Асы и пропаганда. Мифы подводной войны - Геннадий Дрожжин

Когда минное поле оказалось позади, подвсплыли: горизонт был чист. Прошли долгие минуты, ожидания конвоя. Я приказал гидроакустику Рагозину докладывать о малейших шумах. И когда они появились, я увидел в перископ слабые дымы. Дым становился гуще, отчетливее. Вот запись в журнале боевых действий:

«03.49. Пеленг на шум винтов 290 градусов. В перископ видны мачты многих кораблей и два самолета над ними. Объявлена торпедная атака. Слышны далекие взрывы глубинных бомб».

Когда я объявил торпедную атаку, то почувствовал, какое облегчение принесла долгожданная команда экипажу. Но это лишь начало. Чтобы боевое счастье не ускользнуло от «С-15» и на этот раз, надо быть собранным, дерзким.

Вот уже виден в перископ весь конвой. Каким грозным и недоступным кажется он. Но одного транспорта уже нет. Значит, новый тактический план оправдал себя. «М-201» под командованием капитана 3 ранга Н. Балина успешно атаковала. Это на нее сбрасывали гитлеровцы глубинные бомбы. Теперь наша очередь атаковать.

Поднят и опущен перископ. Траверзное расстояние до колонны 20 — 25 кабельтовых. Легли на контркурс и поднырнули под корабли охранения. Над головой шумы из винтов. Думают ли гитлеровцы, что сейчас мы проходим под их килями?

Снова на 5 — 6 секунд подняли перископ… Быстро рассчитываю угол упреждения… Через минуту подвсплыли опять. Дистанция 14 кабельтовых. С транспортом створится сторожевой корабль. И впервые в жизни подаю команду, целясь в реального противника (Васильев был молодым, только что назначенным командиром ПЛ. — Прим. авт.):

— Носовые торпедные аппараты, товсь! — А через три секунды: — Пли!

Из четырех выпущенных торпед три попали в транспорт «Сюльвикен». Нужно всплыть на перископную глубину, чтобы проконтролировать результат атаки. Поднял перископ и рядом увидел два сторожевых корабля.

— Ныряй, — приказал я боцману, опуская перископ.

Но удача явно не хотела даваться нам без труда. Внезапно из строя вышло электрическое управление горизонтальными рулями. Пока переходили на ручное управление, создался дифферент 30 градусов на корму, нос корабля показался на поверхности моря, что заметили фашисты. Они открыли по лодке интенсивный огонь, а один из сторожевиков пошел на таран.

Положение было критическое. Я приказал срочно погрузиться и увидел, как бешено вращают рукоятки кингстонной цистерны быстрого погружения трюмные В. Матюшин и А. Стребыкин. Не растерялся ни один человек. «С-15» ушла на глубину 40 метров. И тут посыпались глубинные бомбы. Попытка задержаться на рабочей глубине не удалась. Лодка продолжала погружаться и ударилась о грунт на глубине 103 метра.

Мы выиграли два этапа боя: скрытный подход и атаку. Осталось устоять в третьем: сохранить корабль, уйти от преследования. Бомбы рвались беспрерывно, все время рядом. Впервые я увидел, как прогибаются шпангоуты.

…Сбросив 79 бомб, противник потерял с нами контакт. И мы сразу приступили к устранению повреждений. И при первых же шумах в отсеках — снова глубинные взрывы. Когда немного стихли, дал команду позавтракать. Обыденные дела как нельзя лучше успокаивают людей. С момента атаки прошло пять часов. Кажется, опасность миновала. Отремонтировали и запустили гирокомпас, ввели в строй горизонтальные рули, восстановили нормальное освещение. Можно всплывать в грунта. Но вот еще одна запись в журнале боевых действий:

«20.30. Прошли минное поле. Горизонт чист. Всплыли в крейсерское положение… Пока обнаружено 62 серьезных повреждения, полученных в результате взрыва 114 глубинных бомб…» («С-15» открывает счет» в сборнике «Подводники атакуют», М., 1986.)

Вот так воевали наши подводные асы, в том числе и из числа молодых командиров ПЛ. Обратите внимание на условия похода и торпедных атак. В общем-то «рядовой» поход и «обычная» торпедная атака, но соотношение кораблей охранения и охраняемых судов 5 к 1 (не наоборот, как было при атаках у немецких подводников), и за один поход лодке трижды пришлось пересечь минное поле и выдержать атаки кораблей ПЛО, сбросивших на нее 114 глубинных бомб.

Привожу маленький отрывок из воспоминаний командира «С-56» Героя Советского Союза Г. И. Щедрина:

«Две недели назад мы возвратились в базу. Сейчас вышли в новый поход. Направляемся в логово врага… Суровое Баренцево море встретило нас жестоким зимним штормом еще на выходе из залива. Ход пришлось уменьшить. Тяжелые свинцовые волны взбегают на палубу, взбираются на мостик. В люк непрерывно попадает вода. Помпа работает на откачку почти безостановочно. Холодные струи льются в центральный пост, на дежурных — трюмного и электрика. У рулевого в боевой рубке насквозь промокла куртка. А каково сигнальщикам?

Ледяные брызги и снежная крупа секут лицо. На одежде нарастает толстый слой льда. Очень хочется отвернуться, подставить ветру спину, дать отдохнуть уставшим глазам. Но делать этого нельзя. Сигнальщик даже в такой кромешной тьме не имеет права просмотреть плавающую мину. На переходе это — главная опасность.

…Восемь суток подряд ревет буря. Море как кипящий котел. Даже на 30-метровой глубине лодку кренит на восемьдесят градусов на борт.

…В один из дней ветер достиг ураганной силы…. Громадные волны перекатывались через мостик. Верхние вахтенные привязались бросательными концами к тумбе перископа. Ударами волн вдребезги разбиты стекла в ограждении рубки. Смыло за борт ночной прицел. В довершение всего понизилась температура воздуха. Лодка начала обледеневать…

А ранним утром встретились с тем, кого искали. Нас обнаружили противолодочные корабли… Первая серия бомб взорвалась над нами около шести утра, через полчаса после погружения… И вот уже 12 часов команда стоит по готовности номер один. Спички Молодцова (трюмного центрального поста. — Прим. авт.) почти все переложены в левый карман. Это значит, сброшено на нас около 100 бомб».

Трижды командир лодки пытается подвсплыть и контратаковать сторожевики, но видимость плохая, в перископ ничего не видно. После подвсплытия бомбежка усиливается, т.к увеличение скорости хода у поверхности воды создает большие шумы — немецкие акустики точнее определяют место ПЛ. «Нужно во что бы то ни стало перехитрить противника, оторваться, уйти от него. Команда утомлена, пора дать ей хоть немного отдохнуть. Трудно простоять 12 часов под разрывами глубинных бомб. А ведь в понятие «стоять по тревоге» входит напряженная боевая работа…»

В поисках выхода из положения, с целью уменьшить шум от подводной лодки принимается решение управление горизонтальными и вертикальным рулями перевести на ручное. Помпы и другие механизмы не запускать и… отключить систему регенерации. «Каждому на лодке известно, что значит прекратить в подводном положении очистку воздуха… Увеличение углекислоты от нормального ее содержания в воздухе до полпроцента опасности для жизни человека не представляет. Но стоит прекратить очистку воздуха — количество углекислоты в отсеках увеличивается довольно быстро, примерно на один процент в час, а это уже вредно отражается на организме человека. Сперва появляется одышка, слабое головокружение, шум в висках. По мере роста концентрации углекислоты отдышка и головная боль усиливаются, появляется мышечная слабость. При четырех процентах отдышка становится мучительной, руки — влажными и холодными, движения крайне затруднены, повышается кровяное давление. Если концентрация углекислоты достигает шести процентов, человек теряет способность управлять своими действиями…»