Волшебный кинжал - Трейси Хикмэн

— Они ушли, — сообщил Рейвен.

Он хотел добавить еще несколько слов, но вдруг почувствовал, как под ногами задрожала земля. Гнилые, обгоревшие балки шумно затряслись.

Клет вновь предостерегающе зашипел. Он нырнул в тень развалин и жестом позвал Рейвена за собой.

— Баак, — произнес Клет.

По завалам двигалось громадное существо ростом около тридцати футов. От воинов, кому доводилось сражаться с бааками, Рейвен слышал разные диковинные истории, но всегда считал, что рассказчики сильно привирают. Теперь он убедился, что воины не врали.

Баак шел вразвалку, вертя по сторонам неуклюжей головой с маленькими глазками, над которыми нависал приплюснутый лоб. Плечи чудовища были сутулыми и покатыми. Из спины торчали шипы. Каждый шаг массивных ног сотрясал землю. Подойдя к развалинам склада, баак остановился. Голова медленно повернулась, и глазки уставились в сумрак.

Клет сдавленно зарычал. Рейвен затаился, боясь вздохнуть. Баак издал хрюкающий звук и направился дальше. Еще долго до ушей Рейвена доносился топот громадных ног, сопровождающийся треском деревянных обломков.

Клет понюхал воздух и удовлетворенно мотнул головой. Он вышел наружу и махнул Рейвену.

Рейвен покачал головой и остался стоять.

— Ты ведь понимаешь мои слова, Клет? Ты долго находился среди людей. Говорить на нашем языке ты не можешь, но нашу речь понимать должен. Послушай, я хочу знать, зачем мы пришли в этот проклятый Город Призраков?

Рейвен заставил себя глядеть прямо в пустые глаза врикиля, хотя это было все равно что глядеть в темный, бездонный колодец.

Клет шагнул вперед и упер когтистый палец Рейвену в грудь. Сквозь обличье таана Рейвен увидел живого мертвеца: звериный череп, весь в трещинах и изломах, оставленных былыми ранами, желтые зубы и пустые глазницы. Его обдало зловонием полусгнившего трупа.

Клет постучал пальцем по его груди.

— Я сделал тебя низамом. В обмен ты пообещал мне свою жизнь.

Рейвен молча глядел в пустые глаза врикиля.

— Настало время выполнить твое обещание, — сказал Клет. Его лицо скривилось в злобной усмешке. — Или все ксыксы нарушают клятвы?

— Я выполню то, что обещал, — сказал Рейвен.

— Ладно, — ухмыльнулся Клет.

Он повернулся и шагнул в туман.

Рейвен еще немного постоял, думая о Дур-зор и своем племени.

— Я выполню то, что обещал, — повторил он и пошел за Клетом.

Туман постоянно закрывал солнце, отчего Владыки утратили всякое представление о времени. Поначалу идти им было довольно легко. Улицы нижнего яруса не были загромождены. Весь мусор был собран в ровные кучки, высившиеся по обеим сторонам дороги, или отброшен еще дальше. Владыки долго не могли понять, в чем дело, пока Сильвит не объяснил причину этого чуда.

— Здесь ходят бааки, — сказал эльф. — Они расчистили путь во внутреннюю часть города.

— Но не удосужились расчистить и проходы наверх, — проворчал Вольфрам.

Задрав голову, он пытался хоть что-нибудь разглядеть за серой пеленой тумана.

— Сильвит утверждает, что бааки вверх не лазают, — сказал Шадамер.

Вольфрам дотронулся до массивной железной балки, некогда составлявшей часть знаменитых подъемных механизмов, построенных орками. Балка была длиной почти в сорок футов, а весила не меньше, чем дом. Тем не менее баак отшвырнул ее с легкостью, словно прутик.

— Надо же, такими балками ворочают, а наверх залезть боятся, — пробубнил Вольфрам.

Он вздохнул и, недоверчиво качая головой, побрел дальше.

По расчищенному бааками пути Владыки прошли первый ярус и поднялись на второй. Дальнейший подъем оказался труднее. Сильвит дал изрядный крюк, обходя центральную часть города — излюбленное место бааков. А туда, где он вел Владык сейчас, бааки не забредали.

Владыки карабкались по грудам развалин вверх, бывало, что и пролезали под ними. Вскоре все устали, вспотели и перепачкались. Болели ноги и спины. Без Сильвита они наверняка заблудились бы, тем более что на втором ярусе завеса тумана была еще плотнее. Уцелевших домов здесь оказалось куда больше, чем внизу. Они пережили и взрыв, и пожары. Эти здания высились, словно часовые. Они смотрели глазами пустых окон, черневших на израненных лицах фасадов. Дома несли караул, оберегая покой мертвых. Некоторые, не выдержав сражения со временем, рассыпались, внеся свою лепту в окружающий хаос.

Второй ярус производил еще более тягостное впечатление, чем почти дотла разрушенный первый. Здесь сохранилось множество примет былой жизни: богатой или не слишком, шумной или размеренной. Не было лишь самой жизни, уничтоженной когда-то в считанные часы. Тем больнее резали глаза и били по душам опрокинутые стулья и усеянные густым слоем пыли столы, на которых по-прежнему стояли кувшины и чашки. В каком-то доме над очагом, погасшим навсегда, висел чайник. Рядом притулилась прялка, затянутая густой сетью паутины. Иногда в пыли попадались детские игрушки: тряпичные куклы, деревянные мечи. Рваные, ломаные или, наоборот, на удивление хорошо сохранившиеся. Немало предметов обихода валялось прямо на улице. Пытаясь спастись, обезумевшие жители хватали первое, что попадалось им под руку, и бежали. Бежали, бросая по пути свою ношу. Обременительную, а может, уже бесполезную. Люди вдруг понимали, что отчаянно цепляются за осколки прежней, безвозвратно ушедшей жизни.

— Какая насмешка судьбы, — сказал Шадамер, нагибаясь и поднимая чашку. — Этот жалкий кусок обожженной глины сохранился, а того, кто держал его в руках, давно нет. Поневоле задумаешься над смыслом жизни. Мы что-то делаем, с чем-то боремся, страдаем и, получается, оставляем после себя лишь пустяки вроде этой чашки или какого-нибудь кувшина.

— В вас говорит Пустота, — тихо заметила ему Дамра.

— Может, она говорит правду, — с горечью произнес барон и забросил находку подальше.

Сильвит в буквальном смысле слова вел их по костям. Останки погибших лежали там, где они люди упали двести лет назад. В основном это были скелеты солдат, яростно сражавшихся на улицах города. Кости защитников и нападавших лежали рядом. Из черепов торчали заржавленные наконечники стрел. Костлявые пальцы скелетов сжимали рукоятки ржавых мечей. Кто-то лежал на ступенях домов. Быть может, упал тогда, истекая кровью. Или присел передохнуть на несколько минут, превратившихся в вечность. Дамра заметила несколько скелетов, державших эльфийские щиты. Рядом с останками воинов-эльфов покоились кости их командира.

Улица и дома на ней стали кладбищем не только для солдат. По-видимому, не всем горожанам удалось покинуть свои жилища. Кто-то замешкался и был застигнут либо сражением, либо пожаром, погибнув от дыма или под горящими обломками. В одном из домов смерть настигла целую семью. Там бок о бок лежали скелеты мужчины, женщины, ребенка. Возле них белели череп и кости собачки.