Берсерк - Ольга Григорьева

– Убей! Убей! Убей! – бесновалась мара. Рассыпая огненные искры, ее крылья стучали о камень, длинный клюв клацал, а когти сжимали уступ так, что из него текла кровь. Красные капли падали вниз и тут же пропадали. Убить Хаки? Но за что? Из страха перед злом, которое я породила? Разве не я так бережно взлелеяла этих черных чудовищ в собственной душе? Эти крылатые уроды – мои детища и мои враги!

Я встала, сдавила обеими руками кинжал подняла его лезвием вниз. Острый клинок глядел на лежащего у моих ног берсерка, но я уже не собиралась убивать его. Это оружие поразит иную грудь, ту, которая столько лет вскармливала паука смерти и ненависти! Хаки ни в чем не был виноват. Это я, я сама нарушила все законы – и божеские, и людские! Женщина должна вынашивать жизнь, а я плодила смерть. Но мары не сделают меня живым трупом – они возьмут меня только мертвой!

– Не делай этого! – Черная тварь почуяла неладное, сорвалась со скалы и, широко распластав крылья, метнулась ко мне.

– Баюн! Она…

Тонкая мальчишечья фигурка выросла перед марой.. Та ударилась о невидимую преграду и упала. Я выдохнула и резко опустила руки.

– Нет! – зарычал Хаки, и лезвие отклонилось. Оно даже не зацепило моей груди, лишь едва царапнуло по каменной спине паука .мар. По раздавшимся в пещере вскрикам я поняла, что воины Хаки проснулись, но теперь это уже не имело значения.

– Нет! Валькирия, нет! – приподнявшись на локте, твердил берсерк. Из его рта вместе со словами вылетала кровавая пена. – Ты не должна! Ты не можешь предать меня! Помоги мне! Проводи к Одину!

Что он несет? Какая валькирия? Или он не узнал меня и просто бредит?

. Я оглянулась. Мара и Баюн пропали, а вместо них вокруг толпились воины. Много воинов. Все они глядели на меня, словно на чудо или призрак, и молчали.

– Валькирия! – давясь кровью, позвал Хаки. Он умирал. Нужно выслушать последнюю волю умирающего…

Я опустилась на колени. Стало не важно, что сделают со мной опомнившиеся урмане – убьют или нет. Это случится потом, а теперь главным было желание уходящего в иной мир воина. И пускай он просто бредит. В Конце концов, если ему нужна валькирия, то я стану ею! – Да, воин, – прикасаясь губами к холодной, обросшей щеке берсерка, сказала я. – Да, сын Волка, я слышу тебя.

– Морщины на его лице разгладились, а пальцы заскребли по земле. «Собирается», – так говорили об этих движениях умирающего у нас в Приболотье, но мы были не в Приболотье.

– Ты прав, – продолжала я. – Ты рожден для Вальхаллы. Уж я-то знаю… Много лет мы идем одной дорогой. Нас убивали и калечили, но мы возвращались снова и снова, чтоб пройти все до конца. Теперь настало время вернуться домой… Собирайся, воин. Нас ждет Вальхалла!

Не обращая внимания на позвякивающее за спиной оружие урман, я вытащила меч Хаки и вложила его в руку берсерка. Оказывается, это было так просто – прощать и любить!

Давно забытые слезы душили меня, но я не могла. плакать. Небесные воительницы не плачут…

– Ты проводишь меня к Одину? – глядя куда-то вдаль, прошептал берсерк. – Ты поможешь?

– Да, – ответила я. – Верь мне!

Хаки улыбнулся, выдохнул и замер. Я закрыла ему глаза, вытянула из-за его пояса топор, выпрямилась и повернулась к урманам. Теперь я была готова. Рука ныла от собачьего укуса, а едва зажившая рана на боку болела, но на душе стало легко и радостно. Хаки дождался своей валькирии, а я перестала ненавидеть…

Урмане молчали и почему-то не спешили нападать. Наоборот, слегка отступили, и я оказалась как раз между ними и их мертвым хевдингом, словно оберегала его уже бездыханное тело. Над головами моих врагов плеснули черные крылья, но их никто не видел, только я. Мое зло явилось за мной…

– Ну, вперед! – насмешливо сказала я то ли этой черной тени, то ли урманам.

– Ты обманула, и ты заплатишь, – прошуршал в ответ воздух, но я только засмеялась. Вызывающе и бесстрашно, как смеются в лицо злейшему врагу. Только теперь мне стало понятно, кто на самом деле был им все эти годы… Один из урман шагнул вперед. Скол, кормщик… За ним стоял Хальвдан, а чуть дальше – тот, со шрамом, который поймал Тюрка на Марсее…

– Валькирия, – обратился ко мне Скол.

Я удивилась. Хаки бредил, но кормщик выглядел совершенно здоровым.

– Мы все слышали твое обещание, валькирия, – не пытаясь даже вытащить оружие, произнес Скол и кивнул на мертвого берсерка. – Ты властна забрать его душу, но оставь нам хотя бы тело. Мы похороним его…

Мара за спиной кормщика распахнула крылья. Паук в моей груди ожил. Клюв крылатой твари щелкнул, а длинные щупальца мерзкого каменного кровопийцы потянулись к моему сердцу. От жуткой боли в глазах потемнело, мысли спутались, а рот наполнился горечью. Что там говорил этот кормщик? Хотел забрать тело? Так пусть берет! Я не мешаю…

– Ты отдашь нам его? – пробился сквозь пронзительный крик мары слабый голос Скола.

Не в силах выносить рвущей грудь боли, я шагнула в сторону и опустилась на колено. Топор дрожал в моих руках, однако его острое лезвие неумолимо глядело на урман.

– Ты позволишь нам похоронить его? – долетело совсем издалека.

Вой мары заполнил мою голову, а ее клюв впился в плечо и потянул вниз, в черную пропасть. Я опустила топор и уперлась руками в землю. Перед помутневшим взором качнулось лицо мертвого берсерка. «Если я упаду, то прямо на труп», – вырвалась из лопающейся головы последняя мысль.

– Да, – подтверждая догадку, громко произнесли мои губы, и в тот же миг безжалостный клюв мары столкнул меня с обрыва. Наступила вечная ночь-Хаки

Я опять очутился на Бельверсте. Под ногами качалась радужная дорога, и в темноте небесного свода пел рог Хеймдалля. «Она все-таки пришла за мной, – вспомнил я лицо Дары и ее прикосновение к моей щеке, – теперь путь в Вальхаллу открыт».

Шаг, еще один.

– Нет, – крикнул я. – Это нечестно! Она обещала помочь!

– Она обманула нас и станет нашей! – защелкала клювом черная тварь. – А ты не попадешь в Вальхаллу! Вы оба сгинете! Сгинете!

– Нет! – повторил я и выхватил меч. Один дал мне два дня, чтоб найти валькирию, и обещал свою помощь…

Первый удар нанесла черная. Она щелкнула клювом возле моего уха, пронзительно закричала и вцепилась когтями в грудь. Я отмахнулся, но, не причиняя никакого вреда, лезвие прошло сквозь ее тело.

– Дара!

Валькирии не было. Почему? Ведь она обещала… Перед ее волшебным оружием и несгибаемым мужеством эти неведомые чудища отступят! Вместе мы победим их.

– Дара!

– Иди вперед! – Она возникла в темноте, сбоку от Бельверста. Распущенные золотые волосы слепящим облаком окутывли ее лицо. В одной руке валькирии блестел топор, в другой – лезвие кинжала.

– Иди же! – крикнула она.