Муж и жена - Уилки Коллинз

На некоторое время сэр Патрик оставил эту тему. На душе у него было неспокойно.

Поскольку в ходе разговора с Анной он полностью удостоверился, что она — законная жена Джеффри, в мозгу его созрела неизбежная уверенность: будущее Анны может сложиться благоприятно лишь в одном случае, а именно, если Джеффри умрет. Эта мысль — ужасная, отвратительная — полностью завладела им, она не отпускала его, куда бы он ни шел, что бы он ни делал, как бы ни пытался думать о чем-то другом. Он окинул взглядом широкую пепельного цвета дорожку, на которой состоится забег, прекрасно сознавая, что у него есть свой, тайный интерес, и интерес этот заставляет его внутренне содрогаться. Он попробовал заговорить со своим другом на прочие темы. Но усилия оказались напрасны. Сам того не желая, он вернулся к фатальному состязанию, которое вот-вот должно было начаться.

— Сколько раз, — спросил он, — им предстоит обежать площадку, чтобы достичь финиша?

Мистер Спидуэлл повернулся к джентльмену, который как раз шел к ним.

— Вот человек, который нам ответит, — сказал он.

— Вы его знаете?

— Это мой пациент.

— Кто он?

— После двух участников это самая важная персона на стадионе. Сегодня он здесь высшая власть — главный судья забега.

Человек, к которому относилась эта характеристика, был средних лет, лицо его слишком рано избороздили морщины, голова слишком рано побелела, в нем было что-то военное: говорил он кратко, действовал быстро.

— Длина дорожки — четыреста сорок ярдов, — ответил он, когда врач повторил ему вопрос сэра Патрика. — Выражаясь проще, и чтобы не затруднять вас арифметикой, это четверть мили. Когда возвращаешься в точку старта, это значит, что ты пробежал один круг. Так вот, забег — это шестнадцать кругов. Опять же чтобы не затруднять вас арифметикой, они должны пробежать четыре мили. Для спортивных состязаний подобного рода это самая длинная дистанция.

— Но ведь есть люди, которые регулярно ходят и на большие расстояния?

— Конечно, много большие.

— Их можно причислить к долгожителям?

— Скорее наоборот. Когда они доживают до старости, это исключения, а не правило.

Мистер Спидуэлл взглянул на сэра Патрика. Сэр Патрик обратился к судье с вопросом.

— Вы только что сказали нам, — начал он, — что сегодняшние двое участников побегут самую длинную в спортивной практике дистанцию. И что же, специалисты считают, что они способны выдержать напряжение, которому будут подвергаться?

— Можете судить сами, сэр. Вот один из них.

Он указал в направлении павильона. В ту же секунду гигантская толпа разразилась мощными аплодисментами. Флитвуд, чемпион севера, одетый в розовые цвета, спустился по ступеням павильона и зашагал к площадке.

Молодой, гибкий, элегантный, в каждом движении чувствуется упругая сила, на решительном молодом лице сияет улыбка — этот северянин с налету завоевал сердца дам. Со всех сторон донесся рокот их взволнованных голосов. Мужчины держались спокойнее — особенно те, кто разбирался в сути предмета. Эти специалисты решали серьезный вопрос: а не слишком ли этот Флитвуд «изящен»? Он прекрасно подготовлен, с этим соглашались все, но, возможно, для забега на четыре мили слегка перетренирован?

За северным героем на огороженную площадку проследовали его друзья, сторонники, тренер. Последний нес в руке жестяную кружку.

— Холодная вода, — объяснил арбитр. — Если бегун сильно устанет, тренер плеснет на него водой — это поможет бегуну встряхнуться.

Над стадионом загремел новый взрыв аплодисментов. Взорам собравшихся предстал Деламейн, чемпион юга, одетый в желтую форму.

Он входил в центр огромного зеленого круга, и бурлящая волна звуков стала еще громче. Главным чувством, охватившим публику в эту минуту, было удивление при виде разительного контраста между двумя участниками. Джеффри был более чем на голову выше соперника, шире в плечах, крепче сбит. Женщины, очарованные легкой походкой и уверенной улыбкой Флитвуда, были так или иначе ошарашены гнетущей силой южанина, когда он медленно проходил перед ними, — голова опущена, брови нахмурены, безразличный к овациям, бесчувственный к пожиравшим его взглядам; ни с кем не разговаривает; углублен в себя; собран, сосредоточен. Те, кто разбирался в сути предмета, от любопытства затаили дыхание. Вот она, знаменитая «затаенная сила», которая должна заработать на последней полумиле, на этом кошмарном отрезке пути, когда проворный и бойкий Флитвуд уже будет едва двигать ногами. Ходили слухи: у Деламейна, мол, во время тренировок что-то разладилось. И вот сейчас каждый мог сам оценить его готовность по внешнему облику; многие отнеслись к нему критически. Эта критика была прямо противоположной той, что досталась его сопернику. Сомнение в адрес Деламейна высказывалось такое: а достаточно ли он натренирован? И все же внушающая уважение физическая сила, мягкая, как у пантеры, плавность движений и прежде всего его выдающаяся репутация в мире крепких мышц и спортивных упражнений — все это не могло не возыметь своего действия. Если ставки до этой минуты делались все-таки на него (хотя кто-то, разумеется, ставил и против), теперь, после его появления, акции Джеффри только возросли. «У Флитвуда, если угодно, больше шансов на коротких дистанциях; но четыре мили… нет, тут свое возьмет Деламейн».

— Как вы думаете, он нас видит? — прошептал сэр Патрик врачу.

— Он не видит никого.

— Вы можете отсюда судить о его состоянии?

— Физически он вдвое крепче противника. Его торс и конечности великолепны. Это все, что я могу сказать о его состоянии, дальнейшие расспросы бесполезны. Мы слишком далеко, чтобы хорошо видеть его лицо.

Разговор среди зрителей снова стал затухать; над ними еще раз повисло молчаливое ожидание. Друг за другом на траве стали появляться лица, кому полагалось здесь быть по роду занятий. Среди них был тренер Перри, в руке он держал кружку с водой и что-то взволнованно нашептывал своему хозяину — последние указания перед стартом. Доктор тренера, оставив их наедине, подошел поздороваться со своим прославленным коллегой.

— Как у него дела после моего приезда в Фулем? — поинтересовался мистер Спидуэлл.

— Первоклассно, сэр! Вы застали его далеко не в лучший день. За последние сорок восемь часов он совершил чудеса.

— Он выиграет?

Втайне от всех доктор сделал то, что раньше сделал Перри, — поставил на соперника Джеффри. Но для публики он верил в свои цвета. Он бросил пренебрежительный взгляд на Флитвуда — и, ни секунды не колеблясь, ответил:

— Да.

В этом месте разговор прервался, потому что внутри бегового круга произошло какое-то движение. Участники направлялись к месту старта. Сейчас начнется забег — вот-вот наступит долгожданная минута.

Стоя плечом к плечу, двое бегунов ждали команду — нога каждого застыла на черте. Раздался пистолетный выстрел — старт! В то же мгновение они сорвались с места.