Седьмой лимузин - Дональд Стэнвуд

К несчастью, современный мир не давал о себе забыть даже в ходе археологической экспедиции. Пятого февраля, когда «Латакунга» шла Панамским каналом, капитан показал Якобу трехдневной давности газету, доставленную из Боготы. 30 января президент Гинденбург назначил Гитлера канцлером. Он должен был возглавить коалиционное правительство, что звучало, в известной мере, успокаивающе. Но все комментарии обозревателей и аналитиков померкли в глазах Якоба, когда он увидел — и сразу запомнил навсегда — помещенную в газете фотографию. Адольф на балконе, его коричневорубашечники маршируют внизу стройными рядами с факелами в руках, их лица неотличимо похожи друг на друга. Якоб попросил отдать ему газету и в свободные часы, пока пароход шел на север, разглядывал снимок с Гитлером в лупу, тщетно пытаясь высмотреть на балконе в заднем ряду Анжелу, и, изучая ослепительную улыбку нового канцлера, силился разгадать, что же тот теперь предпримет.

Двадцать первого февраля они вошли в гавань Сан-Франциско, и Якоб «решил» (он сам мысленно заключил в кавычки это слово) распорядиться королевским лимузином иначе, чем планировал ранее. Планы планами, а у событий имелась собственная логика; кроме того, ему понадобилось освободить место в трюме, да и члены экипажа начали уже с подозрением коситься на «переносной генератор», который не только никуда не переносили, но и просто не трогали.

Оскар следил за выгрузкой. Королевскому лимузину предстояло на нескольких грузовиках отправиться с Тихоокеанского побережья через Солт-Лейк-Сити и Салину в штате Канзас с остановкой в Кит-Карсоне. Маршрут экспедиции выглядел несколько иначе: сперва во Флагстаф, штат Аризона, через Санта-Фе, но лимузин тут же начал откалывать номера, не давая Якобу забыть о себе надолго.

Якоб просто пожал плечами, когда Ханте обнаружил на раскопках в Диннебито Уош весьма заурядную горшечную утварь. Затем они бесплодно провели две недели, кружа по пустыне Лос-Аламос и по резервации Пуэбло. Дожидаемся, пока сойдет снег в Скалистых горах, объяснил он своим людям. Возможно, он совершил ошибку, оставив Колорадо напоследок и тем самым позволив лимузину издалека овладеть его мыслями. Но, конечно, во всех вопросах, так или иначе связанных с Анжелой, он утрачивал всегдашнюю остроту суждения и оценки.

Второго апреля они углубились на север, пересекли границу штата и забрались так высоко в горы, что оробели даже вьючные животные. Лесистая и Зеленая горы, Серебряный и Снежный пики, надменно взирая на них сверху вниз, порой подбрасывали им кое-какие находки. Амулет, сломанная стрела — какие ошибки совершили здесь те, кому они некогда принадлежали? В конце концов экспедиция сдалась на милость того, что слывет современной цивилизацией, погрузилась в поезд, идущий на восток, и вышла на станции, которая называлась Кит-Карсон.

Якоб чуть ли не всерьез надеялся, что какой-нибудь американский диспетчер перевозок что-нибудь перепутает и королевский лимузин затеряется где-нибудь на задворках Чикаго. Но нет, он был в разобранном виде вывален на склад и дожидался только расписки владельца о получении. И грузовик, взятый напрокат в Сан-Франциско, находился тоже на месте.

Да нет, действительно, племя пауни вело замечательные летописи. И нам просто необходимо еще раз побывать на месте захоронений!.. Якоб и сам понимал, что пережимает, приводя ненужные доводы. Начальник вокзала, оторвавшись от письменного стола, посмотрел на длинный, чудовищно длинный сверток, который с трудом подняли два человека: Тассе — спереди, Ханте — сзади. Так как же, мистер Роше, вы забираете это или оставляете у нас?

Но тут им немного повезло. Поезд прибывал на станцию утром, без нескольких минут шесть, когда все, включая шерифа Рэндалла, наверняка еще должны быть в постели. Оскар, усевшись за руль грузовика, лихо выехал за городскую черту — и скоро на горизонте показался дом-крепость Бауэра.

После всех треволнений и предощущения неминуемой катастрофы королевский лимузин соизволил удалиться на покой с внушающей подозрения безропотностью, если не считать, конечно, чисто физических усилий, которые при этом потребовались. Вид у ранчо был одинокий и заброшенный, казалось, оно обрадуется любым посетителям, а знак «Въезд воспрещен» выглядел всего лишь безобидной попыткой привлечь к себе внимание. Якоб объяснил Ханте, что в дом они заглянут попозже. Анжела никогда не простила бы ему, подумал он при этом, если бы он хотя бы не смахнул пыль с крыльца.

А вот вид сыромятни наверняка расстроил бы ее и даже довел до слез. Земля под ногами превратилась в безжизненный прах, крыша могла рухнуть при первом порыве ветра. Но каменные стены, казалось, стали еще плотнее и квадратнее, еще упрямее, и дубовая дверь наверняка обескуражит любого бесцеремонного бродягу.

Запах внутри оказался не настолько удручающим — или они уже просто ничего не чувствовали. Оскар, подсчитывая, достаточно ли широка и высока дверь, потом проверил ее на прочность, а Якоб ни о чем не волновался. Он испытывал откровенную радость, руководя бригадой импровизированных уборщиков, которая расчистила место в яме, отодвинула решетку жаровни и обнаружила, что возникшее в итоге укрытие достаточно по размеру, свободно от рептилий и на удивление сухо.

Двигатель они закрепили на главной потолочной балке; иначе не получалось, хотя прочность самой балки и вызвала у них определенные опасения. Ханте и Фролих, его помощник-мулат, всей тяжестью тел повисли на веревках и, поскольку балка не рухнула, сочли это достаточным.

Все сошлись на том, что не стоит откладывать самое трудное напоследок. Из последних сил они дюйм за дюймом пропихнули в яму станину шасси. Повисли на восьмицилиндровом бегемоте, чтобы он погрузился поглубже. Якобу почудилось, будто тот сейчас заорет, встанет на ноги и стряхнет с себя людишек, как звонарей с обезумевшей колокольни. Но вот боль в руках и сумятица в мыслях улеглись, а чудовище прочно и аккуратно осело в словно специально для него предназначенную яму.

С остальным дело пошло проще: отделенные фрагменты шасси с обеих сторон, между ними — «мумии» меньших размеров.

Похоже на погребение фараона, заметил Тассе. И чтобы защитить погребение от возможных осквернителей, они законопатили решетку, завалили ее грязью и даже постарались стереть собственные следы, которые вели от дверей к яме.

Все вместе заняло около трех часов, да еще осталось время для посещения священной земли индейцев пауни, равно как и для визига вежливости шерифу. Перед уходом из сыромятни Якоб еще раз окинул взглядом работу — и собственную, и своих друзей — и поневоле восхитился ею. Никто ни о чем никогда не узнает, кроме Отца Небесного, но и Он вроде бы благословил всю затею, хотя и не без колебаний. В конце концов, не Якоб распоряжался тем, кого любить или не любить, равно как и Анжела была не вольна выбрать себе другого брата. И разве звери в лесах, даже волки, в предвидении суровой зимы не подыскивают нору или берлогу?

Этот вопрос преследовал его в ходе всей экспедиции, до возвращения в Париж, но сперва ему предстояло проехать от Санта-Фе до Канзас-сити. Его люди держались тревожно, о чем-то все время перешептывались, и наконец, когда Оскар прошел в вагон-ресторан, к Якобу обратился Тассе.