Империя в войне. Свидетельства очевидцев - Роман Сергеевич Меркулов

быть, вся беда в том и заключается, что мы жили без всякой общественности и свободного голоса. Будь снабжение поставлено с самого начала хорошо, может быть, и война бы кончилась давно, а если бы было ответственное министерство еще до войны, то и войны бы не начали, так как, как оказалось, были совсем не подготовлены. Мясоедовы и Сухомлиновы были возможны только при безответственном правительстве.

С. А. Толстая, 3 февраля

В Туле забастовка рабочих на ружейном заводе. Чтоб купить что-нибудь – стоят в хвостах; а опаздывают на работу – их штрафуют. Где же справедливость?

А. Е. Снесарев, 4 февраля

Я тебе как-то говорил, что в Каменце я много спорил со своими старыми друзьями из гражданских генералов. Их вопросы и сомнения совсем были бы неинтересны, если бы за ними не была скрыта одинаково думающая масса. Надежны ли прапорщики? Не забираются ли в солдатскую среду опасные идеи? и т. п., вот круг их наивных тревог и опасений. Я читаю одно произведенное расследование, вызванное сплетней какого-то сыщика, что будто бы в одном из запасных полков распространяется учение Толстого и противоправительственные идеи. Солдатские ответы характерны и подчас очень остроумны. Вот тебе на выборку. Прапорщик Люльчишен, между прочим, говорит: «В чем заключается учение Толстого, я не знаю, и кто такой был Толстой – не знаю». Унтер-офицер Бондарь: «Ученья Толстого не знаю; слышал только, что Толстой был граф». Унтер-офицер Слепец: «Слышал, что был какой-то Толстой, но кто он, того не знаю». Унтер-офицер Ратушняк: «Толстого я не знаю и даже не слышал о нем». Даже прапорщик Иван Тихонович Кухарь (т. е. офицер, но из нижних чинов… 26 лет был фельдфебелем) заявил: «Относительно учения Толстого я ничего не могу показать, потому что и сам этого учения не знаю».

Какое забавное явление: наша интеллигенция молится на Толстого, Америка называет его апостолом XIX столетия, видят в нем что-то мировое, а крестьянская, мужицкая Россия его не знает, о нем не слыхала или знает разве, что он граф, т. е. человек иной породы, чужой, не ихней. <…> И как уж там в Государственной думе все эти фрачные господа отражают думы народа, это для меня большой секрет… Павел Николаевич Милюков о Толстом скажет: «Это – гений, это провозвестник светлых начал» и т. п. в этом роде, а какой-либо Лука Григорьевич Штанько: «Не слыхал… говорят, есть какой-то граф, да и то, поди, брешут».

Что касается до опасных идей, то ответы все на один лад, вроде как ответил Михаил Евдокимович Нишкур (унтер-офицер, три раза ранен): «У меня во взводе или в роте никаких глупых разговоров не ведется; под глупыми разговорами я понимаю разговоры против правительства…»

А. Н. Тройницкий, 6 февраля

Наступили такие тяжелые времена, что не знаю, как и справиться. С продовольствием очень плохо, ничего не подвозят, всюду хвосты. Кончилось тем, что Оружейный завод 3 февраля забастовал и был закрыт, а рабочих с семьями до 100 000 человек, т. е. половина всего населения Тулы. Послал даже депутацию в Петроград, с Шеншиным во главе, просить помощи: бумаги не всегда помогают. Теперь сижу, как на вулкане и рассылаю людей по всей губернии за хлебом. Очень опасное положение. 8-го должен открыться завод, но не знаю, что из этого выйдет. Очень много всяких осложнений, да и нет возможности единолично распоряжаться, так как завод военный. Пока приходится оберегать спокойствие и давать добрые советы. Морозы стоят сильные, и это, быть может, охлаждает пыл некоторых, но подвоз продовольствия очень тяжел – снежные метели.

Е. П. Мейендорф, 8 февраля

Все ждут забастовок и беспорядков. Уверенность в этом идет снизу. Лавочник Ильин распродал вчера весь свой наличный запас муки, боясь неприятностей. Вчера С. И. Шидловский говорил, что первоначально предполагались забастовки к открытию Думы, но это отставлено и они должны быть с 10-12-го числа.

Какие-то аресты и везде этим маркируются. Устроители – трудовики, крайние левые, согласий с Государственной Думой не имеющие. <…> Большая ошибка: арест группы рабочих умеренных партий, которые служили звеном, связывающим рабочих с Думой. Через них удавалось сдерживать революционные элементы. Аресты эти имеют провокационный характер.

Н. М. Щапов, 8 февраля

С продовольствием все хуже. В Думе вчера – почти революционные речи. Перед булочными – очереди в 100–200 человек; хоть бы скорее ввели хлебные карточки. Кажется, перестали пускать солдат и сестер за продовольствием без очереди.

Государство принудительно задешево скупает продовольствие, которое у него часто гниет. Производить его невыгодно, значит, на будущий год его будет меньше.

«Раннее утро», 9 февраля

Вчера лица, проходившие около 5 часов дня по Сретенке, могли наблюдать весьма любопытную уличную сценку, характерно для переживаемого времени иллюстрирующую поговорку: «нужда скачет, нужда пляшет».

Мерзнувшие в длиннейшей очереди у дверей одной из местных булочных женщины, согревались и развлекались, пляскою.

Эти необычные и неожиданные танцы происходили под звуки губной гармоники, на которой наигрывала плясовые мотивы одна из ожидавших выдачи хлеба женщина. Нововведение, превращающее тяжелое и нудное топтание на морозе в веселый пляс, – встречает поощрение в одобрение случайных прохожих.

«Русские ведомости», 10 февраля

К закрытию московских фабрик.

В связи с переживаемым Москвой и прилегающим к ней районом кризис топлива ряд заводов остановился. Совершенно не работают 9 заводов; остальные заводы лишь кое-как перебиваются, кроме работающих на оборону, питаясь небольшими запасами топлива, доставляемыми Обществом фабрикантов и заводчиков.

Фабрики, не работающие на оборону, преимущественно текстильные, прекращают деятельность и уже заявили рабочим на 18-е февраля расчет. Увольнению подлежат в московском районе 38 тысяч человек, причем на Москву падает 19 тысяч. Расчет производится до Пасхи, с условием возобновления работ, если фабрикам будет доставлен необходимый минимум топлива.

По указанию лиц, стоящих во главе общества заводчиков и фабрикантов, весь трагизм фабрично-заводских предприятий – в том, что для Москвы давно уже отправлено 19 поездов с топливом, но все эти поезда реквизируются железными дорогами для своих нужд.

«Русское слово», 12 февраля

Конфискация «Русских Ведомостей».

Вчера конфискован № 33, от 10-го февраля, «Русских Ведомостей».

Конфискация вызвана арестом, наложенным на этот номер комитетом по делам печати за статью «К закрытию московских фабрик».

Против редактора П. В. Егорова возбуждено уголовное преследование по 275 2 статьи Уложения о наказаниях

«Вечерний курьер», 14 февраля

Российское общество любителей садоводства, огородничества и плодоводства на одном из своих собраний постановило, что для развития