Мы живые - Айн Рэнд

Огонек в ее глазах появлялся только тогда, когда по пути домой из экскурсионного центра она останавливалась у витрины магазина «Иностранная литература» на Литейном и погружалась в раздумья, рассматривая яркие обложки с веселыми прыгающими непонятными буквами, на которых были изображены кордебалет девиц, вскинувших длинные сверкающие ноги, колонны и прожектора, большие черные автомобили. В движениях ее пальцев появлялась жизнь лишь по вечерам, когда она с методичностью бухгалтера, орудуя огрызком тусклого карандаша, вычеркивала из висевшего на стене над ее матрасом календаря еще один день.

* * *

В заграничном паспорте было отказано.

Кира восприняла это известие со спокойным безразличием, которое сильно встревожило Галину Петровну. По ней бы лучше дочь дала выход всем своим эмоциям.

— Послушай, Кира, — начала Галина Петровна, с силой захлопнув дверь комнаты и оставшись наедине с дочерью, — давай рассудим здраво. Если у тебя в голове все еще остались бредовые идеи насчет… насчет… В общем, я запрещаю тебе и думать об этом В конце концов, ты моя дочь. И я человек не посторонний в этом вопросе. Надеюсь, ты понимаешь, что будет, если ты хоть раз попытаешься… или даже помыслишь о незаконном пересечении границы.

— Я никогда ни о чем подобном не говорила, — заметила Кира.

— Согласна. Но я знаю тебя и догадываюсь, о чем ты думаешь. Я представляю, как далеко может зайти твое безрассудство… Послушай, ставлю сто против одного, что у тебя ничего не выйдет. Будет еще хорошо, если тебя просто пристрелят при переходе границы. Но хуже, если тебя поймают и вернут назад. Даже если тебе выпадет удача и ты проскользнешь, тебя все равно загубит снежная буря где-нибудь в приграничных лесах.

— Мама, к чему все эти разговоры?

— Послушай, я удержу тебя здесь, даже если мне придется заковать тебя в цепи. В конечном счете, твое сумасшествие заходит слишком далеко. Чего тебе надо? Чем тебя не устраивает наша страна? Да, мы живем не в роскоши, но там тебе придется тоже несладко. Самое большее, на что ты сможешь там надеяться, так это устроиться горничной. Эта страна для молодых. Я знаю твое безудержное упрямство, но ты его в себе переборешь. Посмотри на меня. Я в своем возрасте и то приспособилась, и не могу сказать, что я несчастна. Ты еще слишком молода и не можешь принимать решения, которые заведомо губят твою, по сути еще не начавшуюся жизнь. С возрастом твои убеждения изменятся. Наша молодая страна — страна возможностей.

— Мама, я не хочу ввязываться в бесполезный спор. Поэтому давай закончим этот разговор.

* * *

Кира возвращалась со своих прогулок позднее обычного. Она побывала на тех темных улицах, где украдкой шныряют по плохо освещенным лестницам, то появляясь, то исчезая в мрачных дверных проемах, подозрительные людишки, которые что-то нашептывали ей на ухо и в чьи руки она щедро отдавала банкноты. Кира узнала, что незаконная переправа на пароходе является самой опасной и требует гораздо больше средств, чем она могла собрать. Лучшим вариантом для нее была бы попытка пешком в одиночку пересечь латвийскую границу. Но для этого ей потребовалось бы белое одеяние. Одеваясь в белое, перебежчики под покровом темноты ползли по глубокому снегу к намеченной цели. На вырученные от продажи часов деньги она приобрела клочок оберточной бумаги, на котором был нанесен план участка, где был возможен переход, с указанием соответствующего населенного пункта и железнодорожной станции. Продав подаренное ей Лео меховое пальто, она заплатила за фальшивый пропуск в погранзону.

Зажигалка, шелковые чулки, французские духи, новые туфли и платья — все пошло на продажу. Насчет покупки платьев пришла поинтересоваться Вава Миловская. Она ввалилась, тяжело шаркая своими изношенными валенками. На се платье во всю грудь расплылось сальное пятно, а ее спутанные волосы, казалось, никогда не знали расчески. Лицо Вавы с синими мешками под глазами покрывал толстый слой крупной пудры, свалявшейся в складки на носу. Когда Вава медленно и неуклюже примеряла платья, Лидия заметила, что ранее стройная талия несколько округлилась.

— Вава, дорогуша! Что, уже?— открыла от удивления рот Лидия.

— Да, — безразлично ответила Вава.

— Дорогая, поздравляю! — восторженно хлопнула в ладоши Лидия.

— Да, — повторила Вава, — у меня будет ребенок. Мне нужно соблюдать режим питания и гулять каждый день на свежем воздухе. Когда он родится, мы зачислим его в пионеры.

— Не вздумай, Вава.

— А почему нет? Почему нет? Ведь он должен иметь в жизни какую-то перспективу? Ему нужно будет учиться в школе, а может быть, даже в университете. Ты что хочешь, чтобы он был у меня изгоем?.. А впрочем, какая разница. Кто его знает, кто прав, кто виноват. Я ничего уже не понимаю. Мне все равно.

— Но, Вава, это же твой ребенок.

— Лидия, что толку!.. После его рождения мне придется устроиться на работу. Коля уже работает. Это будет ребенок советских служащих. Может быть, позднее его примут в комсомол. Кира, вот то черное бархатное платье — очень хорошенькое. Выглядит почти как импортное. Оно мне несколько тесновато сейчас, но потом… может быть, ко мне вернется былая фигура. Конечно, Коля немного зарабатывает, а у папы мне просить не хочется… Но на день рождения мне папа подарил пятьдесят рублей, и я думаю, что мне не найти нигде ничего подобного.

Вава купила это платье и еще два других.

— Мне они не нужны, — объяснила Кира Галине Петровне. — Я никуда не выхожу. Тем более, мне не нравится, что они постоянно попадаются мне на глаза.

— Воспоминания? — поинтересовалась Галина Петровна.

— Да, именно, — согласилась Кира.

Однако, хотя было продано все что можно, у Киры на руках было не очень много денег. На счету был каждый рубль. Она не могла позволить себе купить белое пальто, но у нее оставалась шкура белого медведя, давным-давно купленная у Василия Ивановича. Кира тайком снесла ее к скорняку и заказала себе шубу. Однако получился всего лишь коротенький полушубок, который едва доходил до колен. Кире необходимо было белое платье, купить которое она не могла. Но она помнила про белое, кружевное свадебное платье Галины Петровны. Будучи одна дома, Кира отнесла на кухню старые валенки и покрыла их слоем извести. Она предусмотрительно купила пару белых варежек и белый шерстяной шарф.

Билет она взяла до станции, расположенной вдали от латвийской границы и от места ее непосредственной цели. Когда все было готово, Кира зашила под подкладку белого полушубка свернутые в трубочку банкноты. Они должны были ей пригодиться на случай, если она окажется по ту сторону границы.

Серым зимним днем, когда дома никого не было, Кира отправилась в путь. Она ни с кем не попрощалась и не оставила никакой записки Неторопливо спустившись по лестнице и выйдя на улицу, она направилась в сторону углового магазина. На Кире было старое пальто со свалявшимся воротником. В руках она держала маленький чемодан, п котором лежали белый полушубок, свадебное платье, пара валенок, варежки и шарф.