Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки - Селвин Рааб

Медлительный ученик, Гравано чувствовал себя униженным в школе и компенсировал свой комплекс неполноценности, набрасываясь на детей, которые смеялись над ним. После того как он ударил двух учителей, его перевели в строгую школу «600» для нарушителей порядка, и в шестнадцать лет он, как и Готти, бросил школу. Позже Гравано обвинял школьную администрацию в том, что она способствовала его неудачам в учебе, не признав, что у него дислексия, и не оказав ему коррекционной помощи, необходимой для обучения чтению.

Бенсонхерст конца 1950-х годов, где жил Гравано в подростковом возрасте, был домом для фаланги амбициозных мудрецов и драчливых подражателей. Стройный, ростом едва ли в пять футов пять дюймов, Гравано брал уроки бокса, чтобы защититься от хулиганов. «Чтобы научиться боксировать, не обязательно уметь читать», — говорил он друзьям. За свою наполеоновскую драчливость он получил прозвище. Местный мафиози, наблюдая за кулачным боем разъяренного Гравано, заметил: «Он как маленький бычок». После этого его навсегда окрестили «Сэмми Бык» или «Сэмми Бык».

Будучи подростком, он несколько лет проработал взломщиком, угонщиком автомобилей и наглецом в лыжной маске. Пойманный при попытке проникнуть на лесопилку, Гравано был избит полицейскими. Арест произошел задолго до принятия Верховным судом постановления Миранды о праве обвиняемого хранить молчание, и полиция проверила его, тщетно пытаясь опознать сообщников. Явившись в суд со сломанным носом и подбитыми глазами, Гравано согласился на сделку, о которой договорился его адвокат. Восемнадцатилетний юноша признал себя виновным по смягченному обвинению и был отпущен на свободу, пообещав судье, что пойдет в армию.

Гравано солгал о том, что идет в армию, но через год, во время войны во Вьетнаме, его призвали. Так и не отправленный за границу, Гравано использовал свою мафиозную уличную подготовку, чтобы сделать военную жизнь комфортной для себя. Откупаясь от военной полиции, он вел казарменные игры в кости и превратился в ростовщика. Вернувшись домой после двух лет службы в армии и не исправившись, он вновь занялся мелким рэкетом и грабежами. В поисках больших возможностей он пошел «на дело», в качестве помощника, работая на солдата в семейной команде Коломбо, возглавляемой Кармине Персико. Как услужливый подражатель, Гравано был одним из десятков демонстрантов, которых Джо Коломбо отправил пикетировать офисы ФБР на Манхэттене во время протестов Коломбо против гражданских прав в конце 1960-х и начале 70-х годов.

Пытаясь набить руку и добиться приема в семью Коломбо, Гравано совершил свое первое убийство в возрасте двадцати пяти лет, убив очередного подручного, обидевшего ставленника. «Я почувствовал прилив сил, — рассказывал Гравано много лет спустя. — Убийство далось мне так легко». Гравано присутствовал на похоронах жертвы, беззастенчиво выражая соболезнования скорбящим родственникам. Примерно в это же время, чтобы произвести впечатление на Кармине Персико, который хотел расправиться с бизнесменом, Гравано жестоко выполнил задание. Он с гордостью рассказывал, что с помощью домкрата отрубил мужчине один из пальцев.

 Жестокое нападение и убийство закрепили за Гравано в семье Коломбо репутацию «пришлого», надежного и железного силовика. Но вражда с родственником капо Коломбо могла быть мирно разрешена только путем ухода Гравано из выбранной им боргаты. Чтобы избежать кровопролития и признать компетентность Сэмми, лидеры Коломбо разрешили ему перейти на службу в банду Гамбино в Бенсонхерсте. Его новым лидером стал Сальваторе «Тоддо» Аурелио, капо, который стал мафиозным инструктором и благодетелем Сэмми Быка.

Переезд обогатил Гравано. Под руководством Аурелио он стал приличным дельцом и крупным ростовщиком. Вскоре грубая тактика Гравано и связи семьи Гамбино с коррумпированными профсоюзами позволили ему разнообразить свой криминальный портфель. Он вымогал у строительных компаний деньги за трудовой покой и, имея возможность заключать сделки с профсоюзами, открывал собственные компании и работал как полулегальный строительный субподрядчик. Получив незаконную прибыль, он вложил деньги в качестве партнера в несколько ресторанов и дискотек, удобно обосновывая высокий доход в налоговой декларации.

Женатый на Дебре Сцибетте, (чей дядя был солдатом Бонанно), являлся отцом дочери и сына, и личная жизнь Гравано казалась гладкой. В 1975 году, когда Комиссия по мафии вновь открыла книги для вливания новобранцев, он был одним из первых, кого приняли в боргату Гамбино.

Капо Тоддо Аурелио был спонсором Сэмми на церемонии вступления, которую вел Большой Пол Кастеллано в бруклинском подвале. После этого в памяти Гравано остались торжественные слова Кастеллано: «Ты рожден с сегодняшнего дня» и клятва в абсолютной преданности и верности Коза Ностре, «Нашему делу». «В этом тайном обществе есть только один путь внутрь и только один путь наружу, — говорил Кастеллано. — Ты входишь на своих ногах, а выходишь в гробу. Отсюда нет возврата».

Аурелио был капо, крепко привязанным к Кастеллано, и босс часто обращался к его команде за «куском работы», за убийством. Очередь Гравано наступила в 1977 году. Заказ Кастеллано выполнил Сэмми, который так и не узнал ни личности жертвы, ни мотивов своего второго убийства. Другой заказ Кастеллано был связан с личными отношениями и продемонстрировал непоколебимую преданность Гравано своей мафиозной клятве. Николас Сцибетта, брат жены Гравано, Дебры, был сообщником и мелким игроком в другой банде Гамбино. Мелкий кокаиновый барыга, Сцибетта приобщился к собственному товару и превратился в склочного наркомана. До Кастеллано дошли сведения о вопиющих нарушениях Сцибеттой его эдикта о запрете на наркотики, и опасения, что если «Ники» поймают, он станет «крысой» и поставит под угрозу семью. Не теряя времени, Кастеллано приказал выгнать Сцибетту. Эту работу поручили друзьям Гравано, которые «без протокола» сообщили ему, что его шурину грозит неминуемая опасность. Решив, что преданность Кастеллано и омерта превыше обязательств перед родственником, связанных с жизнью и смертью, Гравано промолчал, вместо того чтобы предупредить Ники о необходимости бежать из беды. Тело Сцибетты так и не было найдено, хотя рука с его перстнем обнаружилась. И снова Гравано утешал родственников жертвы, на этот раз жену и свекровь.

К началу 1980-х годов деньги от рэкета и связанных с мафией строительных компаний и ночных клубов, полученные Гравано,  текли рекой. Золотое прикосновение Сэмми распространилось даже на его жену, которая выиграла в лотерею штата Нью-Йорк 800 000 долларов. Многие мафиозные предприятия Гравано осуществлялись в тандеме с его шурином Эдвардом Гарафолой, также выходцем из Гамбино. Гравано построил роскошный дом на Стейтен-Айленде стоимостью 800 000 долларов и приобрел ферму в Нью-Джерси площадью тридцать акров для проведения выходных и разведения скаковых лошадей. Финансовые успехи все больше привлекали к нему внимание Кастеллано, и его часто выбирали для важных актов насилия. В 1980 году через Кастеллано он получил контракт на Джона «Джонни Киса» Симоне, филадельфийского