Противостояние. Армагеддон - Стивен Кинг

— Похоже, у нас впереди еще очень долгий путь, правда?

После секундной паузы он ответил:

— Более долгий, чем мы думали. Та старая женщина, она уже нев Небраске.

— Я знаю… — начала она, а потом прикусила язык.

Он посмотрел на нее со слабой улыбкой.

— Вы не принимали лекарства, мадам.

— Мой секрет раскрыт, — сказала она, напряженно улыбаясь.

— И мы с тобой не одиноки, — сказал Стью. — Я сегодня днемразговаривал с Дайной… — (она почувствовала глубокий укол ревности и страха,когда услышала, с какой фамильярной интонацией он произносит ее имя) — …и онасказала, что ни она, ни Сюзан не хотят принимать снотворное.

Фрэн кивнула.

— Почему ты перестал? Тебе давали снотворное… в том месте?

Он стряхнул пепел.

— Мягкое успокоительное на ночь — это все. Им не было смыслапичкать меня таблетками, я и так был крепко заперт. Нет, я бросил пить вероналтри ночи назад, потому что я почувствовал, что… теряю контакт. — Он на секундузадумался, а потом продолжил. — Глен и Гарольд хотят найти радиопередатчик —отличная идея. А для чего нужен передатчик? Чтобы вступать в контакт. Эти сны,они как радио у тебя в голове, правда, передатчик сломался, и мы работаемтолько на прием.

— Может быть, мы и передаем тоже, — тихо сказала Фрэн.

Он посмотрел на нее удивленно.

Какое-то время они сидели молча. Солнце проглянуло сквозьоблака, словно желая попрощаться перед тем, как зайти за горизонт. Фрэн вполнемогла понять, почему древние люди молились ему. В беспредельном спокойствиипочти пустой страны солнце — да и луна тоже — начало казаться чем-то болеезначительным и важным. Чем-то более личным. Эти яркие небесные корабли теперьсмотрели на тебя так же, как в детстве.

— Так вот, — сказал Стью. — Прошлой ночью мне снова снилсясон об этом черном человеке. Еще более страшный. Он отправляется куда-то впустыню. В Лас-Вегас, по-моему. И Фрэнни… кажется, он распинает людей… тех, ктосопротивляется ему.

— Что он с ними делает?

— Так мне приснилось. Ряды крестов вдоль шоссе № 15,сделанных из балок и телефонных столбов. А на них висят люди.

— Это просто сон, — сказала она неуверенно.

— Возможно. — Он затянулся и посмотрел на запад на алеющиеоблака. — Но предыдущие две ночи, как раз перед тем, как мы наткнулись на этихманьяков, мне снилась она — женщина, которая называет себя Матушкой Абагейл.Она сидела в кабине старого грузовика, остановившегося на обочине шоссе № 76. Ястоял рядом и разговаривал с ней совершенно естественно, точно так же, каксейчас с тобой. И она сказала: «Вы должны двигаться еще быстрее, Стюарт. Раз ужтакая пожилая леди, как я, способна на это, то такой крепкий техасский парень,как ты, и подавно». Стью засмеялся, а потом бросил свою сигару и раздавил еекаблуком. С отсутствующим видом, словно сам не подозревая о том, что делает, онположил руку Фрэнни на плечи.

— Они едут в Колорадо, — сказала она.

— Да, похоже на то.

— Скажи… Дайна и Сюзан видели ее во сне?

— Обе. А прошлой ночью Сюзан приснились кресты. Совсем какмне.

— С этой женщиной теперь много других людей.

Стью согласился.

— Двадцать, а может быть, и больше. Ты же знаешь, мыпроезжаем мимо людей каждый день. Они просто прячутся и ждут, пока мы проедем.Они боятся нас, но не ее… думаю, они придут к ней. В свое время.

— Или не к ней, — сказала Фрэнни.

Стью кивнул.

— Да, к нему. Фрэн, почему ты перестала принимать веронал?

Она вздохнула и подумала, надо ли говорить ему. Ей хотелосьсказать, но она боялась его реакции.

— Как можно рассчитывать на постоянство женщины? — сказалаона наконец.

— Действительно, никак, — согласился он. — Но существуютспособы догадаться о том, что они думают.

— Что… — начала она, но он закрыл ей рот поцелуем.

Они лежали в траве, освещенные последним светом сумерек.Пока они занимались любовью, кроваво-красный свет уступил место болееспокойному пурпурному, и теперь Фрэнни могла видеть звезды, мерцающие сквозьпоследние остатки облаков. Завтра будет хорошая погода, и к концу дня онидолжны будут пересечь почти всю Индиану.

Стью лениво хлопнул по комару, парящему у него над грудью.Рубашка его висела на ближайшем кусте. Рубашка Фрэн была на ней, но пуговицыбыли расстегнуты.

— Я так давно хотел тебя, — сказал Стью, не глядя ей в лицо.— Думаю, ты знала об этом.

— Я хотела избежать неприятностей с Гарольдом, — сказалаона. — И есть еще кое-что…

— Гарольду еще расти и расти, — сказал Стью. — Но если онвозьмет себя в руки, то у него есть шанс стать хорошим парнем. Он тебенравится, правда?

— Это не совсем подходящее слово. Нет слова в английскомязыке, чтобы описать мои чувства к Гарольду.

— А как ты опишешь свои чувства ко мне? — спросил он.

Она взглянула на него и поняла, что не может сказать, чтолюбит его, не может произнести это прямо сейчас, хотя ей и очень хочется.

— Да нет, — сказал он, словно она в чем-то возразила ему. —Я просто хочу прояснить ситуацию. Я думаю, ты не станешь сейчас говоритьГарольду о том, что произошло. Так ведь?

— Да, — ответила она благодарно.

— Проблема может разрешиться сама собой. Я видел, как онсмотрел на Патти. Она примерно его возраста.

— Я не знаю.

— Ты чувствуешь себя его должником, так?

— Наверное, да. Мы остались в Оганквите одни, и…

— Это была чистая случайность, Фрэнни. Ты не должначувствовать себя обязанной из-за простой случайности.

— Наверное.

— По-моему, я люблю тебя, — сказал он. — Мне не так-то легкоэто сказать.

— По-моему, я тоже тебя люблю. Но есть еще кое-что…

— Я знал.

— Ты спросил меня, почему я перестала принимать таблетки.

Она теребила свою рубашку, не осмеливаясь взглянуть на него.Губы ее неестественно пересохли.

— Я боялась, что они могут повредить ребенку, — прошепталаона.