Загадка о тигрином следе - Антон Кротков

Неожиданно лес расступился и посреди густой чащи возникла большая поляна а на ней десятка полтора бревенчатых хибар.

Местные жители оказали гостям самый радушный приём. Во время пира аксакалы ругали нового афганского эмира, при котором их соседям по ту сторону горной границы совсем тяжко стало жить из-за непомерных государственных налогов. И одновременно старики льстиво нахваливали русского царя. Видимо в заслугу бывшей империи ставилось то, что здесь в глаза не видели податных чиновников. Те явно всячески противились путешествию в затерянный в пограничных лесах аул. Не удивительно, что любой представитель государственной власти был для здешних туземцев диковинной птицей.

Но поразительней всего для Одиссея было то, что хозяева жили по собственному летоисчислению! Единственный умеющий читать по-русски пожилой сельчанин принёс газету, которая невесть как и когда сюда попала. Хозяина газеты интересовало: как такое могло случиться, что царь Николай проиграл войну маленькой Японии. Одиссей взглянул на дату на первой странице. Так и есть! Газеты оказалась за 1905 год. Тогда как хозяин газеты был уверен, что речь в волнующей его заметке идёт об относительно недавних событиях.

– Они затерялись во времени, и считают вас посланцем генерал-губернатора! – вполголоса на ухо Лукову язвительно прояснил ситуацию Ягелло. – Предложите им деньги в оплату носильщиков, а если откажутся, объявите, что приехали отобрать десяток самых крепких мужчин в солдаты для преследования японских шпионов.

Радужные банковские билеты с изображением монарших особ действительно очень заинтересовали сельчан. Было видно, что они не прочь получить деньги в обмен на дичь или овечью шерсть. Вот только наниматься в носильщики не желали ни в какую! Оказалось, что даже в такой глухомани были наслышаны об оборотне. Каких только ужасов местные не понарассказали путешественникам о человекозвере, для которого не существует преград. Местные были уверены, что этому существу помогают злые духи.

Переубедить горцев было невозможно. Одиссей почувствовал по тону стариков, что они считают, что оборотень нападает на тех, кто помогает чужеземцам и неверным. Ситуация складывалась сколь безнадёжная, столь и хорошо знакомая.

Лишь деньгами местных было не купить, а применять власть, как советовал подполковник Луков не хотел. Нет, тут требовалось иное средство. Одиссей стал напряжённо искать выход.

Тут он вспомнил про мушкет, который видел у встреченного в лесу охотника. Это было явно очень древнее охотничье ружье – с кремниевыми замками. Как успел заметить Луков, у других сельчан ружья тоже были допотопными. Одиссей наклонился к Ягелло и попросил, чтобы тот распорядился принести пять карабинов и патронных подсумков к ним.

Когда винтовки доставили, говоривший в этот момент аксакал осёкся на полуслове и вопросительно взглянул на гостей. Одиссей взял два карабина и уважительно протянул их самому уважаемому главе рода:

– Мы хотим отблагодарить вас за гостеприимство.

Подполковник мгновенно оценил замысел начальника и тут же предложил изумлённым старейшинам убедиться в том, как с помощью этого оружия легко можно попасть в десятипенсовую английскую монету с трёхсот шагов. Поразив цель, Ягелло с любовью передёрнул стальную ручку, демонстрируя плавный ход затвора и его идеальную чистоту, после чего аккуратно вернул ручку в исходное положение. Демонстрация великолепных характеристик оружия произвела большое впечатление на старейшин.

Оказалось, Одиссей попал в самую точку. Лучшего подарка он бы не смог сделать местным, для которых охота была главным занятием. Теперь хозяева обязаны были сделать встречный жест. Так у экспедиции появилось сразу семь крепких молодых носильщиков.

Следующие несколько дней экспедиция находилась в почти постоянном движении, стремясь наверстать потерю во времени. Они шли вперёд, вправо, влево, взбирались на какие-то кручи и спускались в долины, чтобы снова втянуться в затяжной подъём.

Во время одного такого карабканья в гору к Одиссею подошёл Ягелло. Подполковник выглядел очень недовольным. Несмотря на всего его старания держать отряд компактной группой, это ему никак не удавалось по причине того, что кто-то из солдат ещё сохранил остатки первоначального энтузиазма, а у кого-то его не осталось и в помине. В результате отряд двигался, как караван-сарай.

– Эти люди вот-вот все разбегутся, – с досадой проговорил сухими, растрескавшимися на солнце губами Ягелло, имея в виду красноармейцев. Он стал жадно пить воду из фляги. Напившись, вытер рукавом гимнастерки красное от загара и недовольства лицо, достал свой кисет, скрутил из махорки цигарку и закурил.

– В чем дело, Янус Петрович? – тревожно спросил Луков, видя по лицу подполковника, что у того дурные вести.

Ягелло удручённо сообщил, что только что обнаружил исчезновение сразу двух красноармейцев.

– Предполагаю, они дезертировали.

– Почему вы так в этом уверены? Разве не могли эти двое просто выдохнуться и отстать.

– Говоря по правде, Одиссей Гекторович, и сам не знаю, что думать, – чистосердечно признался офицер. – Раньше в такие экспедиции казачков назначали. На станичников можно было положиться, как на самого себя. А от наших «бравых гренадёр» никогда не знаешь чего ожидать – верности долгу или пули в спину. Хорошо ещё, что нам удалось договориться со старейшинами села, чтобы они согласились оставить у себя наших раненых и больных. С такой обузой мы бы точно далеко не ушли.

Подполковник попросил у Одиссея его бинокль.

Вообще-то бинокль вроде как был теперь Одиссею ни к чему. Оказалось, что его дальнозоркость обернулась удивительной зоркостью в горах. Временами Луков даже снимал свои очки с переносицы и радостно разглядывал что-то вдали. А может так повлиял на него горный воздух?! Однако начальнику экспедиции полагалось носить бинокль. Бинокль играл роль символа верховной власти, как особый жезл в руках маршала, который не имеет никакого практического значения, кроме как подчёркивать высокий статус своего владельца.

Одиссей с готовностью снял с себя болтающийся на груди тяжёлый и бесполезный прибор, который к тому же своим ремешком натирал ему шею, и протянул подполковнику. Ягелло поднёс его к глазам и начал обшаривать взглядом «седло» долины внизу и заросший лесом противоположный склон, с которого они спустились несколько часов назад.

Неожиданно подполковник издал странный возглас, в котором смешалось удивление и азарт. Одиссей посмотрел туда же, куда был наведён бинокль Ягелло, однако ничего особо примечательного не заметил.

– Вы не туда смотрите! Вон туда надо! – указал рукой Ягелло.

Вдруг Одиссей заметил на противоположном склоне, там, где лес был не такой частый, что-то оранжевое. И это «что-то» спускалось вниз по тропе, которой они прошли до полудня. Некоторое время Луков следил за странным объектом, пока не появилась резь в глазах и не выступили слёзы. Проморгавшись, Одиссей снова поискал глазами оранжевое пятно. Но оно уже скрылось за деревьями.