Творения. Том первый: ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ ТВОРЕНИЯ. ЭКЗЕГЕТИЧЕСКИЕ СОЧИНЕНИЯ. БЕСЕДЫ - Василий Великий

им употреблять в пищу всё: Всё это вкушайте, как зелень травную (Быт. 9:3). Этим разрешением и остальные живые существа получили беспрепятственный выбор в еде.

Итак, с того времени лев пожирает мясо, коршуны выжидают падаль. А ведь в те времена, когда родились животные, коршуны еще не выискивали [этого] на земле. Ведь еще ничто из того, что получило от Бога свое назначение и существование, не умерло, и коршуны не могли этим насыщаться. И в природе не было раздора, ибо она пребывала в полном цветении; охотники еще не губили [животных], ибо такого занятия [как охота] у людей еще не было. И звери никого не терзали, ибо не были плотоядны. У коршунов обычай кормиться трупами; тогда же не было еще ни трупов, ни трупного запаха и пища коршунов была иная. Но все жили, как лебеди,[1033] и кормились на лугах. Мы часто замечаем, как собаки едят траву в качестве лекарства, и это не потому, что такова их естественная пища; неразумные существа, движимые природным инстинктом, идут к тому, что им полезно. Из этого сделай заключение, что и в те времена плотоядные животные поступали таким же образом; они считали своей пищей траву и не нападали друг на друга.

7. Каким было первое творение, таким должно быть впоследствии восстановление. Человек возвращается к своему прежнему состоянию, отвергая порок, эту многосуетную жизнь, рабство души у житейских забот; отбросив все это, он снова обращается к райской жизни, избавленной от рабства плотским страстям, к жизни свободной в непосредственной близости к Богу, к жизни ангелоподобной.

Это мы сказали не потому, что желаем отказаться от пищи, которую дает нам Бог, а потому, чтобы восхвалить былое время, какой была жизнь, в какой степени она была свободна от [всякой] нужды, как мало требовалось людям для их жизни, и сколь прихотлив наш образ жизни, ведущий к греховности. Однажды лишенные подлинных райских наслаждений, мы стали выдумывать себе поддельную пищу. И так как мы уже не видим более древа жизни и с возвышенной душой не любуемся его красотой, то для услаждения нам даны повара и пекари, всевозможные печенья, ароматические вещества и другие подобного рода вещи, утешающие нас в нашем оттуда изгнании.

Так больные, изнуренные тяжелым недугом, не могут участвовать в обычных наслаждениях и получают от врачей подкрепление в виде ароматических и других подобных средств; поскольку они лишились наслаждения более твердой пищей, то потворствующие их чувствам врачи выдумывают больным средства, соответствующие их слабостям. А потому теперь, коль скоро мы стремимся подражать жизни райской, нам следует избегать чрезмерного наслаждения пищей и придерживаться, насколько это возможно, определенного образа жизни: использовать для поддержания жизни продукты земли, семена и твердые плоды, а всё, что сверх того, отбросить как ненужное. И хотя Творец не сделал это неприемлемым, все же не стоит это предпочитать, даже если достигается удовольствие для тела.

Покой седьмого дня. Опровержение языческих теорий о седмерице

8. И почил Бог от всех дел своих в день седьмой (Быт. 2:2). Пусть знатоки науки чисел и те, кто изучал подобного рода предметы и считает знания в этой области чем-то важным, скажут, что число «шесть» сродни сотворению мира по своей плодовитости, поскольку рождает из себя много числовых сочетаний и является совершенным в своих частях. Что же касается теорий о шестерке, излагаемых математиками в школьных рассуждениях, то пусть те, у кого есть досуг, говорят об этом особо. Пусть также говорят и о семерке, что в этом числе есть некая бесплодность, потому что число «семь» ничего из себя не рождает и само от другого не рождается. Чтобы избежать чрезмерного увлечения этим пространным предметом, я скажу о нем немного и перейду к тому, что легче для понимания.

Сведущие в этих вопросах пусть знают, что сокровище этих знаний заложено в нас.[1034] Вот почему именно здесь семена математики, если математика есть нечто важное. Поскольку эта наука порождена мудростью мира или сама есть мудрость мира, мы не собираемся хвастаться тем, что сами заимствовали кое-что из значительных трудов. И чтобы доказать этим людям, что исследуемое ими со столь великим усердием в наших глазах презренно, обойдем молчанием изучение этих вопросов; к тому же теоретизирование по этому поводу не всем будет понятно. Но Церковь существует не для того, чтобы слушать отвлеченные рассуждения, а чтобы искать разрешения вопросов в целях [духовного] назидания.

Седмерица в Священном Писании

9. Итак, седьмой день, то есть суббота, был особенно почитаемым днем. Седьмое число было в почете у иудеев, на него приходились праздники кущей, труб и умилостивления (Лев. 23:24–36; Чис. 29:1). У них почитался седьмой год, называвшийся годом отпущения долгов (Втор. 15:1–3). В эпоху, когда они владели землей обетованной, им разрешалось шесть лет обрабатывать землю, на седьмой же год надлежало довольствоваться тем, что произрастет само собой (Лев. 25:2–5). Шесть лет еврей был рабом, а на седьмой год освобождался от рабства (Исх. 21:2). На семидесятый год у них прекратился плен (Иер. 25:11–12; 29:10). Однако вернемся к нашему предмету.

Семь раз, как говорит [Писание], праведник упадет и встанет (Притч. 24:16). Так постепенно семерка входит в наш обиход. Енох (Быт. 5:24), седьмой от сотворения, не увидел смерти: это – тайна Церкви. Будучи седьмым после Авраама, Моисей получил Закон, который явился изменением жизни, падением беззакония [1035] введением справедливости, схождением Бога, благочинием в мире, законодательством того, что должно делать. В семьдесят седьмом поколении от Адама появился Христос (Лк. 3:23–38).[1036]

Седмерица и отпущение грехов

10. Петр знал потаенный смысл семерки. Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз? (Мф. 18:21–22). Петр знал тайну недостаточно; он еще не познал ее, так как был только учеником. «До семи ли раз?» Не пренебрегал семеркой и Учитель; что же касается ученика, то он сказал то, что знал. Господь несравненно превосходил его. «Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня?»

Почему он [Петр] не спросил: «Не до шести ли раз?», «Не до восьми ли раз?»,[1037] а спросил: «До семи ли раз»? Почему Господь не ответил: «до ста сотен», но умножил число семь?

Ни Петр в своем вопросе не употребил другое число, ни Господь не вышел за пределы канона «семерки». Петр заметил, что эта традиция древняя, что семерка обозначает известное отпущение грехов, заключительный отдых, знаком коего является суббота, седьмой день после начала творения. Петр [дошел] до семи раз, Господь – до семижды семидесяти раз.