Генералиссимус Суворов. "Мы русские - враг пред нами дрожит!" - Арсений Замостьянов

Двойной автопортрет А. С. Пушкина. В «Истории Пугачёва» Пушкин дал гениальную характеристику Суворова

Святогор-богатырь! Иностранцы нередко восхищались Суворовым. Но идеологи Запада предпочитали видеть в русском полководце угрозу. Для них он слыл варваром, вешателем, душегубом. Мы вскользь вспоминали о клевете на Суворова, которую фабриковали в Париже и Лондоне. Спрос на изображения Суворова в 1799 году значительно превышал возможности художников, хотя бы однажды видавших русского льва. Предприимчивые англичане даже выдавали за портрет Суворова гравюру, изображавшую генерала Вашингтона. Более популярной была гравюра, изображавшая дюжего устрашающего усача с такой подписью: «Этот замечательный человек находится сейчас в расцвете жизненных сил. Он ростом 6 футов 9 дюймов (около двух метров. – А.З.), он не пьет ни вина, ни водки, ест лишь раз в день и каждое утро погружается в ледяную ванну. Он ничего не носит на голове ни днём ни ночью. Когда испытывает усталость – заворачивается в простыню и спит на открытом воздухе». А Суворов так любил за обедом выпить рюмку тминной! Да и ростом был невелик… Отметим, что злые карикатуры на Суворова при жизни полководца публиковали не только французы, с которыми Россия воевала, но и союзники – англичане.

Популярность Суворова через несколько десятилетий после смерти полководца только возросла. Потребовались и новые портреты героя – и для массового производства, и для гравюр, и для высоких кабинетов. Без Суворова нельзя было обойтись ни во дворцах, ни в залах военных ведомств. Из парадных портретов Суворова «в полный рост» самым живым, пожалуй, так и остаётся работа К. Штейбена 1815 года, хотя и он слишком статуарен. Известный литографированный портрет Суворова вышел в 1828 году. Его автором был популярный художник и литограф Анри Греведон (1776–1860). Греведон романтизировал облик Суворова, несколько омолодил, приукрасил его черты, наделил полководца пышной шевелюрой. В 1833 году по заказу императора Николая I создавалась галерея Фельдмаршальского зала Зимнего дворца. Суворов должен был стать главной её достопримечательностью. Портрет писал Себастьян Фросте (1790–1856) – французский художник, работавший в Петербурге. Это образец парадного портрета в полный рост, впечатляющий, хотя и не слишком своеобразный. Скажем прямо: Фросте не удалось передать суворовский характер, взгляд получился расфокусированный… На Фросте ориентировался и автор достаточно популярного суворовского портрета, который, к сожалению, и в наше время часто украшает обложки книг. «Неизвестный художник середины XIX века». Суворов у него получился напыщенным и пустоглазым. Самую известную из «суворовских» картин, несомненно, создал Василий Иванович Суриков (1848–1916) – «Переход Суворова через Альпы». Работая над своим эпическим полотном, Суриков создал несколько рисунков – портретов полководца. Фольклорный характер, когда между шуткой и подвигом пуля не пролетит, – вот что такое Суворов Сурикова. «Переход Суворова через Альпы» – одно из основополагающих полотен русской живописи. Из тех, что выражают народную душу. Приступив к работе над суворовской темой, Суриков отправился в Швейцарию, в Альпы. Не только ради этюдов с натуры. Суриков хотел прочувствовать Альпы, уловить ощущения своих героев. Художник скатывался с крутых склонов, испытывая практикой сюжет задуманной картины. Спуск, полёт в исполнении Сурикова захватывают дух. Суворов с восторгом глядит на своих богатырей, а солдаты учатся у «отца-Суворова», который летит на рискованно скользящем рысаке. Солдаты-суворовцы на суриковской картине не однородная масса: разные типажи, пёстрые костюмы. Это народ, состоящий из самобытных характеров. Упрямый, непобедимый, вдохновенный народ. Тот же сюжет в 1904 году использовал А. Н. Попов. Полемизируя с Суриковым, Попов показал мучительные трудности медленного перехода. Всадник Суворов, укутавшись в отцовский плащ, с тревогой глядит вдаль. Прикоснулся к суворовской теме и великий наш портретист Валентин Александрович Серов (1865–1911). В конце XIX века он создал замечательный пастельный портрет Суворова. Этот овальный портрет молодой Серов создал для А. Ф. Петрушевского – автора самой капитальной биографии Суворова.

В длинном списке художников-баталистов, обращавшихся к суворовской теме, есть истинные энтузиасты Суворова, посвятившие полководцу лучшие годы творческой биографии: А. И. Шарлемань, А. Е. Коцебу, А. Н. Попов, Н. А. Шабунин, Н. С. Самокиш, Н. М. Авакумов, В. М. Бескаравайный, О. Г. Верейский…

И эстетика русского XVIII века, и военная героика, и эксцентрический характер Суворова – всё пленяло живописцев. Всплески интереса художников к Суворову наблюдались на рубеже веков, в пору суворовских юбилеев и в 1940-1950-е годы, когда тема ратного подвига была особенно актуальной. Активными заказчиками «суворовской» живописи были военные институты и музеи. Замечательную стилизацию парадного портрета выполнил в 1946 году Павел Петрович Соколов-Скаля – друг Новоладожского музея. Интерес иностранных баталистов вызывали европейские кампании Суворова – Польский, Итальянский и Швейцарский походы. Итальянцы, французы, австрийцы, англичане – художники стран, вовлечённых в Наполеоновские войны, – обращались к фактуре суворовских сражений. Разумеется, очень немногим удавалось создать полноценный образ Суворова. К. Жослин, Дж. Вендрамини, Строетти, Дюплесси-Берто, Гренье, Скотти, Кобель, Синглтон, Портер, Стейнлейн, Л. Гесс – далеко не полный интернациональный список баталистов, работавших над «суворовскими» гравюрами и картинами, впечатляет. Этот список скорее говорит о внимании Европы к Суворову, о важном политическом значении европейских походов русской армии, чем о творческих взлётах академичных баталистов. Русским художникам был гораздо лучше известен суворовский феномен – и потому отечественные интерпретации суворовского образа заслуживают более пристального внимания. Штурм Измаила ещё при жизни Суворова был воспет акварелью М. М. Иванова и маслом Франческо Казановы. Иванов создавал свою картину прямо во время сражения. Заказчиком французского баталиста Казановы была сама императрица, желавшая обессмертить военные свершения своих генералов. Любопытна картина А. Зауервейда «Переход через Чёртов мост» (1803), на которой Суворов изображён в широкополой шляпе и свободной белой рубахе. В 1820-е годы к суворовской теме обратился художник Александр Осипович Орловский – польский дворянин, ставший патриотом Российской империи. К величайшему сожалению, художник, столкнувшись с несправедливостью, уничтожил своё произведение… Дело в том, что начальник Главного штаба П. М. Волконский отказал Орловскому в праве преподнести картину государю, ибо на мундирах художник изобразил на одну пуговицу больше, чем это предписывалось Павловским уставом… От таких службистов-буквоедов всю жизнь изнывал Суворов, пострадал от них и художник Орловский. По давнему наброску Орловского «Суворов в походе» мы можем лишь угадывать, что художник восхищался стремительностью Суворова, лихого всадника. Акварельный эскиз Орловского по настроению напоминает работу А. Лормана «Суворов на маневрах». В 1843 году вышла в свет книга Н. А. Полевого «История князя Италийского, графа Суворова-Рымникского, генералиссимуса российских войск». Иллюстрации к этой книге быстро стали классикой жанра. Три художника – Т. Шевченко, А. Коцебу и Р. Жуковский – графически воссоздали множество сюжетов из жизни полководца, эти рисунки стали украшением многих книг о Суворове, в том числе и современных. Для Коцебу книга Полевого стала первым, но далеко не последним опытом прикосновения к суворовской теме. А вольнолюбивый Тарас Григорьевич Шевченко, вероятно, испытывал сложные чувства, прославляя подвиги великого охранителя – польские победы, поимку Пугачёва… Со своей работой Шевченко справился превосходно! Шевченко создаёт и достойный портрет Суворова – полководец вышел на нём с нотками задумчивости. Портрет Шевченко, который украсил книгу Николая Полевого «История князя Италийского, графа Суворова-Рымникского», стал основой для популярной гравюры И. Робинзона. Академик А. И. Шарлемань – образцовый придворный баталист – с особой торжественностью преподносит сюжет «Встреча в Милане 18 апреля 1799 года» (1855). Среди католической и парадно-армейской пышности Суворов в поклоне поднимается по ступенькам. Из многочисленных и разножанровых работ Коцебу, посвящённых деяниям Суворова, к наиболее удачным можно отнести «Сражение при Нови» и «Переход русских войск через хребет Панике в 1799 году». Влиянием лубка выделяется более ранняя работа художника – «Бой на Чёртовом мосту». На этой картине Суворов дирижирует шпагой, стоя на камне. Коцебу быстро отказался от этой манеры и усилил драматизм военной героики. Человечность и простоту Суворова, его народный юмор удавалось отобразить И. А. Шабунину.