Шпион номер раз - Геннадий Соколов

— Мне надо было своевременно позаботиться о своих авторских правах на этот доклад, — заметил лорд Деннинг. — А так весь доход от продаж моего отчета ушел в королевскую казну.

Это, конечно, была шутка бывшего верховного третейского судьи страны, который вряд ли мог ожидать в далеком 1963 году, что его будничный труд над правительственным заказом станет всемирно известным и будет переиздаваться столько раз, и даже в XXI столетии.

Хранящееся у меня издание доклада — это особый экземпляр. Он испещрен многочисленными пометками Евгения Иванова: линиями и значками, междометиями и восклицаниями. Кое-где на полях оставлены краткие письменные комментарии к мнению лорда Деннинга. На титульном листе доклада рядом с названием документа Иванов ручкой вывел: «55 тысяч слов».

Когда отставной военный разведчик подарил его мне, я спросил в недоумении:

— Зачем вы пересчитали количество слов в докладе, Евгений Михайлович?

— Надо же было узнать его содержание, — загадочно улыбаясь, заметил он в ответ.

Я пожал плечами. Иванов заметил мое замешательство и тут же пояснил, что имеет в виду.

— Кроме слов, дружище, в этом докладе ничего нет.

Наверное, Евгений Иванов был по-своему прав. В докладе лорда Деннинга есть многое: имеется четыре части и двадцать семь глав, заголовки для каждой из них, есть сноски и индексы. Короче говоря, пятьдесят пять тысяч слов, но нет главного — сути.

Возможно, вы спросите: почему «гора родила мышь»? Разве Деннинг боялся сказать правду?

Ответ простой: таков был государственный заказ.

Но есть другой ответ, посложнее. Достопочтенный и многоопытный лорд Деннинг не мог тогда провести необходимое объективное расследование. А если бы и смог, то не имел бы возможности обнародовать его результаты.

Вернемся в лето 63-го.

Уайтхолл и Вестминстер были в осаде. Казалось, что на кону стоит не только судьба правительства, но и всей страны. Перед лордом Деннингом премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан поставил почти невыполнимую задачу: не только провести сложнейшее расследование по делу Профьюмо, но и прийти в результате следствия к таким выводам, которые бы были приняты нацией и спасли страну от хаоса.

В скандал были вовлечены многие британские политические деятели первой величины, а никак не один только Джон Профьюмо. Репутация ряда известных аристократов страны оказалась подмоченной. Расследование британских спецслужб и лорда Деннинга выявило десятки высокопоставленных лиц, встречавшихся с девушками из команды доктора Уарда.

Многие имена долгие годы скрывались. Теперь некоторые из них известны. Это, например, бывший министр финансов Селвин Ллойд, министр транспорта Эрнст Марплз, государственный секретарь по делам колоний Дункан Сандс и министр теневого кабинета Инок Пауэлл. Список можно продолжить.

Кое-кто из высших государственных чинов впоследствии подал в отставку, кто-то смог оправдаться и продолжил свою политическую карьеру. Были и те, кто оказался скомпрометирован своими связями не только с компанией доктора Уарда, но и придворного фотографа Бэрона Нэйхума и королевского живописца Васко Лаццоло, о которых я уже рассказывал выше. Речь шла о видных аристократах, членах королевского Дома Виндзоров и их родственниках. В частности, о виконте Джоне Блэкенхэме, герцогине Аргилльской, маркизе Милфорд-Хэван.

Под угрозой оказаться скомпрометированными очутились также супруг королевы Елизаветы II герцог Эдинбургский и ее сестра принцесса Маргарита. Приведенный список потенциальных жертв возможного компромата — далеко неполный.

— Моя особая задача, о которой не принято было говорить, — вспоминал в беседе со мной лорд Деннинг, — заключалась в том, чтобы вывести всех этих весьма влиятельных и уважаемых людей из-под неминуемого, казалось, удара, не допустить попадания компрометирующих их материалов в грязные руки.

В те памятные девяносто дней работы над заказанным ему правительством докладом по делу Профьюмо свое расследование Деннинг проводил в специально отведенном кабинете в здании министерства финансов на Уайт-холле в центре Лондона. Через этот кабинет летом 1963 года прошли самые разные люди: высокие чины с Даунинг-стрит и близкие родственники обитателей Букенгемского дворца, модные проститутки и известные наркобароны. Место проведения расследования необходимо было держать в секрете от репортеров и папарацци, ибо желтая пресса вела постоянную охоту за новыми сенсациями вокруг «скандала века».

— Сложность моего положения заключалась еще и в том, — вспоминал события тридцатилетней давности лорд Деннинг, — что мне приходилось быть единственным действующим лицом, играющим роль сразу нескольких персонажей. Я должен был работать не только следователем, но и выступать как прокурор и адвокат одновременно. Кроме того, мне надлежало вынести свой вердикт, то есть выступить и в качестве судьи. Помимо всего прочего, я не должен был забывать о задачах цензора. Не говоря уже о миссии хранителя государственных секретов и личных тайн высокопоставленных персон.

По любым меркам эта миссия лорда Деннинга была практически невыполнима. Разве можно одновременно быть следователем и судьей, прокурором и адвокатом? И уж никак нельзя провести объективное расследование, если оно освобождает от ответственности сильных мира сего.

Скрытая секретная часть расследования Деннинга, материалы которого не были обнародованы в докладе и хранятся за семью печатями, касалась, прежде всего, установления компрометирующих материалов на государственных лиц страны, обличенных высокими полномочиями. Каждый день в ходе своего расследования Верховный третейский судья вел конфиденциальные беседы в своем кабинете с потенциальными жертвами компромата. Лорду Деннингу важно было объяснить каждому из своих клиентов, что их сотрудничество с ним необходимо, прежде всего, им самим в интересах их же собственной безопасности.

Авторитет Верховного третейского судьи страны оказался настолько высок и непререкаем, что долго убеждать его клиентов не было особой нужды.

— Некоторые из услышанных мною в служебном кабинете свидетельств оказались настолько отвратительны и непристойны, — вспоминал лорд Деннинг, — что мне не раз приходилось на время отказываться от услуг женщин-стенографисток.

Не берусь судить, чего было больше в этом решении Деннинга — потребности защитить нежный женский слух своих секретарш от шокирующих подробностей сексуальных приключений представителей британской элиты или стремления не документировать наиболее «взрывоопасные» показания своих свидетелей, порочащие доброе имя известных людей. Так или иначе, секретные архивы Ее Величества не досчитались многих, возможно, наиболее скандальных и откровенных историй, связанных с делом Профьюмо.

Но иначе составитель правительственного доклада поступить не мог. В конце концов, лорд Деннинг отстаивал в ходе проводимого им расследования не только государственные, но и свои собственные интересы. Точнее говоря, интересы своего класса. Ведь он сам принадлежал к элите традиционно разношерстного сословного британского общества. Пусть не по происхождению, но по заслугам он стал бароном, лордом, верховным судьей. И стоять на страже государственных интересов, равно как и интересов высшего общества, было для него делом наиважнейшим.