Танец с удачей - Александр Валерьевич Бас

налево, в сторону главной улицы. Редкие прохожие не обращали на него внимания: ещё один человек, бредущий по своим делам. Только след из капель крови, стекающих по куртке, портил впечатление.

В глазах всё начало плыть, когда, наконец, показался перекрёсток. Перейдя улицу, Бейз спустился ниже и ввалился в таверну.

Несмотря на позднее время, людей там собралось предостаточно, и расходиться они не собирались. Двое громил подобрались и следили за Бейзом, пока тот ковылял к стойке. Хозяин таверны тоже наблюдал за ним из-под полуприкрытых век.

— Чего надо? — спросил трактирщик.

— Тромвал сказал, здесь мне могут помочь в случае чего, — едва слышно выдавил Бейз. Глаза заволокло туманом, он уже ничего не видел. — Сейчас именно тот случай.

Он попытался сесть, но промахнулся мимо стула и рухнул на пол, где и остался лежать без движения. Посетители не обратили на него никакого внимания, сочтя очередным пьяницей. К ночи их собиралось тут немало.

— Ну вот, кого ты ещё к нам привёл? — поинтересовался Кетан у Тромвала, сидящего на другом конце стойки. Тот с невозмутимым видом изучал лежащее на полу тело.

— Пока не уверен, — ответил Тромвал. — Но у него настоящий талант встревать в неприятности. Это уже походит на традицию, каждый месяц заваливаться ко мне окровавленным и едва живым. Скажи своим ребятам, пусть отнесут его ко мне в комнату.

* * *

Дари стояла перед воротами замка, вокруг не было ни души. Небо чистое, без единого облачка, припекало солнце. Невиданное явление для Ланметира. Вот только всё вокруг нереально. Сон преследовал её уже двадцать лет. В последнее время снился он редко, но случившееся взбудоражило память, и кошмар снова заглянул в гости.

Дари оглянулась и увидела, как у городских ворот скапливается серое ничто. Оно медленно наползало на стены, дома, заполняло небо и протягивало к солнцу свои щупальца. Внутри всколыхнулся страх. Дари поспешно отвернулась и шагнула на подвесной мост. Всего один шаг, но она разом оказалась у дверей замка, миновав двор. И оглянулась.

Ничто поглотило город и наползало на стены, хваталось за зубья. На небе остался лишь кусочек синевы, солнце сдавалось перед напором серости. Свет словно выцвел, утратил краски, жара спала. Её пробрал мороз.

Дари отвернулась и побежала внутрь замка. Каждый раз она понимала, что это сон, и каждый раз непреодолимый ужас гнал её вперёд. Но куда бы ни сворачивала, какой бы путь не выбирала, заканчивался он одним и тем же. Большая дверь вдвое выше её, креплёная на ржавых петлях. И каждый раз открыть её стоило больших усилий. Когда раздался скрип, и створка неспешно отползла в сторону, Дари вновь оглянулась.

Замка больше не было, как и неба или земли. Только ничто, медленно и неотвратимо пожирающее всё вокруг. Стены теряли краски и сливались с ним, покоряясь неведомому врагу. При мысли, что эта серость доберётся и до неё, Дари задрожала всем телом, налегла на створку в последний раз и проскользнула внутрь.

Дверь исчезла. Дари стояла в небольшой комнате, облицованной красным гранитом. В некоторых местах он отсутствовал, открывая обычный серый булыжник. На полу и потолке гладкая поверхность сменялась мозаикой.

Одну половину потолка занимало голубое небо, вторую — зелёная трава, на которой стояло исполинское дерево. Повсюду на его ветвях лежали, висели и сидели животные. Такое же дерево она увидела на обложке книги, что оставили ей наёмники. Только там всё исполнили в куда меньших масштабах. Здесь же Дари сразу нашла гепарда, лежащего на одной из веток. Голова покоилась на сложенных лапах, глаза прикрыты. В дупле, одном из многих, виднелась голова совы. За бесчисленное множество кошмаров она успела выучить расположение всех животных.

На полу изобразили человека, идущего по узкому мосту, уходящему от вершины горы к небу. Под ним, почти касаясь ног, застыли в пляске огненный и водный смерчи. Лицо скрывал капюшон, чёрный плащ — всё остальное. Правая рука была вытянута вперёд и сжимала чёрный посох, левая — сферу, То, что это был лишь рисунок, не мешало ей испускать холодный, слепяще белый свет.

Центр комнаты занимал стол. Самый обыкновенный, деревянный, который можно найти в любом доме, разве что он был больше обычного. И стол этот никогда не пустовал. На нём всегда лежал человек, каждый раз разный. Иногда Дари видела знакомых людей, иногда нет. Но значило это всегда одно и то же.

На этот раз на столе лежал Сентиль. В простой крестьянской одежде и рваном, с заплатами, плаще. Подойдя ближе, Дари разглядела его широко распахнутые глаза, устремлённые к потолку невидящим взором.

— Ты не умрёшь, — прошептала она. — Только не ты, я не позволю.

Пока Дари стояла над ним, в дырах между гранитом серый камень сменялся пустотой. Следом начал таять потолок. Мозаика постепенно выцветала, утрачивала краски. Исчезло небо и трава, потом, одна за другой, истаивали ветки с животными, пока не остался один ствол. Затем серость поглотила и его.

Разом исчезли стены, оставив Дари в окружении пустоты. Ничто принялось за одежду принца. Плащ, рубашку и штаны заметили серые бесплотные одеяния. Пропали конечности, а за ними и стол.

Дари с растущим ужасом наблюдала, как и пол под ней начинает медленно таять. Фигура в чёрном плаще уже не стояла на мосту. Она словно падала вниз, в бушующие ураганы воды и пламени. Дари поспешно отступила на плащ, хотя и понимала всю тщетность усилий.

Пару мгновений — и всё вокруг исчезло, остался только человек, висящий в серости. Но вот и он начал исчезать. Пропал капюшон, растворился плащ.

Дари почувствовала, как оступилась и полетела вниз. Должна была полететь, но этого не случилось. Нельзя падать там, где нет верха или низа. Бесконечное ожидание, когда наступит пробуждение, и сковывающий разум ужас — вот всё, что ей осталось. Или почти всё.

Она уже не видела, но точно знала, как бывает только во сне, что случится с мозаикой дальше. Что серость поглотит человека, и останется только посох и сфера. Как начнут истаивать письмена на посохе, а затем исчезнет и он сам. И как медленно потускнеет сфера, становясь всё бледнее и бледнее, пока не сольётся с окружающей серостью. Не останется ничего, только её ужас.

* * *

Дари резко села и открыла глаза. Вонь болот, принесённая ветром, казалась милее аромата роз. Во сне нет запахов. Незначительная деталь, которую осознаёшь только после пробуждения. Сон закончился. Её вновь пробрала дрожь при мысли о сером ничто.

Гепард сидел спиной к ней и смотрел на восходящее солнце. Из-за долгого перехода ночью