Спящие красавицы - Оуэн Кинг

— Нет, — прошептал Джаред. — Она так старалась.

Он просидел там почти пять минут, наблюдая, как кокон нарастает, нитка за ниткой, потом позвонил отцу. Это все, что он смог придумать.

1

В мире, который женщины каким-то образом покинули, Кэнди Машаум проживала в доме на Западной Лавин, неподалеку от тюрьмы. Что было логично, потому что ее дом также был тюрьмой. В этом новом мире, она решила жить вместе с некоторыми другими женщинами, все — постоянные участники Собраний, в закрытом кондоминиуме, в который они переоборудовали складской комплекс. Складской комплекс, как и Шопуэлл (и в отличие от подавляющего большинства других зданий в этом районе), оставался почти полностью герметичным в течение неопределенного количества лет, прошедших с момента его оставления. Его L-образная конструкция имела двухуровневую структуру, стенами которой служили сложенные в виде сруба деревья, вырубленные в окрестных лесах, и уложенные на бетонное основание. Выполненные из жесткого пластика и стекловолокна, складские модули прекрасно справились с сохранением герметичности, как и было указано на выцветшем рекламном щите снаружи. Трава и кустарники проросли сквозь бетон, листья забили водосток, но с этим не возникло трудностей, и после того, как растительность была убрана, дренажная система очищена, а вскрытые модули освобождены от бесполезных коробок, образовалось сносное, а скорее, даже прекрасное, жилье.

Кэнди Машаум сделала из своего жилища конфетку, но распробовать её не успела, подумала Лила.

Она осмотрела жилой модуль, который был наполнен естественным светом, проникавшим через приоткрытую дверь. В середине комнаты стояла красиво заправленная кровать, покрытая блестящим красным покрывалом, поглощавшим дневной свет. На глухой стене висела картина: ясное небо над бескрайним скалистым берегом. Возможно, она осталась от прежних хозяев модуля. В углу стояло кресло-качалка, а на полу, рядом с креслом, находилась корзина с клубком ниток, из которого торчали две медные спицы. Еще в одной корзине, стоявшей рядом, лежала пара искусно связанных носков, пример ее работы.

— Что ты об этом думаешь? — Коутс задержалась в дверях модуля, для того чтобы покурить. (Сигареты, завернутые в фольгу и целлофан, были еще одной вещью, которые довольно хорошо сохранились.) Начальник тюрьмы — бывший начальник — отрастила волосы, позволив им покрыться сединой. То, как они растекались по ее узким плечам, придавало ей вид библейского пророка — как будто она бродила по пустыне в поисках своего племени. Лила подумала, что ей это идет.

— Мне нравится то, что ты сделала со своими волосами.

— Спасибо, но я имела в виду женщину, которая должна быть здесь, но её почему-то нет.

Кэнди Машаум была одной из четырех женщин, которые в последнее время исчезли, включая Эсси. Лила опросила женщин, которые жили в соседних модулях. Кэнди видели радостно качающейся в кресле, с вязанием в руках, а десять минут спустя её уже нигде не было. Её модуль находился на втором уровне складского комплекса, ближе к центру, при этом ни один человек не видел, как она проскользнула, дородная женщина, к тому же сильно хромающая. Невероятно, как ей удалось такое исчезновение, но это произошло.

Соседи описали поведение Кэнди за последнее время как веселое и счастливое. Одна из них, которая знала ее раньше, в старом мире, использовала слово возрождается. Она гордилась своим вязаньем и своим лично украшенным модулем, исполнявшим для неё функцию дома. И почти все упоминали, что она называла свой дом «квартирой своей мечты» без доли иронии.

— Я не вижу ничего определенного. Ничего, что я бы хотела передать в суд, — сказала Лила. Однако она догадывалась, что с Кэнди случилось тоже, что случилось и с Эсси: сейчас она есть, а через мгновение её нет. Пуф. Абракадабра.

— То же самое, не так ли? — Дженис, которая в тот момент смотрела прямо на Эсси, сказала, что видела крошечную вспышку — не больше, чем пламя зажигалки — а после — ничего. Пространство, которое заполняла женщина, стало пустым. Глаза Дженис не смогли определить трансформацию, или распад, какое бы явление там ни произошло. Все случилось слишком быстро для них. Это было похоже на то, сказала бывший начальник тюрьмы, как если бы Эсси выключили, как лампочку, нить накаливания которой моментально остыла.

— Возможно, — сказала Лила. Боже, она говорила как её потерянный супруг.

— Она умерла, — сказала Дженис. — В другом мире. Ты так не думаешь?

Мотылек сидел на стене над креслом-качалкой. Лила протянула руку. Мотылек порхнул к ней, приземляясь на ноготь указательного пальца. Лила почувствовала слабый запах гари.

— Возможно, — повторила она. На данный момент, этот Клинтизм — все, что она могла сказать. — Нам пора возвращаться и посмотреть как там наши дамы.

— Безумная идея, — проворчала Дженис. — У нас всего достаточно, чтобы обойтись без этой экспедиции.

Лила улыбнулась.

— Это означает, что ты жалеешь, что не идешь сама?

Подражая Лиле, экс-начальник Коутс сказала:

— Возможно.

2

На Мэйн-стрит собиралась экспедиция, которая отправлялась, чтобы осмотреть мир за пределами Дулинга. Группа состояла из полдюжины женщин. Они набили парочку гольф-каров различными припасами. Милли Олсон, тюремный офицер, взяла на себя руководство. До сих пор никто не рисковал выходить так далеко за пределы старого города. Никакие самолеты или вертолеты не летали над головой, никакие пожары не горели вдали, и никакие голоса не всплывали на частотах радиоприемников, которые они оживили. Это усилило в Лиле чувство незавершенности, которое она ощущала с самого начала. Мир, в котором они сейчас жили, казался репродукцией. Почти как сцена внутри снежного шара, только без снега.

Лила и Дженис прибыли вовремя, чтобы увидеть финальную подготовку. Бывшая заключенная, которую звали Нелл Зигер, присела на землю рядом с одним из гольф-каров, что-то про себя напевая, пока проверяла давление воздуха в шинах. Милли осматривала пакеты, погруженные в прицеп, прикрепленный к задней части кара, еще раз проводя ревизию всего взятого: спальные мешки, замороженные продукты, чистая вода, одежда, парочка игрушечных раций, которые были найдены запечатанными в пластиковую упаковку и нормально функционировали (некоторые), пара винтовок, которые Лила выбрала сама, аптечки. Царила атмосфера волнения и добротного юмора, все кругом смеялись и давались пять. Кто-то спросил Милли Олсон, что она сделает, если столкнется с медведем.

— Приручу, — закричала она, не отрываясь от пакетов, в которых копалась. Это заслужило целый ряд смешков у зевак.

— Ты ее знала? — Спросила Лила у Дженис. — Знала, раньше? — Они стояли под тентом на тротуаре, плечом к плечу в зимних пальто. Изо рта вырывался пар.

— Блядь, я была ее чертовым боссом.

— Не Милли, Кэнди Машаум.

— Нет. А ты?

— Да, — сказала Лила.