📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаМосковские повести - Лев Эммануилович Разгон

Московские повести - Лев Эммануилович Разгон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 133 134 135 136 137 138 139 140 141 ... 147
Перейти на страницу:
железными дверьми с огромными висячими замками. На пристани Штернберга встретил знакомый и симпатичный ему человек, невысокий, кряжистый, с веселыми ироничными глазами под пенсне. Сергей Иванович Гусев дней десять назад приехал в армию из штаба Восточного фронта, где он был членом Реввоенсовета. Вид у Гусева был безнадежно штатский. Он с завистью посмотрел на высокую фигуру нового комиссара, на его как бы литую кожаную одежду и горестно сказал:

— Нет, Павел Карлович! Мне с вами рядом нельзя показываться! Ну кто со мной, таким шпингалетом, считаться будет!..

— Так ведь и Наполеон был не из крупных...

— Красноармейцы убеждены, Павел Карлович, что Наполеон был гигантского роста. Вроде вас. Ну, выбирайте себе любой пароход! Дарю вам!

Гусев жестом оперного артиста показал ему на пароходы. К самому дебаркадеру приткнулся пароход «Король Альберт». За ним стоял пароход с прозаическим названием «Иван Иванович Любимов». Дальше расположился поменьше, «Наследник».

— Вы, Сергей Иванович, наверняка находитесь на королевском. Я уж возьму себе поскромнее, следующий. Кстати, что это за знаменитость — Иван Иванович?

— Да просто-напросто хозяин пароходства. Ну, ладно. Вещей, я вижу, у вас только одна котомка. Отдайте товарищу, он ее снесет на ваш пароход, а мы посидим у меня в моих королевских апартаментах.

По скользким сходням они прошли на пароход. Навстречу комиссарам шли вразвалку могучие мужики с ящиками патронов. Амбары на берегу были раскрыты, в них толпился народ, кони с храпом оседали на скользком после дождя спуске. «Королевские апартаменты» комиссара армии состояли из маленькой каюты с нишей, где высилась кровать красного дерева, густо покрытая бумагами. Гусев усадил Штернберга в единственное кресло у столика, взял жестяной чайник, принес кипятку и стал заваривать чай. Он достал из тумбочки половину каравая серого пшеничного хлеба, блюдце с маслом.

— Подкормитесь здесь! Единственное, что тут хорошо, — много продовольствия. Если бы мы могли отправить в Москву хоть десяток эшелонов с хлебом! Сейчас, Павел Карлович, введу в наши маловеселые дела. Я уж тут десять дней и насмотрелся. Значит, так. Хотя мы с вами являемся политическими комиссарами и членами Реввоенсовета Второй армии Восточного фронта, но все это — чистая липа. Никакой армии нет. И то сказать, фронт Второй армии уделял очень мало внимания. Каюсь в этом, как комиссар фронта. Все давали Пятой армии, немного Третьей, а до Второй, как говорится, не доходили руки. Потому что, милый Павел Карлович, рук этих очень мало. В нашей так называемой армии всего-навсего тысяча семьсот восемьдесят штыков, сто пятьдесят кавалеристов, сто пулеметчиков, семьдесят артиллеристов. Это — люди. А в распоряжении этих людей три трехдюймовки с тысячью снарядов, две горные пушки без снарядов к ним, двадцать один пулемет. К пулеметам и винтовкам имеется только триста тысяч патронов и двести десять пулеметных лент. Вот так.

— Знаете, Сергей Иванович, у нас в Замоскворечье в прошлом году было куда больше и людей, и пушек, и пулеметов. Вот только не догадался назвать наши красногвардейские отряды армией...

— Да ясно, что никакой армии нет и надобно нам ее создавать заново. Аб ово. Армия обросла огромным количеством какой-то обслуги, канцеляристами, продовольственниками и еще кем-то... Видели, сколько народу шатается на берегу! Это все не красноармейцы, а только потребляющие красноармейский паек. Командармы здесь были неудачливые. Да и что от них можно требовать, когда они на своем высоком посту находились по месяцу-полтора. Александра Ивановича Харченко назначили командармом в начале августа, а уже готовится сдавать армию новому, который приедет завтра-послезавтра. Вам с ним предстоит работать, хочу о нем вам рассказать. Ибо Василий Иванович Шорин — человек нелегкий для всех, кто с ним имеет дело. Вы о нем слышали?

— Очень мало.

— Начну с внешних данных. Они малоприятны. Шорин — полковник царской армии. И не просто полковник, а этакий бурбон, прямо-таки выскочивший из купринского «Поединка». Суров, груб, бывает и жесток. Не стесняется, как многие военспецы, своего прошлого. Настойчиво требует дисциплины без всякой оглядки на партийные чины. Но вот — обратите внимание — несмотря на это пользуется у бойцов и командиров полным и абсолютным доверием. Потому что, безусловно, предан нашему делу, прям, правдив и очень талантлив. Талантлив как полководец. Это я вам, Павел Карлович, говорю как крупнейший специалист по военной истории и военному делу.

— Вы?

— А что вы удивляетесь! Небось обо мне слыхивали только, что у меня голос хороший и в опере мог бы петь... А про то, что я три года работал у Сытина корректором «Военной энциклопедии», — про это никто не знает... Представляете себе, как я изучил военное дело! Но без шуток! Шорин знает дело, умеет командовать, в него верят. Что это необходимо командарму — без всякой энциклопедии понятно. Но характер! Невежественные замечания, самомнение вызывают у него приступы бешенства. Как хорошо, что прислали сюда комиссаром именно вас!

— Это из-за моего профессорства?

— И это тоже! Шорину будет импонировать и ваше профессорство, и воспитание, и то, что вы в военном деле не дилетант. Знаете, не только Вторая армия, но и весь Восточный фронт знает, как вы командовали вооруженными силами Московского восстания!

— Небось вы, Сергей Иванович, про меня такую дутую славу пустили. И командовал-то я десять дней, и не московскими, а замоскворецкими…

— Это все равно! Теперь о наших первоочередных задачах. Вы, конечно, знаете, что смена командования армии произошла после белого восстания в Воткинске прошлым месяцем. Белые захватили Воткинск, Сарапул и Ижевск. Не надо вам говорить, что для нас значат Ижевск и Воткинск. Теперь посмотрите на карте. Постойте, я уберу чайник. Вот. Белые дивизии вклинились в наше расположение, они, собственно, зашли в тыл наших армий. Второй и Третьей. Приказ Москвы — ликвидировать этот белый выступ. Харченко уже начал продвижение к Сарапулу. Сейчас, после прибытия Шорина, начнутся самые активные операции. Кроме всего прочего, Шорин впервые становится командармом. И он уж воспользуется этим постом для того, чтобы не топтаться на месте, а воевать. А теперь, Павел Карлович, хоть десяточек минут расскажите про Москву. Я уж забыл, как она выглядит, а вы только-только оттуда!..

Шорин оказался таким, каким его описал Гусев. Правда, знаменитого шоринского бешенства никто еще не видел. Но кажется, и не было для него причин. Приказы нового командарма выполнялись мгновенно. Вторая армия стала превращаться в настоящую боевую силу. Начали прибывать из резерва фронта люди

1 ... 133 134 135 136 137 138 139 140 141 ... 147
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?