Катынь. Современная история вопроса - Владислав Швед

Аналогичную картину увидел уполномоченный Ст.Семполовской, посетивший лагерь в Домбе в сентябре 1920 г.: «Большинство без обуви – совсем босые… Кроватей и нар почти нет… Ни соломы, ни сена нет вообще. Спят на земле или досках. Одеял очень мало. Полученные от Американского Красного Креста, говорят, отобраны. Мыла совсем не получают. В баню ходят приблизительно раз в 2 месяца. Нет белья, одежды; холод, голод, грязь …Администрация не нашла возможным показать мне отхожие места, несмотря на мои неоднократные требования.

Книги есть. Но их не дают. Газеты некоторые покупают, но многим это не по карману. «Жаловались, что офицеры наносят побои», если жалуются, то за жалобу опять бьют» (Красноармейцы… С. 348).

В целом лагерь в Домбе был обычным польским лагерем для пленных и интернированных. Но можно ли назвать обычным то, что творилось в этом лагере. Ранее говорилось о бессудных расстрелах красноармейцев во время пленения. Тогда это объяснялось «возмездием» за подобное в отношении польских пленных. Однако в польских лагерях расстрелы пленных красноармейцев были повсеместным явлением.

О таком расстреле в лагере Домбе рассказывает Подольский (Вальден). «Издевательские гигиенические купания стоили жизни не одному пленному… После бани нас отделили свирепым кордоном от остальной массы пленных. Несколько человек были расстреляны за попытку передать записку отъезжающим» («Новый мир», № 6, с. 91). Необходимо заметить, что пленные отъезжали, по обмену, в советскую Россию. Передававшие записку, должны были ехать на Родину позже, но остались в польской земле навсегда.

Весной 1921 г. в лагере Домбе проводилось пополнение рабочих отрядов для местных помещиков. Пленные красноармейцы отказались вступать в них, так как это была верная смерть. В предыдущих командах вымерло за год три четверти состава. Тогда «отказавшихся идти на работу начали убивать (на страх другим), производя это на глазах всех пленных и интернированных (особенно старался в этом направлении «plutonowy Soltys», жандармы (фамилии неизвестны), поручик Ремер) все это делалось в присутствии доктора капитана Суровца» (Красноармейцы… С. 578). Все происходило с ведома начальника лагеря уже упоминаемого полковника С.Тарабановича.

В апреле 1921 г. вероятно, в связи с вышеописанным инцидентом, он был освобожден от обязанностей командира лагеря. Однако в донесении Тарабановича об акции протеста пленных, в котором он жалуется на несправедливое «увольнение», нет никакого упоминания о расстрелах заключенных в лагере (Красноармейцы. С. 537). Вероятнее всего, факт бессудного расстрела пленных, как и в других подобных случаях, был замят. Бессудные расстрелы в лагерях расстрелов не учитывались и они не расследовались (Красноармейцы… С. 529).

Вместо Тарабановича начальником лагеря в Домбе был назначен полковник Сандецкий, при котором поручик Ремер стал «фактическим хозяином лагеря» (Красноармейцы… С. 606). При таком отношении польских властей к фактическим преступникам, каким являлся Ремер, немудрено, что ситуация в лагерях военнопленных не менялась к лучшему.

Уполномоченные РУД 3 июля 1921 г., т. е. через два месяца после назначения нового начальника лагеря, писали о результатах обследования лагеря в Домбе: «Военнопленные почти все одеты в рубище, многие не имеют белья или части его, некоторые не имеют ничего, кроме белья, очень многие не имеют обуви или имеют обувь совершенно рваную» (Красноармейцы… С. 605). Напомним, что основная масса «хороших» приказов и распоряжений польским руководством была к этому времени уже принята.

Необходимо рассказать, как расправлялась с пленными красноармейцами польская шляхта, на которую они работали в качестве рабов. Летом 2008 г. мне довелось беседовать с жителем Западной Украины Василем Байчуком. Он родился в селе Шешоры близ курортного города Косов Ивано-Франковской области.

В 1918 г. эта территория вошла в состав Речи Посполитой. Как рассказывал дед Василя, польский магнат граф Потоцкий (фамилия известная) рядом с живописными водопадами на речке Мистинцы у села Шешоры решил построить замок. В 1920 г. на его строительстве появились пленные красноармейцы, которые содержались в ужасных условиях.

После окончания строительства граф собрал на новоселье гостей. рабы-красноармейцы были отпущены в лес, на них спустили собак и гости графа устроили охоту на людей. Погибших сбросили в яму, засыпали землей, а сверху возвели беседку. В августе 2008 г. во время сильнейшего наводнения в Карпатах беседку смыло, место изменилось и теперь для установления места захоронения красноармейцев необходимы крупномасштабные раскопки, на которые власти Украины вряд ли пойдут.

Бессудные расстрелы практиковались не только в Домбе, но и во многих польских лагерях. Пленные могли быть расстреляны по пустякам. Так, пленный красноармеец М.Шерстнев из белостокского лагеря 12 сентября 1920 г. был расстрелян только за то, что посмел возразить жене п/поручика Кальчинского в разговоре на офицерской кухне, который на этом основании приказал его расстрелять (Красноармейцы… С. 599).

В лагере Стшалково расстрелы были не редкостью вплоть до его закрытия. Как уже отмечалось, в 1919 г., пленных без повода, расстреливал поручик Малиновский и постерунки (часовые). В 1920—1921 гг . в пленных продолжали стрелять часовые. Члены РУД 19 июля 1921 г. стали свидетелями беспричинного расстрела военнопленных в Стшалково. В тот день в Россию отправлялась очередная партия пленных, которые стали бросать через изгородь остававшимся товарищам кружки и котелки. Это привлекло к ограде пленных, в которых охрана по приказу унтер – офицера открыла стрельбу. Красноармеец Сидоров был убит, шестеро – ранены (Красноармейцы… С. 645, 650). О расследовании этого преступного факта ничего не сообщалось.

Польские историки, составители сборника «Красноармейцы в польском плену в 1919 – 1822 гг.» , профессора З. Карпус и В. Резмер утверждают, что «В результате усилий польских властей…условия жизни военнопленных в лагерях в Польше в начале 1920 г, существенно улучшились… Улучшилось и питание в лагерях…

Начиная с февраля 1921 г. положение в лагерях в результате больших усилий польских военных и гражданских властей радикально улучшилось. К этому времени в лагеря было передано большое количество белья и одежды, а также существенно улучшилось снабжение продовольствие» (Красноармейцы… С. 20, 25).

В этой связи следует особо сказать о питании военнопленных в польских лагерях. В инструкции I департамента Минвоендел Польши от 17 мая 1919 были утверждены нормы продовольственного и денежного довольствия для пленных. По этим нормам каждому пленному в день полагалось хлеба —500 г., мяса – 150 г., картофеля – 700 г., сырых овощей или муки – 150 г., 2 порции кофе по 100 г. и приправы. Мыла на месяц должно было выдаваться 100 г. Не богато, но прожить можно было. Помимо этого, для истощенных пленных полагалось питание по специальной таблице «С» (Красноармейцы. С. 60).

В реальности эти нормы никогда не соблюдались. Они были дымовой завесой для польских властей перед мировым общественным мнением и международными комиссиями. В докладе Санитарного департамента Минвоендел Польши военному министру от 9 декабря 1919 г. отмечается, что во многих отчетах делегаты Санитарного департамента лагеря пленных называют «кладбищами полуживых и полуголых скелетов», «очагами мора и убийства людей голодом и нуждой». Сам начальник Санитарного департамента генерал З.Гордыньский в своем отчете о посещении лагерей в крепости Брест-Литовска заявил: «Худоба многих пленных красноречиво свидетельствует о том, что голод – их постоянный спутник, голод страшный, который заставляет их кормиться любой зеленью, травой, молодыми листьями и т.д. Случаи голодной смерти не являются чем-то чрезвычайным…» (Красноармейцы… С. 114, 116)