Картье. Неизвестная история семьи, создавшей империю роскоши - Франческа Картье Брикелл

знал, с каким трудом создавалась фирма и насколько близки были братья, были ошеломлены тем, что член семьи Картье продал часть компании чужакам. Но ничего нельзя было изменить. Cartier Paris продолжал жить, как раньше, Пьер по-прежнему делегировал управление бизнесом тем, кого считал способным. Кальметт, президент Cartier S.A., не пользовался особой популярностью среди сотрудников. Возможно, почувствовав раскол, он написал Пьеру, объясняя, «насколько необходимы ваше присутствие и поддержка». Если у Пьера и были сомнения насчет человека, которого он оставил за главного, Кальметт постарался их развеять. Он неоднократно благодарил за оказанное доверие, повторяя, что «горд и счастлив посвятить все свое время и усилия продолжению вашей работы».

К началу 1960-х, после многих трудных лет, экономика Франции шла по восходящей. Шарль де Голль, избранный президентом в 1959 году, основал Пятую республику с акцентом на развитие французской экономики и проведение независимой внешней политики. В течение его двух сроков пребывания у власти были зафиксированы рекордные темпы роста, которые не имели себе равных с XIX века, и стали началом того, что позже было ностальгически названо «les trentes glorieuses» – тридцать славных лет. В 1964 году, впервые за 200 лет, ВВП Франции обогнал Великобританию, эта ситуация сохранялась до 1990-х годов.

Cartier Paris по-прежнему привлекал именитых клиентов. Сам де Голль, верный Cartier после помощи Беллендже в войне, купил браслет для дочери президента Трумэна, который она описала как «один из самых дорогих подарков, которые я когда-либо получала». Герцогиня Виндзорская, давняя клиентка, попросила переделать ее обручальное кольцо Cartier с изумрудом; на этот раз изумруд был дополнен стилизованной золотой каймой из листьев с бриллиантами круглой огранки. Дейзи Феллоуз скончалась в 1963 году, но ее дочь попросила, чтобы драгоценности покойной матери были обновлены в современном стиле.

А Мария Феликс в тесном сотрудничестве с дизайнером Cartier Габриэлем Ратоном заказала поразительные украшения в виде рептилий. В 1954 году мексиканская актриса, жившая часть года в Париже, сыграла знаменитую куртизанку во французском фильме La Bella Otero («Прекрасная возвышенность»). Как и ее героиня рубежа XIX–XX веков, Мария была сильной, яркой личностью, которая точно знала, что ей нравится, и всегда выглядела, как вспоминал один из продавцов, «стильно без усилий». Однажды она без предупреждения вошла в дом 15 по Рю де ла Пэ со всеми своими бриллиантами, завернутыми в носовой платок, и попросила превратить их в ожерелье в виде змеи (змея символизирует вечность в мексиканской мифологии). В обычные дни она могла просто надеть брюки, свитер и пару потрясающих сережек. Но когда собиралась на выход, играла в большую игру: надевала множество драгоценностей одновременно.

Знаменитые клиенты 1960-х годов – кинозвезда Мария Феликс (вверху), оперная дива Мария Каллас (в центре) и Жаклин Кеннеди (на снимке внизу с махараджей Патиалы)

Наряду с красивыми женщинами, носившими творения Cartier в 1960-х годах, была и группа уважаемых мужчин. В течение десятилетия Жорж Реми работал над пятью новыми шпагами академиков. В их числе – вещи для французского невролога и писателя Жана Делея и экономиста Жака Руффа. Его любимой, однако, была шпага, которую он спроектировал в 1964 году для французского журналиста и романиста из Аргентины Жозефа Кесселя – писателя, которым восхищался. Среди многочисленных деталей на шпаге были крыло, говорящее о вдохновении и приключениях (Кессель был пилотом в двух мировых войнах), голова льва, представляющая одну из самых известных книг автора, и лотарингский крест – символ сопротивления.

Туссен, все еще оставаясь художественным руководителем Дома, продолжала вращаться в модных и артистических кругах. Юбер де Живанши высоко ценил ее «живые, авангардные и чрезвычайно элегантные» творения, и она сохранила верных клиентов до конца десятилетия.

Среди наиболее заметных изделий высокого ювелирного искусства, созданных под руководством Туссен, были часы в хрустальной бутылке 1960 года, описанные впоследствии одним из ее коллег Робертом Тилем:

«Особенно ее интересовала хрустальная фляжка, входившая в дорожный чемоданчик Луи Картье. После долгих раздумий Жанна сказала: «Вставь в нее часы». На возражения коллег ответила: «Нет ничего невозможного, парусные лодки вставляют в бутылки». Были созданы часы в колбе, а заводной головкой служила золотая пробка с сапфиром-кабошоном. «Вот работа мастера в лучшем виде», – заявила она.

Жанна Туссен в ее офисе в 1967 году. Она оставалась главой художественного направления в 1960-х. «Она была маленького роста, – вспоминала семья, – но с очень сильным эффектом присутствия». Ее дизайнерская команда включала Жоржа Реми – на фото он обсуждает свои эскизы с Ганьяном, главой парижской мастерской

Теперь здоровье Туссен ослабло, и она стала реже приходить в офис, обычно появляясь ближе к полудню – ко времени ланча для клиентов. Те, кто работал в тот период, вспоминали ее исключительный вкус, но также и то, что «ей нравилось быть единственной»: признанной движущей силой творческого процесса. Она часто принимала гостей по вечерам, приглашая клиентов, дизайнеров и коллег. Молодая продавщица, одна из первых женщин, работавших в торговом зале Cartier Paris, вспоминала, как мадемуазель Туссен пригласила ее на одну из своих элегантных коктейльных вечеринок; все в ее сказочной квартире на площади Иена – от цветов до бокалов шампанского и канапе – было совершенством. Муж Туссен, барон д’Ойсель, умер в 1959 году, спустя четыре года после того, как они поженились. Больше она никогда не выйдет замуж.

Из Женевы Пьер слышал о последней продаже Дене Барбаре Хаттон и об успехе последней шпаги Реми. Он ездил в Париж все реже и реже. «Я должен вести спокойную жизнь и видеть мало людей», – писал он в возрасте 85 лет. Нелли была одной из немногих посетительниц. Они стали ближе, чем когда-либо, после потери близких и десятилетий общей истории. «Дорогой брат Пьер, – писала она ему в феврале 1963 года, – я собиралась заглянуть к вам, чтобы поблагодарить за чудесный обед… Но увы, со всем этим льдом я боюсь ездить в машине… Надеюсь, скоро увидимся. С большой любовью – от твоей старой сестры Нелли».

Пьера «спокойная жизнь» не очень устраивала, но он подчинился приказам доктора: «В моем возрасте надо быть послушным медицине». Но и находясь дома, на берегу Женевского озера, Пьер был в курсе событий внешнего мира. «Даже когда ему было за 80, он с пылом молодого человека следил за международными делами, в частности – за текущими делами во Франции и в Святом Престоле, – сообщала позднее лондонская The Times. – И все же воспоминания возвращают его к Эдуарду VII, Пирпонту Моргану и украшенным драгоценными камнями пасхальным яйцам русских великих князей».

И хотя фирма, которую он основал в Америке, перешла в чужие руки, Пьер был в курсе дел через преданных сотрудников. Но обмен информацией не будет длиться вечно. В марте 1964 года один из его верных сотрудников объявил, что он был в числе тех, кого уволили из Cartier Inc., поэтому больше не