Прорыв - Андрей Круз

— И как с ней? — явно заинтересовался тот. — С проходимостью, в смысле?

— Если вверх, то до Твери дойдёте, с гарантией.

— А вы откуда будете?

— С Иваньковского водохранилища. А вообще москвичи, просто к реке ближе потянулись.

— Понятно, разумно, — решительно одобрил тот. — И к реке разумно, и про торговлю — тоже разумно. Руководство наше в основном на организацию торговли и давит. Заодно уступают Нижний «заводским», а сами в Заволжье перебазироваться намерены. Тут и энергия есть, и порт, и верфь, в общем, полный контроль над акваторией. Рыбка не прошмыгнёт.

Фразу про рыбку он явно заранее подготовил и сказал исключительно для внушительности, чтобы понимали, чья тут власть и что за масть. Но это и так понятно было, хотя бы по укреплённости дамбы. Кто тут сядет, запрёт русло Волги даже не на замок, а на бронедверь с кремальерами, как сейф. И штурмовать плотину мало кто решится — с каждой стороны реки два городка, оба под контролем этих самых «кремлёвских», так что не подойдёшь — разнесут.

— А кто за главного у вас, если не секрет? — поинтересовался Валера.

— А Рубцов, слышали про такого? Полномочный представитель в федеральном округе.

Валера с Рубцовым встречался. Через тестюшку, разумеется. Но запомнил того хорошо — молодой для своей должности, толковый, энергичный, наглый и умный. Классический «новый тип руководителя для новой России». Они, кстати, при знакомстве неплохо поладили. И ещё он помнил, что Рубцов вроде как приятельствовал с Бурко. По крайней мере, поддерживал того, чем мог.

— А Рубцов здесь уже, в Заволжье? — спросил он.

— А что? — чуть насторожился молчавший до того рыжий Белов.

— Знакомы мы с ним, — пояснил Валера. — Не смотри, что я на теплоходике теперь катаюсь, жизнь по-всякому поворачивается.

— Это точно, — засмеялся Никитин. — У нас тут на земляных работах главный городской правозащитник трудится, депутат Думы заодно. Держим как достопримечательность, иначе совсем бы с голоду сдох.

— А что, у депутата авторитета получше пристроиться не хватило? — поразился стоявший рядом простодушный Швили, для которого те же депутаты были по уровню кем-то вроде небожителей.

— Да какой у него авторитет? — поразился Белов. — Визг поднимать по любому поводу? Так от него проблем больше будет. Ну и, когда началось, все от него, как от чумы. Странно, что вообще выжил, а не бродит тут вокруг, смердит и гниёт.

— Вот как… — поразился такому великому падению Швили.

— А всё же, как бы мне к Рубцову попасть? — начал настаивать Валера.

Тут он решил ломиться в двери до конца. Пока не прорвётся или пока не прогонят. Было ощущение, что он нащупал действительно полезное знакомство из своего прошлого. Если Рубцов ставит на волжскую торговлю, то им с Валерой дальше по пути. И так или иначе, а встретиться надо.

— У нас сеанс связи с Центром через час, — подумав, сказал Никитин. — Сообщу, что хотите встретиться. Как представить?

— Валерий Воропаев. Зять Братского. Мы в доме приёмов «Системы» встречались, он должен помнить.

Никитин всё обстоятельно записал в блокнот, кивнул:

— Сделаю. Может, что полезное и получится у вас. Вы мне вот что скажите: вас надо на постой куда-то определять, или на судах останетесь? Но если от них далеко отходить не хотите, то комфорта не обещаю, только палатки могу выделить. Или в Заволжск, в зачищенную его часть.

— Да мы в палаточках, пожалуй, — сразу решил не отходить далеко от судов Зять. — И на воздухе, и вообще интересней. Когда ответ будет?

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Как Рубцову доложат и как тот решит.

— Понял, — вздохнул Валера.

За вчерашний день не видели ни единой живой души, если людей считать. И даже мёртвой, если речь о зомби. Ломились через чащу лесную, поочередно сменяясь с Зудиным в роли проводников, задень прошли километров шестьдесят, приблизившись, если верить карте, к конечной точке нашего похода ровно на один дневной переход. А заодно к хлебозаводу, где дожидались нас товарищи, настолько, что вполне можно было попытаться организовать сеанс связи. На растянутую антенну, разумеется, не на штатный штырь.

Поэтому и место для ночёвки выбрали возле невысокого, но хоть какого-нибудь холма — всё лишних несколько километров должен прибавить к дальности связи. Наверное.

— Есть связь! — радостно доложил Большой. — Анька на приёме!

— Фух! — выдохнул я, чувствуя, как безудержное ликование волной накатывает. — Наконец-то!

Связь через кого-то — это одно, а вот когда уже сам, сам обо всём можешь сказать и обо всем же спросить — это совсем, совсем другое.

— Аня, здесь Серый! — схватился я за тангенту. — Давай по обстановке, что у вас там?

— У нас порядок полный, сидим на хлебозаводе…

— Аня! Уши оборву, кодом пользуйся или просто аккуратней, — разорался я. — С ума сошла? Расслабилась, а с расслабленными сама знаешь, что делают, сильно нагнув. По делу давай.

— Ой… ладно, — спохватилась она. — Лёха здесь, он поговорит.

Послышался пробивающийся через помехи голос Лёхи, довольный и радостный:

— Серый, мы тут по плану занимаемся, за нас не волнуйся. У тебя что?

— К вечеру рассчитываю выйти в намеченный район. Там уже спокойно будет. А вам бы по-хорошему тоже выдвигаться надо в район встречи. Мы уже по той стороне к вам подойдём.

— Сегодня выйдем, — послышался ответ. — Колонна пойдёт, мы к ней прилепимся.

— Ага, это правильно, — одобрил я. — Поосторожней там, хватит с нас потерь.

— Я понял, вас тоже касается.

— Конец связи.

Молчавший Зудин спросил:

— Ну что?

— Действуем по плану. Наши выдвигаются к Нижнему, там и встретимся.

— Хорошо. Из ГУЦа тоже кто-то с нами отправится, — сказал он.

Об этом они ещё из «Шешнашки» договорились, при организации связи. Кто-то должен будет или присоединиться к нашей колонне, или просто подсесть. Два или три человека. Ну и хорошо, особенно если это бойцы будут — нам проще на обратном пути, мы ведь без Санька останемся, надо ещё кого-то за руль бэтээра сажать. Тем более что при броне и прочем я не собирался вести колонну лесными просеками, а собирался ломиться прямо по трассе, экономя топливо, так что лишним никто не будет. Хотя ладно, до этой трассы ещё добраться надо, размечтался раньше времени, разгубастился.

— Машины дозаправить. Большой, сворачивай шарманку, и выходим.

— Есть.

Всё же по лесу расход топлива растёт, пересечёнка — это не асфальтированное шоссе. И по бронетранспортёру особенно заметно. Хорошо, что мы две бочки тогда на него навьючили, иначе вообще до места бы не дошли. Да и «бардак» уже почти все резервы подъел. Сейчас заправили под крышку, и из бочки осталось только в две канистры перелить да в десант бронетранспортёрный закинуть. Капля в море. И запас соляры кроме полного бака совсем небольшим остался. До Волги дойдём и сольём последнее, как мне кажется. Нет, броня — это не «уазики», для маленького самодеятельного отряда вроде нашего — роскошь непомерная.