Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке - Джаред М. Даймонд

Возможной жертвой этой загадочной эпидемии диабета, существование которой я предполагаю, был композитор Иоганн Себастьян Бах (1685-1750). Хотя история болезни Баха слишком слабо задокументирована, чтобы можно было с уверенностью назвать причину смерти, полнота его лиц и рук на единственном аутентичном портрете, свидетельства об ухудшении зрения в последние годы жизни и явное ухудшение почерка, связанное, возможно, с ухудшением зрения и/или с повреждением нервов, соотносятся с диагнозом диабета. Эта болезнь, несомненно, существовала в Германии в годы жизни Баха и была известна как honigsüsse Harnruhr (“болезнь медово-сладкой мочи”).

В этой главе я описал всего два из множества быстро распространяющихся в настоящее время хронических неинфекционных заболеваний (ХНИЗ), связанных с западным образом жизни, — гипертонию и ее последствия и диабет второго типа. Другие ХНИЗ (подробно обсуждать их здесь я не могу по недостатку места), которые изучали С. Бойд Итон, Мелвин Коннер и Марджори Шостак, включают ишемическую болезнь сердца и другие сердечные заболевания, атеросклероз, заболевания периферических сосудов, многие болезни почек, подагру, рак (легких, желудка, молочной железы, простаты). Говоря о западном стиле жизни, я упомянул только некоторые факторы риска — прежде всего, высокое потребление соли, сахара, калорий, ожирение и малую физическую активность. К другим важным факторам риска, о которых я сказал только вскользь, относятся курение, высокое потребление алкоголя, высокий уровень холестерина и триглицеридов в плазме крови, потребление насыщенных и трансненасыщенных жиров.

Как мы видели, ХНИЗ — ведущая причина смертности в странах западного типа, где живет большинство читателей этой книги. Нельзя сказать, что вы будете вести замечательную беззаботную жизнь, пока неожиданно не упадете сраженными ХНИЗ в возрасте 78-81 года (что является средней продолжит тельностью жизни в западном мире, где живут долго). ХНИЗ также являются главной причиной ухудшения здоровья и снижения качества жизни на протяжении лет или десятилетий до того, как они в конце концов вас убьют. Однако те же ХНИЗ практически неизвестны в традиционных сообществах. Какое более несомненное доказательство может существовать тому, что мы многому можем у них научиться? Однако дело не так просто: нельзя просто предложить нам “жить традиционно”. Существуют многие аспекты традиционного образа жизни, которым мы определенно не хотели бы подражать, такие как постоянное насилие, частый риск голода, малая продолжительность жизни из-за инфекционных болезней. Мы должны понять, какие именно компоненты традиционного образа жизни защищают от ХНИЗ. Некоторые из них очевидны: это регулярная физическая нагрузка, снижение потребления сахара, — в то время как другие не столь ясны и все еще являются предметом споров (например, оптимальный уровень жира в рационе).

Имеющая место в настоящее время эпидемия ХНИЗ станет еще больше, прежде чем пойдет на спад. Как это ни печально, среди индейцев пима и жителей Науру она уже достигла пика. Особую тревогу теперь вызывают многонаселенные страны, в которых растет уровень жизни. Эпидемия может быть близка к своему пику в богатых арабских нефтедобывающих государствах, отстоять несколько дальше от пика в Северной Африке и лишь разгораться в Китае и в Индии, где худшее еще впереди. Другие страны с многочисленным населением, где эпидемия нарастает, включают Бангладеш, Бразилию, Египет, Индонезию, Иран, Мексику, Пакистан, Россию, Турцию, Филиппины и Южную Африку. Среди стран с меньшим населением, где также разворачивается эпидемия, — все государства Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. Она только начинается среди почти миллиардного населения субсахарской Африки.

Однако мы не обречены на неудачу в своей борьбе с ХНИЗ. Только мы сами “изобрели” наш новый образ жизни, так что вполне в наших силах и изменить его. Некоторую помощь в этом окажут исследования в области молекулярной биологии, направленные на выявление связи конкретных факторов риска с конкретными генами и таким образом выявление для каждого из нас тех опасностей, к которым наши гены делают нас подверженными. Впрочем, общество в целом не обязано дожидаться результатов исследований и появления волшебной таблетки или изобретения низкокалорийных картофельных чипсов. Уже ясно, какие перемены минимизируют многие (но не все) риски для большинства из нас. Эти изменения включают отказ от курения, регулярные физические упражнения, ограничение потребляемых калорий, алкоголя, соли и соленой пищи, сахара и сладких газированных напитков, насыщенных и трансненасыщенных жиров, консервированных продуктов, масла, сливок и красного мяса, увеличение потребления клетчатки, овощей и фруктов, кальция и сложных углеводов.

Другой простой способ — есть более медленно. Как ни парадоксально, чем яростнее вы набрасываетесь на еду, тем больше съедаете и тем самым набираете вес, потому что быстрое поглощение пищи не оставляет времени на выделение гормонов, ограничивающих аппетит. Итальянцы худощавы не только из-за своего рациона, но и потому, что подолгу засиживаются за застольной беседой. Все эти перемены могли бы избавить миллиарды людей по всему миру от судьбы, которая выпала индейцам пима и островитянам Науру.

Эти советы так банальны, что неловко их повторять. Однако повторить истину полезно: мы уже знаем достаточно, чтобы испытывать надежду, а не отчаяние. Повторение только подчеркивает: гипертония, “сладкая смерть” — диабет и другие ведущие современные убийцы убивают нас только с нашего собственного разрешения.

После длившейся несколько месяцев экспедиции на Новой Гвинее, которые я по большей части провел с новогвинейцами в джунглях, мое эмоциональное возвращение обратно в современный индустриальный мир состоялось не в аэропорту Порт-Морсби, с описания которого я начал эту книгу. Дело в том, что во время долгого полета в Лос-Анджелес я воспользовался возможностью разобрать свои полевые записи, вспомнить ежедневные происшествия в джунглях, так что мысленно я все еще оставался на Новой Гвинее. Эмоциональное возвращение началось у ленты получения багажа в аэропорту Лос-Анджелеса и продолжилось, когда я, встретившись после получения багажа со своей семьей, ехал домой по автостраде №405, а потом сражался с грудами писем, накопившимися на моем столе. Перемещение из традиционного мира Новой Гвинеи в Лос-Анджелес вызвало у меня противоречивые чувства. Какие же?

Первое и основное чувство — радость и облегчение оттого, что я снова вернулся к жене и детям. Соединенные Штаты — мой дом, моя страна. Я здесь родился и вырос. Многие американцы — мои друзья, которых я знаю 60-70 лет и которые разделяют мою жизнь, мою культуру и многие мои интересы. Я всегда буду говорить по-английски лучше, чем на каком-либо другом языке. Я всегда буду понимать американцев лучше, чем понимаю новогвинейцев. Наконец, Соединенные Штаты обладают несомненными преимуществами в качестве основного места базирования. Я всегда могу ожидать, что получу здесь достаточно продовольствия, обеспечивающего физический комфорт, буду находиться в безопасности и проживу почти вдвое дольше, чем средний новогвинеец, ведущий традиционный образ жизни. Здесь мне гораздо легче удовлетворить мою любовь к западной музыке и преуспеть в качестве писателя и ученого-географа. Все это причины того, что я предпочитаю жить в Соединенных Штатах. Как ни люблю я Новую Гвинею и новогвинейцев, я никогда не думал о том, чтобы переселиться туда.