Сказание о Доме Вольфингов - Уильям Моррис

Крики всё не смолкали. Старейшина поднялся со своего места, и всем стало ясно, что следует начать народное собрание и, нисколько не медля, обсудить вопросы войны, союза и выбора военного вождя. И Старейшина приступил к освящению народного собрания: он подошёл к Алтарю Богов, взял с него золотое кольцо и надел на руку, затем, вытащив меч, взмахнул им на четыре стороны света, и тотчас же шум и крики смолкли. В полной тишине он произнёс:

– Сим провозглашаю открытым народное собрание жителей Дола, Пастухов и жителей Леса во имя Воина, божества Земли и прародителей наших родов! Пусть же никто не нарушит мир во время народного собрания! Пусть никто не встанет против другого, не возьмёт в руку клинка, палки или камня! Если кто-то нарушит мир священного собрания, путь он будет проклят, словно дикий зверь, зашедший в священное место. Пусть он будет изгнан из дома от очага, пусть никто не делит с ним ложе, стол, луг и поле. Пусть никто не помогает ему хлебом, мясом, вином, куделью, шерстью или какой-либо тканью, мечом, щитом, топором, плугом, конём ли, быком ли, ослом ли, ни верховым животным, ни тягловым, ни телегой, ни лодкой, ни указанием пути, ни огнём, ни водой, ничем из богатств земли. Пусть тот, кто изгнал, будет изгнан. Теперь же начнём народное собрание жителей Дола, Пастухов и жителей Леса.

С этими словами Старейшина вновь взмахнул мечом на четыре стороны света, и вернулся к своему месту, и сел, но потом он опять встал и молвил:

– Если один из вас хочет выступить против кого-нибудь и потребовать компенсацию или обвинить в преступлении, то пусть он выйдет вперёд и провозгласит об этом. Тогда будут назначены судьи, которые разрешат дело сегодня или завтра. Но сначала напомню вам, что я, Старейшина жителей Дола, приговорил жителя Дола по имени Железноликий из рода Лика выплатить двойную виру, ибо на тинге города он обнажил меч с намерением нарушить священный мир. Ты, Зелёный Рукав, принеси сюда виру нарушителя мира, чтобы Железноликий мог возложить её на алтарь.

Вперёд с сумой выступил воин из рода Лика. Он поднёс суму Железноликому, и тот, приблизившись к алтарю, высыпал на него из сумы всё золото, молвив:

– Стражи Дола, подойдите сюда и взвесьте его!

– Нет, – ответили Стражи, – не стоит – все верят тебе, Старейшина Железноликий.

Народ шумно одобрил это решение, и никто не выступил против Старейшины, наоборот, даже послышались хвалебные возгласы. К тому же все жаждали услышать о войне и союзе и потому торопились разобраться с мелкими вопросами. Тогда Старейшина опять встал и произнёс:

– Есть тот, кто держит обиду на человека из родов Дола, или же Пастухов, или жителей Леса?

Никто не ответил и не пошевелился, поэтому Старейшина, подождав некоторое время, спросил:

– Хочет ли кто из вас обвинить чужака, считая возмездие справедливым?

В строю рода Руна из пастухов зашевелились, ряды расступились, и вперёд вышел известный своим дурным нравом тощий сгорбленный старик с длинным носом и мутными глазами. Из оружия у него был только старый ржавый меч. Все узнали Гроша Долговязого, ограбленного прошлой осенью. Когда он выходил, казалось, что соседи стараются его удержать, но крепкий широкоплечий воин с чёрными волосами и рыжей бородой расчистил для старика путь и вывел его из толпы, встав рядом с ним. Он был прекрасно вооружён и выглядел сильным воином. Стоя бок о бок с Грошом Долговязым перед мужами из рода Руна, он несколько беспокойно поглядывал на своего подопечного, словно стыдясь его. Многие воины улыбались, но засмеяться не посмел никто. Отчасти потому, что рыжебородого знали и считали его хорошим человеком, отчасти из-за торжественности собрания, а отчасти из-за желания, чтобы, наконец, всё прояснилось, потому что времени на пустое веселье у них не было.

Старейшина спросил:

– Что тебе нужно, Грош Долговязый? И тебе, Щетина?

Грош Долговязый заговорил высоким скрипучим голосом:

– О, Старейшина и владыка народа!

Но тут Щетина оттеснил его:

– Я тот, кто поклялся разрешить этот спор. Я поклялся на Священном Кабане завершить эту распрю. Мы думаем, Старейшина, что хотя сейчас мы не знаем, кто убил Ржавку и ограбил Гроша, но скоро, возможно, узнаем.

Во время его речи из толпы вышли трое воинов-пастухов и двое жителей Дола, те, что вместе с Щетиной клялись на Священном Кабане. Тогда поднялся Могучеродный. Он вышел вперёд и произнёс:

– Щетина и вы, добрые верные люди, это правда, что вскоре народ узнает грабителей и убийцу. Я объявлю вам их имена. Я, и никто другой, убил Ржавку. И я же был предводителем тех, кто ограбил Гроша Долговязого и запугал Оленебоя с Зелёных холмов. Что касается убийства Ржавки, то я убил его, потому что он преследовал меня. Он не хотел перестать преследование, и я должен был либо убить его, либо быть убитым самому, как случалось со мной прежде и, думаю, случится вновь. Что же касается ограбления Гроша Долговязого, то мне нужно было то, что я взял, а ему нет. Он совершенно не использовал эти вещи и не давал их никому, и теперь, когда их у него нет, он живёт ничуть не хуже, чем прежде. Теперь я скажу, что если вы снимите с меня обвинения, которые, как я слышал, вы наложили, не зная меня, то я освобожу тебя от твоей клятвы, Щетина. Если ты захочешь, чтобы это дело разрешилось, я выплачу, что ты пожелаешь, и сейчас же. Если же ты вызовешь меня на бой, я пойду, если, конечно, и ты, и я вернёмся с грядущей войны. Что же касается ограбления и запугивания Оленебоя, то в этом я не повинен, потому что он негодяй и жестокий человек. Он многих запугал в Доле, и если он будет со мной спорить, то я сам вызову его на бой, когда закончится война. Его или любого, кто захочет встать пред моим мечом.

Могучеродный замолчал, толпа зашумела, поднялся гам. Большинство говорило, что речь Могучеродного справедлива, а его предложение – это предложение храброго воина. Щетина позвал своих товарищей, Грош обратился к нему, и иногда среди низких голосов других воинов можно было разобрать его скрипучий злобный визг. Наконец, Щетина сказал:

– Высокий воин, мы знаем, что ты вождь и хорошо относишься к жителям Дола и их друзьям и что только нужда заставила тебя обратиться к грабежу и убийству. Мы знаем, что ни живых, ни мёртвого, перед которыми ты виноват, нельзя назвать хорошими людьми, а потому я хочу, чтобы это дело разрешилось, если ты пожелаешь освободить меня от клятвы.

– Пусть так оно и будет, – произнёс Могучеродный, шагнул вперёд, взял за руку Щетину и освободил его о клятвы. Щетина произнёс:

– Хоть Ржавка и не был хорошим человеком, хоть и преследовал тебя, чтобы убить, но у него было на то право, ведь он преследовал имущество своего хозяина, а потому тебе нужно полностью выплатить выкуп за кровь, то есть стоимость трёх сотен отрезов ткани любыми товарами на твой выбор. Что же до ограбления Гроша Долговязого, то он будет доволен, если ты выплатишь ему стоимость тех же трёх сотен отрезов тканей за то, что ты у него позаимствовал.