Город в конце времен - Грег Бир

Джек отвернулся. Он понятия не имел, что означала новая информация.

— Это место напоминает пустыню, по которой мы бродим во сне. Туда идет Джебрасси, покинув город.

— Джебрасси? Кто это?

— Думаю, мы вскоре узнаем. Нам суждено встретиться.

— Ваше прошлое и нынешнее «я»? И что из этого выйдет?

Джек пожал плечами.

— Я лично ни с кем встречаться не собираюсь, — заметил Даниэль. — Чудится что-то вроде ребуса или головоломки… не знаю.

— Мы живем в текстовом времени, — сказал Джек.

— Я так понимаю, об этом рассказывал Бидвелл перед нашим появлением? — прищурился Главк.

— Возможно, — сказал Джек. — А вы этого не чувствуете? Мы оболочки, набитые взрывчаткой. Как воткнемся в цель — всем привет. Текст будет закончен, книгу захлопнут.

— И раскроют новую, — добавил Даниэль.

Джинни брела в долину вместе с волнами призраков-пилигримов, наблюдая за ними со смешанным чувством жалости и изумления, — в них, почти бесплотных, практически не осталось жизни, костюмы разодраны в лохмотья, сбитые ноги покрыты давно засохшими кровяными потеками — прямо-таки ходячие трупы. Они переговаривались тонкими, пришепетывающими голосами, издавая крошечные всхлипы восторга и энтузиазма, хотя и хрипели порой от изнеможения.

С их точки зрения, она вполне могла быть завитком пара, туманным сгустком. С другой стороны, некоторые призраки останавливались и, слабо помаргивая, несколько секунд ее разглядывали. Вначале Джинни не понимала их высказываний, хотя потом в сознании всплыло что-то от Тиадбы, и в доносившихся словах она разобрала речь древнего племени. Из обрывков разговора выяснилось, что они счастливы, считали минуты до окончания своего затянувшегося путешествия, и, окруженная ветхими, неуклюже-торопливыми формами, Джинни на мгновение задалась вопросом, уж не правы ли они; возможно, впрочем, что темно-зеленое здание, возносившееся со дна чаши посреди долины, действительно было для них землей обетованной.

Странствие выпало труднейшим, пилигримы шли на пределе сил, однако Тиадба из снов никогда не слышала о многотысячных толпах, уходивших в поход. Каким образом все они достигли края долины одновременно?

Один из них — вернее, одна — вряд ли Тиадба, иначе Джинни сразу бы ощутила связь, — упорно пыталась разглядеть девушку повнимательнее. У призрака было широкое лицо, крупные глаза и плоский, обезьяноподобный нос с кисточкой мягкой шерсти, свалявшейся от пыли и грязи.

— Мне тоже так кажется, — подал голос ее сосед. — Ты думаешь, это монстр?

— Не знаю, — ответила наблюдательная самка. — Доспехи пока молчат.

— Доспехи мертвы. Мы все мертвы!

— Тс-с! Не ори! Это штука здоровенная, как Высокан. Если она и вправду здесь.

— А я говорю, это монстр. Держись от него подальше.

Самка рискнула протянуть руку и пощупать приведение.

— Ты… монстр? — спросила она.

Джинни воздержалась от ответа. Еще неизвестно, как ее голос отзовется среди этих существ. Да и вообще, кто сказал, что они более реальны, чем все остальное — вот это, например, здание с какими-то фигурами — статуями? — по всей поверхности. И почему не удается разглядеть эти фигуры отчетливо? Гигантские, скрученные, недвижные… наверняка мертвые. В этом она была уверена.

Внезапно часть пилигримов — несколько дюжин — замедлила шаг и пошла вровень с самкой, которая не выпускала Джинни из виду.

— Оно еще здесь? — хором спросило несколько голосов.

— Эй, ты! — крикнула самка, пытаясь ухватить Джинни — однако ее изломанная, покрытая синяками рука натолкнулась на мягкое несогласие защитного пузыря. Нечто светлое вырвалось из Джинни, сформировало между ними бледно-голубой круг, затем исчезло.

Узелок. Какая-то кроха материи была у них общей, они содержали в себе определенную долю общего вещества. Чуть-чуть.

Джинни отвернулась, смаргивая слезы, и сосредоточилась на разбитом каменистом пути. Ничего поделать она не могла, к тому же призраки ее страшили. Не хочется стать такой же, но Тиадбе грозит куда более жуткая участь.

— Эй!

Самка что-то буркнула соседям, и те вдруг остановились, перекрыв Джинни дорогу — взяли ее в кольцо. Пройти не получалось — при каждой попытке ее отбрасывало назад. Не удалось и совершить прыжок или, скажем, закрыть глаза и просто двинуться дальше — словом, невозможно проделать ни одной вещи, которые легко осуществлялись раньше. Джинни попала в осаду.

— Что это? Еле-еле различаю…

— Это Высокан.

— Очередной Патун.

— Нет! Стой! не разрывай круг! Держи его внутри, пока не разберемся!

— Я против. Нам идти надо.

— Ну неужели никто из вас не помнит?! — в слезах выкрикнула самка. — Мы вновь и вновь пытаемся проникнуть в долину, добраться до города. И всякий раз нас отбрасывает, и приходится начинать все сначала!

— Ничего такого я не помню! Мы почти дошли! Как он прекрасен! Мы пересекли Хаос. Все уже позади…

Джинни обняла себя за плечи и всмотрелась в изнуренные, шелушащиеся лица. Некоторые из пилигримов были едва ли плотнее дыма, курящегося над зазубренной, изломанной коркой грунта. Кто здесь более реален? Да и есть ли хоть какой-то смысл в ответе?

Наконец она решилась подать голос:

— Я слышу вас. Понимаю, что вы говорите.

Звук ее речи их явно напугал — они отшатнулись и раздвинули круг. Она и сама не знала, на каком языке произнесла эти слова.

Джинни подняла голову, разглядывая зеленое сооружение — город. Сейчас он казался ближе и громаднее, хотя что-то в его очертаниях, границах… он мог быть, скажем, и высокой горой, если смотреть на нее сквозь подвижный, дымчатый туман, то и дело нарочно застилавший взор. Бесконечно издевательский, ревнивый, разочарованный, злой.

Пыточный туман.

— Оно разговаривает… мы слышали. — Фигуры вновь начали сдвигаться к центру круга, пытаясь пощупать пузырь. Между ними вспыхнуло несколько эллипсов, которые венками окружили конечности пилигримов, отплыли в сторону, закудрявились и исчезли.

Призраки отпрянули, на сей раз оказавшись еще бледнее, с менее четко обрисованными контурами, как если бы взаимодействие с пузырем Джинни ослабляло самое их существование.

— Кто ты? — спросила самка. — Откуда ты?

Ее настороженные, затуманенные глаза рыскали во все стороны. Похоже, она толком не видела Джинни — не исключено, что ей вообще начинало отказывать зрение.

— Скажи нам, что мы на верном пути. Скажи, что мы знаем, куда идем.

Не успела Джинни ответить, как со стороны города выплеснулась стена зернистого мрака. Пилигримы дернулись, сгорбились, упали на колени и принялись лихорадочно рыть заскорузлую почву, будто подобное происходило много раз. Совсем не в диковинку — очередная, рутинная доставка пламени для поджаривающихся грешников.