Вентус - Карл Шредер

- Завтра утром мы поедем дальше, - заметил Армигер.

- Значит, я встану еще раньше. Гала снова заплакала.

- Что с вами опять? - устало спросила Меган.

- Я не могу носить одежду людей, которые погибли из-за меня! - Гала показала на кипу тряпья.

Армигер встал. Меган посмотрела на него, потом на одежду, которую держала в руках, и покраснела.

- Как вы можете быть такими… такими… - Гала вскочила на ноги. - Неужели вам все равно? Мы вломились в дом, где жили люди, из-за меня лишившиеся жизни! А вы без зазрения совести роетесь в их могилах!

Меган понурилась. Армигер подошел к Гале и протянул руку. Она припала к нему и расплакалась у него на груди.

- Простите нас за бесчувственность, - сказал Армигер. - Жизнь у Меган была тяжелее, чем у вас, ваше величество. Она привыкла жертвовать достоинством ради жизни. А я вообще не привык чувствовать.

Гала оттолкнула его.

- Вы их похоронили? Меган не подняла глаз.

- Я не в состоянии делать все сразу.

- Дай мне свою шаль, - велела бывшая королева Япсии.

Меган ошеломленно протянула ей шаль. Гала схватила широкую палку-копалку, которую Меган прислонила к двери, и вышла вон.

Меган рванулась было за ней, но Армигер остановил ее:

- Пусть. У нее это лучше получится.

Они сидели у огня. Меган помешивала жидкий супчик, в то время как Армигер разбирал одежду покойных. Гала на улице продолжала копать. Ужинать она не пришла. Она уходила все дальше в поле, разыскивая кости людей, которые верили ей, и сносила их в яму, вырытую ее собственными руками в мерзлой земле.

Когда Армигер подошел к околице, было все еще холодно и темно. Дыхание вырывалось изо рта белым облачком; под ногами скрипел песок. Армигер настроил свое тело на холод и уставился на звезды.

Никаких кораблей, только еле заметное свечение Лебедей Диадемы под разными углами над горизонтом. А под ними сияла сама Диадема, яркая и неизменная.

У Армигера до сих пор не было случая проверить знания, полученные от мальчика в пещере. Стал слишком человечным, с горечью подумал Армигер, и рассеянным. Пока они скакали сюда, он думал о своих спутницах, о войне, о том, что надо сделать у Врат Титанов. Он пытался думать об имплантатах Джордана, но человеческий разум для этого не годился. Похоже, Армигер попросту давно не практиковался.

Странная все-таки штука жизнь. Сплошная ирония. Чем отчаяннее он старался достичь своей цели на Вентусе, тем более человечным становился. А чем более человечным он становился, тем меньше ему хотелось достичь этой цели.

Еще большая ирония заключалась в том, что даже причины для достижения цели в корне переменились. Если раньше он повиновался глубоко внедренной программе, которую загрузил в него 3340, то теперь ему хотелось победить Ветры, потому что он любил этих женщин, с которыми путешествовал, и хотел, чтобы они и все их близкие остались живы.

Итак, вопрос: он старается помочь 3340? Или людям? Или же в какой-то степени делает все это для себя?

Армигер тяжело вздохнул. Надо работать. Бросив в последний раз взгляд на звезды, он закрыл глаза.

Армигер не убрал нанотехнологические волокна из черепа Джордана, когда коснулся его в пещере. Он просто определил их местоположение и функции, сфотографировал на молекулярном уровне. Этой информации было достаточно для того, чтобы понять, что произошло с нервной системой Масона. Теперь, когда он вызвал эту информацию, нечеловеческие части его разума пробудились к жизни, и Армигер за одно мгновение распутал клубок синаптических и квантовых связей.

Убийца Каландрия Мэй прибыла на Вентус с пеленгатором, способным улавливать сигналы передатчиков Армигера. Сам Армигер превратил себя в пассивный приемник, так что выследить его напрямую было невозможно. Но она, очевидно, знала что-то такое, чего Армигер не знал.

В нанопередатчик, который Армигер вживил в череп Масона, было вмонтировано дополнительное устройство. Хитрая штучка, скорее всего божественного производства. Очевидно, Мэй получила ее от Хроноса, заклятого врага 3340. Калибровочный сигнал передатчика при определенных обстоятельствах мог вызвать ответный импульс, исходящий от Армигера. В аудиовизуальные доли Масона вживили новый приемничек, способный уловить этот импульс. Как видно, Мэй собиралась научить Масона распознавать эти импульсы, чтобы он привел их к Армигеру. Но что-то им помешало.

Человеческая сторона Армигера была ошеломлена. Когда он понял, что произошло, его словно холодным душем окатило. Местные механы приняли сочетание передатчика и приемника под черепом у Джордана за часть их собственной сети. Сигнал посылался и передавался обратно с помощью автономных рефлексов самого Вентуса.

Армигер никогда не прекращал попыток связаться с 3340. Глубинная, подсознательная часть мозга постоянно скорбела о потере, взывая к большей части его «я», и этот зов передавался в виде сигнала, очень близкого к импульсу, который улавливали новые имплантаты Джордана. Сигналы эти, разбросанные по тысячам частот, посылались хаотично, так что Ветры не могли их распознать; но механы усердно слушали все передачи на всех частотах. Мысли Армигера резонировали в планетной сети и могли быть мгновенно узнаны теми, кто знал, какого рода импульсы надо искать.

Армигер и сейчас посылал сигналы - громко и в широком диапазоне.

Он выругался, и это отвлекло его внимание настолько, что он потерял связь со своим нечеловеческим сознанием. Раньше такого никогда бы не случилось; обычно он терял связь со своей человеческой стороной.

Армигер сосредоточился и последовательно, слой за слоем, отмел все условные рефлексы, окружавшие источник сигнала. Вот он, в самом средоточии его побуждений: лабиринт голографических кодов, в которые он не мог проникнуть, не говоря уже о том, чтобы их изменить. Эта структура представляла собой нейронный комплекс, делавший Армигера тем, кем он был; он не мог тронуть его, не уничтожив самого себя. И тем не менее из глубин этого комплекса исходил предательский сигнал.

Отчаявшись, Армигер бросил это занятие. Ему придется придумать, как заблокировать если не сам источник, то хотя бы передающие импульс волокна. Однако потребуется время.

А кроме того… Он не хотел об этом думать, но, заглянув в глубинную часть себя, мельком заметил то, о чем даже не подозревал: обширное хранилище данных, состоящее из квантово-резонансных атомных оболочек, выстроенных в форме алмазной кристаллической решетки. Внутри микроскопических волокон, представляющих собой физическую сердцевину Армигера, находилась какая-то библиотека - достаточно большая для того, чтобы сохранить обобщенные знания всех Ветров Вентуса. Армигер не подозревал о ее существовании; 3340 об этом даже не намекал.

Растревоженный, он встал и пошел дальше в пустыню. Звезды по-прежнему были спокойны и недвижны. Кругом царила тишина - если не считать тихого шепота песка, раздававшегося у Армигера в мозгу. И тем не менее он вздрогнул. Возникло ощущение, будто над горизонтом нависло что-то темное - тень, столь же огромная, как само небо.