Хромой из Варшавы. Книги 1-15 - Жюльетта Бенцони

нужно уйти отсюда как можно дальше – его будут искать.

Альдо подобрал с земли сухую палку и, опираясь на нее, двинулся в потемках, сам не зная куда. Он чувствовал только смертельную усталость и ночную сырость. Сколько князь шел, он и сам не знал. Наконец Альдо увидел ферму, заглянул в сарай, обнаружил солому, зарылся в нее, теплую и сухую, и заснул, словно провалился.

Он проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо.

– Как ты попал сюда, бедолага? – спрашивал женский голос.

Альдо открыл глаза и увидел перед собой немолодую крестьянку. В ее грустных глазах светилось неподдельное сочувствие.

– Сам не знаю… На меня напали, все забрали, заперли, но мне удалось бежать…

– А живете вы где?

– В… Лондоне. Меня зовут Жос Бонд.

– А что вы делаете у меня в риге?

– Я искал работу, мне сказали, что в Хивере можно ее найти, там всегда требуются люди. А потом я оказался здесь, а как, и сам не знаю.

– Люди говорят, в Хивере творятся странные вещи. Пойдемте со мной, тут холодно. Меня зовут Дженни Паркер, я живу одна с тех пор, как похоронила мужа. Зайдем в дом, вы хотя бы поедите, а там посмотрим, чем можно вам помочь. Вы что, ранены? – забеспокоилась она, увидев, что его нога кровоточит. – Обопритесь на меня, сейчас я вас перевяжу.

Ковыляя, они добрались до дома. Дела на ферме, похоже, шли не блестяще, но Альдо угостили яичницей и капустным супом, который в другой жизни он терпеть не мог, но теперь нашел божественным. Хозяйка перевязала ему ногу.

– Я бы охотно оставила вас, но представить себе не могу, какую вы можете делать работу. А куда вы, собственно, путь держите?

– В Лондон. Там меня ждут враги, но бороться с ними оттуда удобнее.

– В таком-то состоянии? И одеты вы как последний бродяга.

– Так даже лучше, в таком виде меня никто не заметит.

– Вы пока ешьте, а я посмотрю, может, найду что-нибудь поприличнее среди одежды, что осталась от мужа. Он был, правда, пониже вас, но не намного.

Альдо не ждал особой роскоши и получил далеко не новую одежку работяги: куртку, фуфайку и коротковатые брюки с веревочным поясом. На голову ему водрузили ирландскую фуражку, которая могла бы служить даже зонтиком и какие повсюду носит простой народ, а еще дали надежный посох.

Альдо от души поблагодарил и попрощался с доброй женщиной, а она застенчиво его спросила:

– Может, поживете, пока не поправитесь?

– Да нет, спасибо. Не хочу вас подвергать опасности. А если кто-то будет спрашивать обо мне, вы меня в глаза не видели.

– Это я вам обещаю. Но когда дела наладятся, может, заглянете меня проведать?

Альдо охотно кивнул.

– У вас я вижу, в карманах пусто, – продолжала хозяйка.

– Ни единого пенни, – согласился Альдо и улыбнулся.

– И у меня тоже, – вздохнула женщина. – Возьмите хотя бы еды в дорогу.

И она положила ему в солдатский мешок кусок сыра и большую краюху хлеба.

– Храни вас Бог.

– Хранит, раз я встретился с вами. Спасибо, Дженни. Можно я вас поцелую?

Она подставила щеку. Они попрощались, и Альдо, убедившись, что дорога пустынна, махнул женщине рукой и двинулся в путь.

А она стояла на пороге и смотрела ему вслед, как он, прихрамывая, погружается в дымку утреннего тумана.

Вот уже и на дороге никого, только белая пелена, а Дженни все думает: что же это за человек к ней забрел? И почему у него такие длинные волосы, борода, усы?

– Бродяга? Быть того не может, он из важных господ, – решила она, положившись на ту чуткость, какая свойственна всем на свете женщинам. – У него глаза красивые. И руки тоже, хоть и ногти сломаны.

Если бы кто сказал, что Дженни влюбилась в случайного прохожего, она бы рассмеялась. В ее-то возрасте! Но так оно и было. И ей так хотелось побежать за ним и вернуть к себе на ферму. Пусть бы пожил хоть немного. Пока нога заживет.

А для Альдо ферма была последним добрым приютом на его нищенской дороге.

Он добрался до Лондона, порадовало его только одно: наконец-то зажила щиколотка и перестала его мучить. А все остальное? У него не было денег, не нашлось ни одной вещи, которую он мог продать, и ему приходилось побираться, чтобы купить себе жалкий пирожок с лотка разносчика. Спал он на скамейках, когда не было места в ночлежке, и частенько происходило это под объявлением: «Разыскивается грабитель! Опасен! За поимку вознаграждение!» В дождь он искал себе любую крышу, чтобы не промокнуть до костей, переходил из квартала в квартал, чтобы не быть пойманным. Вот на что обрекла его ненависть неизвестного ему человека и злоба глупой леди Авы!

Альдо превратился в бродячее привидение, а между тем он был богат, у него имелся дворец в Венеции, ждала любимая жена, дети… Альдо вспомнил тетю Амели, План-Крепен. А Адальбер? С ним, наверное, приключилось то же самое. Что, если его нет в живых? Но не он же нужен, не его задумали обесчестить! Он всего-навсего сообщник…

Альдо думал обо всем этом вечером, когда добрался до Челси и сидел на скамейке на Чейни-Уок неподалеку от красивого особняка, купленного Адальбером, где им так славно жилось. Сейчас особняк пустовал. Ставни закрыты, по тротуару перед окнами прохаживается полисмен. И конечно, он привязался к Альдо.

– Эй, ты там! Убирайся быстро, если не хочешь загреметь в участок. Дома стоят без хозяев, за вами, ворами, надо в оба смотреть!

– Уже ухожу, – проворчал Альдо. – Но если бедняк, не значит вор.

– Представится возможность, и станешь вором. Мотай отсюда!

Он направился к ближайшему доку, раздумывая, как ему осуществить задуманное. Князь решил пробраться тайком на французское судно. Если его обнаружат, когда они выйдут из английских вод, он попросит обратиться к Ланглуа, начальнику уголовной полиции, и его к нему препроводят. Тем охотнее, что после Трафальгарской битвы отношения между французским флотом и английским так и не наладились. А времени прошло немало! Мысль была хорошая, да уж больно строго в доках стерегли суда.

Альдо решил добраться до ближайшего к Лондону порта и там – пусть ему представится такая возможность! – украсть лодку и доплыть на ней до моря. А может, и дальше, чем черт не шутит!

Вот что значит сделаться обитателем Ист-Энда! Ничего не стоит и вором стать!

Но судьба распорядилась иначе, она подарила ему лодку.

– Квартал чуть попригляднее Уайтчепела, – заметил Питер. – А все потому, что игорные дома посещают богатые люди