаливо и мрачно наблюдавших это зрелище. Оборванные, едва волочившие ноги пленные мало чем напоминали заносчивых солдат в новых сапогах, в 1941 году вступивших на советскую территорию. Шествие венчал символический акт: вслед за пленными ехали поливальные машины, отмывавшие улицы от «нацистской грязи», принесшей столько разрушений. Освобождение каждого города в Москве отмечали великолепными ночными салютами – в преддверии окончательной победы они все быстрее следовали один за другим. В сентябре и октябре 1944 года советские войска заняли Таллин и Ригу, откуда открывался прямой путь на Германию.

Усилилась борьба за трудовые ресурсы. Комитет продолжал мобилизацию десятков тысяч человек для работы на угольных шахтах, добыче торфа и лесозаготовках, чтобы удовлетворить настоятельную потребность в топливе[1342]. В ноябре он дал представителям областных бюро Украины распоряжение мобилизовать более 43 000 человек для работы в угольной промышленности. Комитет уже недобирал людей, и в Наркомугле специально подчеркнули, что ноябрьский набор не должен осуществляться за счет предшествующих невыполненных нарядов. СНК УССР, зная, что в Украине уже почти не осталось трудоспособных безработных, отклонил требование наркомата и настоял на том, чтобы вычесть из нового набора количество рабочих, которых предполагалось мобилизовать по еще не выполненным нарядам[1343].

Ил. 22. Праздничный салют в честь освобождения Брянска. 17 сентября 1943 года. Публикуется с разрешения РГАКФД.

К 1945 году члены Комитета открыто заявили, что трудовые ресурсы небезграничны. Руководителям областных бюро в тылу и на недавно освобожденных территориях больше неоткуда было брать людей. К февралю Комитету удалось выполнить годовой план по мобилизации (который следовало закрыть в марте) только на 11 % по всем отраслям в целом и на 14 % по наркоматам, связанным с оборонной промышленностью. Наркомат авиационной промышленности должен был получить 1150 человек, но, по словам сотрудника Комитета, на предприятия не отправили ни одного. Наркомат по строительству недосчитался более 10 000 человек. Но война близилась к концу. Некоторые члены Комитета высказали мысль, что пора заменить обязательную мобилизацию новой системой добровольного набора посредством бюро, которые находили бы людям работу в родных областях. 12 мая, через три дня после окончания войны, Комитет опять обсуждал прекращение трудовой мобилизации. Один из членов Комитета прямо заявил: «Мы должны войти с предложением в Правительство, чтобы решить вопрос о прекращении мобилизации, в связи с окончанием войны. Мобилизация городского и сельского населения прекращается»[1344]. Он предложил сохранить действующую систему до конца мая, а затем ввести вместо нее добровольный набор. Члены Комитета сознавали, что в таких отраслях, как добыча торфа и лесосплав, потребуется помощь с набором рабочих, но полагали, что вмешательство Комитета будет носить уже иной, ограниченный характер. Ему удалось достичь впечатляющих результатов, но все сошлись на том, что продолжать трудовую мобилизацию и милитаризацию нельзя.

* * *

Оккупированные территории поэтапно освобождали, после чего они встраивались в стремительно расширяющийся тыл. Системы, работавшие на помощь фронту – военный призыв, распределение продовольствия, милитаризация и мобилизация труда, – были распространены и на освобожденные территории. Начался длительный процесс восстановления советской власти. Среди трудностей, сопряженных с реинтеграцией территорий, оказались как уже знакомые по мобилизации в тылу, так и совершенно новые. Как и там, государство пыталось прокормить значительно возросшее гражданское население, обеспечить мобилизованных рабочих столовыми и бараками, наладить работу транспорта и электростанций, решить вопросы жилья, школ и поликлиник – словом, сформировать базовую инфраструктуру. В отличие от тыла, освобожденные территории были полностью разрушены. Вместо заводов – одни остовы, затопленные шахты, взорванные плотины, города в руинах. Города опустели, а уцелевшие жители были истощены, пережили страшные испытания и затаили друг на друга обиду. Вернувшиеся из эвакуации и остававшиеся в оккупации смотрели друг на друга с недоверием и подозрительностью, которые только усиливались из‐за повсеместного дефицита и предубеждений. Елизавета Дубинская вспоминала:

Я поступила в поликлинику работать по скорой помощи в манипуляционной, я на двух ставках работала. <…> Ну, медсестра получала очень мало, я работала по две смены, потому