Последнее лето - Елена Арсеньева

Вдруг промелькнуло воспоминание… Они с тетушкой сидят упортнихи, а мимо вдруг проносят что-то белое, и розовое, и шелестящее, икружевное, и мастерица, выглянув из-за вороха шелестящих предметов, говоритинтимным шепотом: «Это приданое барышни Волковой»… Теперь мастерица скажеткому-то, пронося такой же ворох: «Это приданое барышни Русановой»…

– Что-то я ничего не понял, – пробормоталШурка. – Папа, ты что, разрешил? Разрешил им жениться?

– Oui, mon enfant, ton papa a permis [50], – сказала тетушка Лидия. Правда, Шурка не понял, почему она вдругзаговорила по-французски, а главное, почему отец при этом так дернулся, словночерез него пропустили электрический ток.

– Иди сюда, – глухо сказал отец, схватил Шурку заруку и прижал к себе.

Лидия, чуть приподняв брови, разглядывала обнимающихсяРусанова и Шурку, а также Дмитрия и Сашу. Идиллия! Не у дел пребывали лишь онаи Олимпиада. Да и то старшая сестра поглядывала с намеком, словно только ижелала, что прижать непутевую младшую сестрицу к своему истомившемуся понежности сердцу.

Лидия с легкой улыбкой отвернулась. Вот еще, нужны ейродственные нежности! И вообще, пора уходить. Чаю здесь, кажется, не дождешься,а час уже поздний.

Русанов смотрел на нее поверх головы сына и, кажется,готовился задать вопрос, который, вообще-то, первым сорвался бы с языка всякогонормального человека, когда Лидия потребовала немедля дать благословениеДмитрию и Саше: а тебе-то зачем это нужно? Твоя-то какая забота?

Объяснить было бы сложно. Тем более что в конце концов она,порадовавшись обретенной свободе, взяла да и поступила именно так, как хотелАндрей Туманский…

Нет, не совсем, возразила самой себе, покачав головой,Лидия. Все же она сделала это не под принуждением, а по своей собственной воле.Вернее, по воле своей наконец-то свершившейся мести!

* * *

...

«Их Величества Государь и Государыня Александра Федоровна сНаследником и Августейшими дочерьми изволили переехать на летнее пребывание вНовый Петергоф на собственную Ее Величества дачу «Александрия».

...

«Сараево. 15 июня гимназист Принцип произвел два выстрела изревольвера в эрцгерцога Франца Фердинанда и его супругу. Эрцгерцог и егосупруга, смертельно раненные, вскоре скончались».

Санкт-Петербургское телеграфное агентство

...

«По полученным из Петербурга сведениям, Григорий Распутинскончался 30 июня от заражения крови. Его убийца – крестьянка Симбирскойгубернии Феония Кузьминична Гусева. Последними словами его были: «Какая-тостерва меня закопала!»

«Русское слово»

...

«Во Франции арестованы русские бомбисты, в частности, С.Марашвили. По собственному признанию С. Марашвили, его профессия – разбой».

...

«На днях в Кронштадт прибывает президент Франции Пуанкаре».

...

«Распутин на пути к выздоровлению! В разговоре о смертиГригорий Ефимович сказал: «Люди ходят, не предвидя ничего, и умирать несобираются вовсе. И мы так же…»

Санкт-Петербургское телеграфное агентство

…Он уехал. Стало тише.

В Петергофе тот же сплин.

Хуже раненому Грише,

Очень сердится Берлин.

А во внутреннем режиме

Непроглядней, чем в дыре.

Помоги мне, Серафиме,

Не оставь, Пуанкаре!

Витя Вельяминов, приятель Дмитрия Аксакова, розоволицый, сбелым пушочком вместо волос, толщиной, голубыми глазами и общей розовостьюсвоей напоминавший большого целлулоидного пупса, уже пьяненький, цитировалсвеженькие стихи записного придворного шутника поэта Владимира Мятлева (междупрочим, внука, по слухам, того самого Ишки Мятлева, который куролесил сЛермонтовым и писал: «Как хороши, как свежи были розы…»), посвященные последнимсобытиям российской жизни, и заливался смехом.

Однако никто не смеялся в ответ. Лица вокруг были печальные…

Когда кто-нибудь уезжает, провожающие почему-то грустят,даже если путь предстоит счастливый и легкий, в спальном вагоне первого класса,и в купе свалены ворохом букеты цветов, а на перроне празднично извергается ишипит шампанская пена и тонко звенят принесенные из вокзального ресторанахрустальные бокалы с вензелями и гербами города Энска. Провожающие почему-тогрустят, даже если несусветно-красивая, нарядная, богатая молодая пара уезжаетв свадебное путешествие.

– Ну, счастливого пути! – говорят наперебой шаферыи подружки невесты, гости, родственники и друзья.

– Счастливого пути! – с самыми ласковыми улыбкамиговорят Никита Ильич и Лидия. Им вторят Таня и Олег – дети Шатиловых,наконец-то приехавшие из Москвы, чтобы познакомиться со своими кузенами ипогулять на свадьбе у Сашеньки.

– Счастливого пути! – говорит яркая, властнаябрюнетка, мать жениха, Маргарита Владимировна Аксакова, прибывшая по такомуслучаю в Энск из своей деревенской глуши.

Отец Дмитрия, бывший энский прокурор, встретит молодых вМоскве и проводит на поезд, который должен повезти их в Италию. Они намереныехать через Швейцарию, минуя Францию, – о маршруте особенно позаботилсяотец невесты. Конечно, в Европе сейчас тревожно – после убийства австрийскогоэрцгерцога в Сараеве. Но ведь Сараево на Балканах, от Италии далеко, всеобойдется!

На самом деле не видать молодоженам Италии, ох, не видать!Но об этом никому не известно, кроме Провидения, а оно молчит.

– Счастливого пути! – с несколько наигранной радостьюговорят Савельевы: Савелий Савельевич, Марья Ивановна и Варя. Они делают вид,будто свадьба Дмитрия с Сашенькой их ничуть не задела, а Варя ну просто оченьсчастлива оказаться среди подружек невесты. А впрочем, очень может быть, чтоэти простые и добрые люди никакого вида и не делают, а радуются от души. Вконце концов, Савелий Савельевич всегда терпеть Дмитрия не мог. А Варинычувства… да ладно, какие у них там чувства, у юных дев? Взять хотя бы Сашеньку– то вон как убивалась по Игорю Вознесенскому, а теперь что? Выскочила замуж задругого – и вполне довольна.

Во всяком случае, выглядит довольной.