Рассвет - Стефани Майер

— Эдвард? — тревожным шепотом окликнул Карлайл.

— Они не знают, как поступить. Взвешивают, выбирают основные жертвы — меня, тебя, конечно, Елеазара, Таню. Марк просчитывает крепость наших уз, пытается нащупать слабые места. Еще им очень не нравится присутствие румын. Беспокоят незнакомые лица — Зафрина и Сенна прежде всего. И волки, само собой. Вольтури впервые столкнулись с численным превосходством. Это и заставило их остановиться.

— Нас больше? — не поверила Таня.

— Их свидетели не в счет. Для свиты они пустое место. Просто Аро не может без зрителей.

— Я поговорю? — вызвался Карлайл.

Эдвард, помедлив, кивнул.

— Другой возможности не будет.

Карлайл расправил плечи и, покинув строй, вышел вперед на несколько шагов. Мне больно было смотреть на его одинокую и беззащитную фигуру.

Раскинув руки в приветственном жесте, он обратился к «гостям».

— Аро, друг мой! Сколько лет, сколько зим!

На бесконечно долгий миг заснеженное поле окутала мертвая тишина. Эдвард с мучительным напряжением вслушивался, как воспринимает Аро слова Карлайла. Секунда ползла за секундой, ждать становилось все тягостнее.

Наконец Аро вышел вперед. За ним, как пришитая, не отрывая пальцев от его плаща, качнулась Рената.

Свита не осталась безучастной. По рядам пробежал злобный ропот, брови сошлись на переносице, рты ощерились. Кто-то даже припал к земле перед прыжком.

Аро остановил их жестом.

— Тихо!

Пройдя еще несколько шагов, он вопросительно склонил голову набок. В мутных глазах вспыхнуло любопытство.

— Приятно слышать, Карлайл. Только что проку, если на словах одно, а на деле другое? Ты, гляжу, целую армию собрал — на погибель мне и моим близким?

Карлайл, отрицательно помотав головой, вытянул руку — будто их с Аро не разделяло расстояние в сотню метров.

— Одно касание, и ты поймешь, что у меня подобного и в мыслях не было.

Аро прищурил глаза.

— Какая разница, что было у тебя в мыслях, дорогой Карлайл, если они расходятся с делом? — Он нахмурился, и печальная тень пробежала по его лицу — насколько искренняя, не берусь судить.

— Я не совершал проступка, за который ты явился меня наказывать.

— Тогда отойди и не мешай нам покарать истинных преступников. Поверь, для меня не будет большей радости, чем сохранить сегодня твою жизнь.

— Закон никто не нарушал, Аро. Позволь объяснить. — Карлайл снова протянул руку.

К Аро, не дав ответить, вдруг подлетел Кай.

— Вы сами себе создали столько ненужных правил и пустых законов, Карлайл, — прошелестел белый как лунь старейшина. — Зачем же оправдывать нарушение единственно верного?

— Закон не нарушен. Выслушайте…

— Карлайл, мы видим ребенка! — рявкнул Кай. — Не держи нас за дураков!

— Она не бессмертна. И не вампир. Я с легкостью могу доказать…

Кай оборвал его на полуслове.

— Если это не запретное дитя, зачем тогда было собирать целый отряд на ее защиту?

— Они всего лишь свидетели, Кай. Как и ваши. — Карлайл обвел рукой гневную толпу у кромки леса. Оттуда донеслось рычание. — Спросите любого, они расскажут вам всю правду об этой девочке. Или просто приглядись к ней получше, Кай. Увидишь человеческий румянец на ее щеках.

— Обман! — отрезал Кай. — Где осведомительница? Пусть выйдет вперед! — Повертев головой, он отыскал Ирину за спинами жен. — Ты! Иди сюда!

Ирина посмотрела непонимающим взглядом, как будто еще не очнулась от жуткого кошмара. Кай нетерпеливо щелкнул пальцами, и огромный телохранитель кого-то из жен грубо подтолкнул Ирину вперед. Заморгав, она медленно, как во сне, двинулась к нам и замерла в нескольких шагах от Кая, не сводя глаз с сестер.

Кай подошел к ней и с размаху ударил по щеке.

Больно Ирине, конечно, не было, однако жест получился донельзя пренебрежительным. Как будто собаку пнули. У Тани и Кейт одновременно вырвалось шипение.

Ирина, одеревенев, наконец посмотрела на Кая. Тот указал скрюченным пальцем на Ренесми, которая по-прежнему сидела у меня на закорках, запустив руку в густую шубу Джейкоба. Кай сквозь полыхавшую в моих глазах ярость уже казался огненно-красным. Джейкоб глухо заворчал.

— Этого ребенка ты видела? — допрашивал Кай. — О ней говорила, что способности ее выше человеческих?

Ирина, внимательно пригляделась к Ренесми. И озадаченно склонила голову набок.

— Ну? — подстегнул Кай.

— Я… я точно не знаю, — запутавшись, призналась она.

Кай дернул рукой, будто собираясь отвесить еще одну пощечину.

— Что значит «не знаю»? — В тихом голосе зазвенела сталь.

— Она другая, но, кажется, это ее я видела. То есть она изменилась. Эта девочка больше…

Кай в бешенстве втянул воздух сквозь оскаленные зубы, и Ирина умолкла на полуслове. Моментально оказавшийся рядом Аро положил Каю руку на плечо, успокаивая.

— Не кипятись, брат. Мы во всем разберемся. Незачем спешить.

Кай, помрачнев, отвернулся от Ирины.

— А теперь, золотце, — елейным голосом обратился к ней Аро, — покажи, что ты хотела сказать. — И он протянул руку ничего не понимающей вампирше.

Ирина неуверенно подала свою. Аро подержал ее ладонь всего пять секунд.

— Видишь, Кай? Получить желаемое несложно.

Кай не ответил. Аро искоса глянул на толпу своих зрителей и повернулся к Карлайлу.

— Итак, перед нами загадочное явление. Судя по всему, девочка подросла. Однако в воспоминаниях Ирины она выглядит в точности как бессмертное дитя. Любопытно.

— Об этом я и толкую, — подхватил Карлайл, судя по голосу, слегка воспрянувший духом.

Вот она, пауза, на которую мы возлагали все наши призрачные надежды. Я пока не спешила радоваться. Не чувствуя ничего, кроме клокочущей ярости, я ждала, когда настанет черед запасных ходов стратегии, о которых предупреждал Эдвард.

Карлайл вновь вытянул руку.

Аро помедлил.

— Я предпочел бы получить объяснение от кого-то непосредственно замешанного в деле. Ведь, насколько я понимаю, свою вину в проступке ты отрицаешь?

— Проступка не было.

— Как угодно. В любом случае истина откроется мне во всей полноте. — Шелестящий голос Аро стал жестким. — И лучше всего, если мне откроет ее твой одаренный сын. — Аро едва заметным кивком указал на Эдварда. — Полагаю, без него не обошлось, раз именно к его новорожденной супруге приникло сейчас дитя.

Конечно Эдвард, кто же еще! Через его мысли Аро выведает, что творится в головах у остальных. Но не у меня.