Весенняя коллекция детектива - Татьяна Полякова

– Чего надо? – спросила она.

– Вы не обращали внимание на женщину в вашем подъезде, красивая, длинные темные волосы, приезжает на «Лексусе».

– Красивая? – хмыкнула дама. – Змея подколодная.

– Так вы ее знаете? – обрадовалась я.

– Нужна она мне больно. Таскается сюда. Вон, в соседнюю квартиру, – кивком она указала как раз на ту, в которую за минуту до этого я звонила. – Парень здесь живет, к нему она и ездит.

– А как зовут парня?

– Не знакомились. Он снимает квартиру. Раньше тут Сайкины жили, этих я знала. Но Лешка помер, а Надька другого нашла. И тю-тю… уехала к хахалю. Квартиру сдает. У нее спроси. Хочешь, телефон дам?

– Буду вам очень благодарна, – промямлила я, радуясь, что женщина пребывает в таком состоянии, что ей даже в голову не пришло поинтересоваться, с какой стати я задаю все эти вопросы. Через минуту я получила клочок газеты, на котором был записан номер мобильного, под ним имя «Надька». – Спасибо, – кивнула я.

– Пожалуйста. Выпить хочешь?

– Что? – растерялась я.

– Водки, говорю, хочешь?

– Нет, спасибо.

– Ну и ладно. А я вот пью. Любовь у меня, знаешь… была и того… нет. Все мужики сволочи, поняла?

– Конечно.

– Вот. Никому нельзя верить, а так хочется… может, все-таки выпьешь?

– Я бы с удовольствием, но мне на работу, – попятилась я.

– Ну что ж, давай. – Она махнула рукой и дверь закрыла. А я чуть задержалась у соседней квартиры. Звонить хозяйке или нет? Как я ей объясню, почему меня интересует, кому она сдает квартиру? Кстати, а почему? Почему меня это так заинтересовало? Молодой человек, к которому наведывается Ольга, может быть просто ее знакомым.

Я вышла из подъезда и направилась к машине, прошла всего несколько метров, и тут кто-то взял меня за локоть. Вздрогнув от неожиданности, я повернула голову и рядом с собой увидела Мигеля. Если бы не его роскошная улыбка, вряд ли бы я его узнала. Против обыкновения на нем были линялые джинсы и свитер под горло, кепка с длинным козырьком, закрывавшим половину лица, и темные очки.

– Это ты? – довольно глупо поинтересовалась я.

– Я, радость моя, конечно, я.

– Что ты здесь делаешь?

– То же самое, что и ты.

– В каком смысле?

– Иду по улице.

– Что, вот так просто идешь?

– А как еще? Ладно, ты узнала, в какой квартире она была?

– Ты следишь за Ольгой? – сообразила я.

– Это ты за ней следишь.

– Ничего подобного. Я просто… слушай, почему ты до сих пор в городе? Тебя же ищут?

– Как я мог уехать, не вернув тебе вещи? – удивился он. – К тому же я влюблен, а за границей скука смертная, вот я туда и не спешу. Так ты узнала, в какой квартире она была?

– В первой.

– Хозяин отсутствует? Может, заглянем в квартирку, вдруг найдем что-нибудь интересное?

– Заглянем? – не поняла я.

– Ну, да, – пожал Мигель плечами.

– Ты что, спятил, – начала я с возмущением, но тут же нахмурилась и спросила о другом: – А если он вернется?

– Дадим ему по башке.

– Идиот.

– Так заглянем или нет?

– Я боюсь.

– Тогда жди здесь, я один схожу.

– Нет уж, лучше вместе пойдем. Но если он и вправду вернется…

– Я что-нибудь придумаю, – засмеялся Мигель.

Поражаясь своей глупости, я вместе с ним вошла в подъезд.

– На улицу поглядывай, – шепнул он.

Я замерла на верхней ступеньке и уставилась на улицу, Мигель за моей спиной возился с дверью. Она с легким скрипом открылась, Мигель сказал:

– Заходи. – Я жалобно вздохнула и поспешно вошла в прихожую. Он закрыл дверь и запер ее на щеколду. – Видишь, как все просто. Пока он возится с замком, мы вылезем в окно.

– А если он сразу позвонит в милицию?

– Не трать времени на разговоры, – подмигнул Мигель.

Квартира оказалась однокомнатной, бумажные обои в сальных пятнах, в кухне, кроме плиты, стола, двух табуреток и навесного шкафчика, ничего нет. В шкафу посуда, на столе банка кофе и коробка с сахаром. В комнате на первый взгляд тоже ничего интересного. Старенькая мебель, постельное белье, свернутое рулоном.

Я заглянула в шифоньер, на двух полках белье, свитер и две футболки. Открыла вторую створку, там вообще было пусто. Такое впечатление, что здесь никто не живет. По крайней мере, мало что указывает на присутствие квартиранта. Ни телевизора, ни холодильника, ни прочих полезных вещей.

Мигель оглядывался с усмешкой, как будто находил во всем этом нечто забавное. Мне очень захотелось бежать отсюда сломя голову.

– Идем, – зашептала я. Он продолжал внимательно осматриваться.

– Ну и берлога, – сказал со смешком, с этим я охотно согласилась. Его чем-то заинтересовал плинтус, а я обратила внимание на фотографию в рамке, она стояла на тумбочке возле дивана. На фотографии был изображен худой подросток, которого обнимала за плечи женщина лет тридцати. Мальчик без улыбки смотрел в объектив, а женщина широко улыбалась. И у нее, и у мальчика были светлые волосы, я решила, что это мать с сыном, хотя на этом сходство и заканчивалось. Женщина была красива, а мальчик – лопоухий, длинношеий, больше напоминал гадкого утенка. Мигель подошел сзади и взглянул на фотографию.

– Кого-нибудь напоминает? – спросил он.

– Не знаю. А тебе?

– Нет.

Если бы он не задал этот вопрос, вряд ли я стала бы разглядывать мальчишку столь пристально. И чем дольше я на него смотрела, тем больше крепла уверенность: он в самом деле кого-то мне напоминает. Но стоять и гадать кого было неосмотрительно, ведь мы вломились в чужую квартиру. Я достала мобильный и пересняла фотографию, решив, что с подростком разберусь позднее.

Мигель ушел в ванную и разглядывал там плитку на полу и стенах, даже руками ее пощупал. Более глупого занятия я и вообразить не могла. Желание покинуть квартиру с каждой секундой крепло, и я зашипела:

– Уходим.

– Не нервничай, – улыбнулся Мигель. – Парень здесь вряд ли станет хранить что-то важное, – пожал он плечами. – А жаль.

Он направился к двери, я припустилась за ним. «Вот сейчас столкнемся с хозяином нос к носу», – некстати подумала я. Мигель открыл дверь, и я не помню, как оказалась в подъезде, сбежала по трем ступенькам и едва не рухнула в обморок. Прямо напротив подъезда стояла милицейская машина. Мигель подхватил меня под руку и довольно громко сказал:

– Идем, а то опоздаем.

«Куда?» – мысленно удивилась я, но вслух спрашивать не стала.