Хроника смертельной весны - Юлия Терехова

Дверь в квартиру Джоша оказалась заперта, но у Баса был запасной ключ. Прежде чем сунуть его в замочную скважину, он приник к двери и прислушался — вроде тихо. Двери здесь картонные, чихнешь, тебе пожелают «Santé!»[447] из-за стенки. Тихо… Бас отпер дверь.

Перед диваном лежали два трупа — их лица были залиты кровью и Себастьян опознал Тонтона лишь по засаленному хвостику, а Аль Ауфа по смуглой коже и выбритому черепу. «Добегались, парни», — пробормотал Бас, автоматически проверяя им пульс. Молодой коронер легко определил примерное время смерти — пристрелили их не менее трех часов назад. Убили палладинов, скорее всего, на лестнице, которую потом замыли, а трупы затащили сюда, чтобы ночью, не привлекая внимания, вывезти.

Взгляд Себастьяна упал на разложенный диван, на бесстыдно смятые простыни… Что-то показалось ему странным. Он внимательнее присмотрелся — на подушке увидел длинный темный волос — значит, Джош был с женщиной — прежде за ним такого не водилось. Может, он привел сюда проститутку, об этом узнало руководство и поэтому, как выразилась Бриджит, «его забрала Изабель»? Себастьян похвалил себя за умело примененный дедуктивный метод, и возмутился строгостью руководства: в конце концов, Джош — взрослый мужчина, у него есть потребности и нельзя его упрекать в том, что он в кои-то веки позволил себе эти потребности удовлетворить. Но потом он увидел мелкие темные пятнышки на полу и, приглядевшись, понял, что это кровь. Трупы палладинов свалили практически у входа, и оттуда кровь не могла сюда попасть. А значит, это кровь Джоша. Или, что уж совсем невыносимо — Бриджит. «Donnerwetter![448] Это уж слишком! — возмутился Бас. — Надо срочно рассказать Жики о неблаговидных методах, которые позволяет себе Изабель в отношении палладинов». Он уже доставал телефон из кармана, когда услышал голоса в коридоре. И приближающиеся шаги. Он инстинктивно оглянулся, ища, где бы спрятаться — да где же спрячешься в этом шкафу, именуемом квартирой?..

В замке повернулся ключ.

— Не споткнитесь, мадам.

— Твой черный юмор, Антуан, утомляет.

— Я просто не хотел, чтобы вы ушиблись.

— Ну разумеется… Mon dieu, как же я устала…

— Присядьте, мадам. Позвольте, я уберу простыню. Вот так. Чем вы так встревожены, мадам Магистр? Если вас волнует та женщина…

— Меня?.. Чего это ради?.. Да кто она такая, чтоб я из-за нее волновалась…

— Вы хотели поступить милосердно, мадам, а она проявила черную неблагодарность.

— Милосердно?.. — Бас услышал серебристый смех. — Ты же прекрасно понимаешь, что это всего лишь отсрочка. Живой она мне не нужна. И опасна, к тому же.

— Понимаю, мадам Магистр. Не беспокойтесь. Дайте нам час, и мы ее поймаем.

— Надеюсь. Еще не хватало, чтобы она встретилась с мужем. Я не могу этого допустить.

— Не допустим. Рядом с домом, где находится ее муж, дежурят наши люди. Как только она появится — ее сразу схватят и привезут к вам.

— Надо ли?.. Я бы посоветовалась с Андре, но он куда-то пропал. Вы его искали?

— Его телефон вне зоны доступа, мадам.

— Кто же убил Аль Ауфа и этого идиота Тонтона?..

— Может, это палладины из свиты мадам Перейра?

— Да нет, не думаю. Скорее, рыжая дрянь.

— Вам виднее, мадам…

— Расскажите, как все было.

— Мы отправились по вашему приказу, чтобы навести здесь порядок. Квартира оказалась пуста, и мы спустились по черной лестнице во внутренний двор. На площадке второго этажа мы и нашли Аль Ауфа и Тонтона.

— Мир их праху. Вот что значит — нарушить приказ.

— Мадам?

— Что они делали там, на черной лестнице? Они должны были охранять Гарретта.

— У меня есть мысли по этому поводу, мадам.

— Любопытно.

— Краем уха я слышал, как они обсуждали женщину, которая осталась в мансарде. Думаю, они шли к ней. Или за ней.

— Идиоты! Почему ты мне раньше не сказал?

— Не хотел вас беспокоить. Мне показалось…

— Что еще тебе показалось?

— Что вы не очень расстроитесь, если с этой женщиной случится неприятность.

— Ты слишком много себе позволяешь, Антуан! Что ты о себе вообразил?!

— Я не хотел рассердить вас, мадам Магистр! Простите меня!

— Ладно…Да… Жаль Аль Ауфа, преданный был палладии. Да и Тонтона тоже. Кто же их убил? С этими двумя не так просто было справиться.

— Увы, мадам. Тела были еще теплые. Мы перенесли их сюда, чтобы вывезти ночью, без шума.

— Вы собираетесь держать их здесь до вечера? Впрочем, не мне вас учить, поступайте, как считаете нужным.

— Есть кое-что, о чем вы должны знать, мадам Магистр.

— Я должна знать обо всем, Антуан. Говори.

— Мать Элоиза сегодня сообщила…

— О чем? — голос Изабель стал раздраженным. — Этой что еще надо?

— Она сообщила, что в октябре прошлого года в ее монастырь привезли гостью и попросили приютить.

— Кто привез?

— Андре Готье.

— Андре?.. И что за гостья?

— Вы удивитесь мадам. Мать-настоятельница прислала ее фото. Вот, взгляните.

— Что!!! Но этого не может быть! Да как такое возможно?! И где была эта старая дура целые полгода? Почему сразу не сообщила?

— Матери Элоизы не было в монастыре, когда туда явился Андре, она вернулась только вчера. Уезжала ухаживать за сестрой, которая тяжело болела. Архиепископ дал свое официальное разрешение.

— Да плевать мне на архиепископа! Вы понимаете, что это демарш против меня, Магистра Ордена? Ах, Андре, Андре… Вот уж не ожидала!

— Простите, мадам?

— Немедленно отправляйтесь в монастырь и заберите ее оттуда. Доставить ко мне, не мешкая!

— Как прикажет мадам Магистр. А что сказать матери-настоятельнице?

— Передайте ей, что Орден перед ней в долгу. Но передайте это таким тоном, чтобы она поняла — ее дело исполнять приказы и ни во что не вмешиваться. Сколько же проблем навалилось! Пора решить хотя бы некоторые из них. Ладно, пошли отсюда.

— А как поступить с Гарреттом? Тоже убить?

— Я еще не решила. Он может быть очень полезен. Но боюсь, когда мы покончим с его женщиной, он нам этого не простит. Надо обставить все так, словно мы не имеем к ее смерти никакого отношения. Ах да, когда будешь навещать сестер, прихвати для меня un pot de confiture de cassis[449] — сестры варят его несравненно. Подожди, звонит телефон… Антуан, выйди, оставь меня одну.