Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев - Филип Зимбардо

Это значит, у что Чипа нет никаких психопатических черт, которые могли бы вызвать склонность к беспричинной жестокости при выполнении обязанностей охранника. Также в рамки «средней нормы» попадают его показатели по шкалам шизофрении, депрессии, истерии и всех остальных основных форм психологической патологии.

Однако доктор Бейтлер указывает, что, по его профессиональному мнению, сочетание основных психологических черт Фредерика ставит под сомнение его лидерские качества, особенно в сложных ситуациях, например в таких, с которыми он столкнулся в тюрьме Абу-Грейб:

«Эти показатели [Фредерика], вероятно, указывают на трудности в адаптации к новым ситуациям и могут препятствовать гибкости и способности адаптироваться к переменам. Вероятно, он будет проявлять нерешительность, неуверенность и полагаться на помощь других в процессе принятия решений… Он ищет подтверждения своей ценности и признания своих усилий и довольно сильно зависит от других людей, которые должны помочь ему установить и поддерживать цели или принимать решения… Легко попадает под влияние других, несмотря на все свои усилия „поступать правильно“, вероятно, поддается влиянию обстоятельств, авторитетов и коллег».

Исследования в сфере когнитивной психологии показывают, что выполнение различных задач может быть затруднено такими условиями, как хронический стресс и слишком большое количество одновременных задач, что предъявляет избыточные требования к когнитивным ресурсам личности. Память, способность решать проблемы, а также оценивать ситуацию и принимать решения ухудшаются, когда обычная «пропускная способность» мозга оказывается превышена[354]. Я утверждаю, что обычный уровень когнитивных способностей Чипа был существенно превышен чрезмерной нагрузкой, связанной с требованиями ситуации, с которой он сталкивался каждую ночь на этой новой, очень сложной работе.

Каково это было, если взглянуть с точки зрения Чипа — работать в блоке 1А в ночную смену? Я приглашаю вас, читатель, снова сделать то, что вы уже не раз делали во время нашего путешествия. Попробуйте встать на место Чипа Фредерика и представить себе, что с ним происходило в течение нескольких месяцев, с октября по декабрь 2003 г.

«Ложка дегтя» или лучший парень из нашего города?

Прежде чем оставить диспозиционный анализ и перейти к рассмотрению ситуационных сил, нужно иметь в виду, что этот человек не внес в ситуацию никакой патологии. В личном деле Чипа Фредерика, насколько я смог заметить, нет абсолютно ничего, что бы позволило предсказать, что он склонен к какому бы то ни было оскорбительному, садистскому поведению. Как раз наоборот, множество данных в его личном деле указывает, что если бы он не был вынужден жить и работать в такой экстремальной ситуации, то вполне мог бы оказаться на плакатах вооруженных сил США, призывающих молодых людей вступать в ее ряды. Армия могла бы использовать образ старшего сержанта Айвена Фредерика как пример истинного патриота, который любит свою страну и готов служить ей до последней капли крови. Он мог стать лучшей «ложкой меда» в лучшей из лучших «бочек меда».

В каком-то смысле Чип Фредерик мог бы быть участником нашего Стэнфордского тюремного эксперимента вместе с другими молодыми людьми, хорошими, нормальными и здоровыми — до тех пор, пока они не спустились в наш тюремный подвал. Чип отличается от них по уровню интеллекта и не является представителем среднего класса, но, как и они, вначале он представлял собой tabula rasa, чистую доску, на которой патологическая тюремная обстановка скоро оставила неизгладимый след. Какая же Ситуация пробудила худшие черты в этом хорошем солдате? Как она могла изменить личность и судьбу этого человека до такой степени, что исказила его обычное мышление и поведение? Какова была природа «бочки», в которой оказалась эта «ложка меда»?

У старшего сержанта Фредерика был опыт работы в исправительных учреждениях. Поэтому ему поручили руководство небольшой группой других резервистов военной полиции, охранников ночной смены в тюрьме Абу-Грейб. Ему предстояло руководить четырьмя блоками «защищенного комплекса», т. е. внутри бетонного здания, а не снаружи, где были расположены палаточные лагеря, окруженные колючей проволокой. Один из этих лагерей назывался «Лагерь „Зоркий“» (Camp Vigilant), позже переименованный в «Лагерь „Искупление“» (Camp Redemption), где было четыре отделения. В блоке 1А («Альфа») находился специальный центр, предназначенный для допросов заключенных или «подозреваемых». Допросы обычно проводили гражданские следователи-контрактники, иногда им помогали переводчики, работавшие по договору с Titan Corporation. Военная разведка, ЦРУ и другие организации осуществляли при этом лишь общий контроль.

Сначала в ведении старшего сержанта Фредерика находилось около 400 заключенных. Это было в начале октября 2003 г., когда его 372-я военно-полицейская резервная рота (базирующаяся в Кресаптауне, штат Мэриленд) сменила 72-ю военно-полицейскую роту. Вначале он хорошо справлялся со сложными обязанностями, которые были ему поручены, хотя на предыдущей работе под его руководством находилась всего сотня заключенных тюрьмы общего режима. Но вскоре после того, как президент Буш объявил, что «миссия выполнена», вместо ожидаемой поддержки иракского населения начался настоящий ад. По всей стране начались мятежи и террористические атаки против оккупационных сил американцев и сил всей коалиции. Никто не ожидал, что сопротивление будет столь обширным, организованным и яростным. Ситуация вышла из-под контроля.

Желание отомстить за гибель множества солдат соединялось со страхом и бессилием. От командования поступали приказы задерживать всех «подозрительных» личностей в городах, где происходили акты насилия. В итоге патрули стали арестовывать целые семьи, в первую очередь взрослых мужчин. Система уже не могла справиться с огромным количеством задержанных. Личные дела задержанных не велись, было невозможно определить, располагают ли они ценной информацией и стоит ли их допрашивать. Ресурсов решительно недоставало. В ноябре численность заключенных Абу-Грейб удвоилась, а в декабре почти утроилась — теперь в блоке 1А их было больше тысячи.

Чип нес ответственность за всех этих людей. Кроме дюжины военных полицейских в его подчинении было 50–70 иракских полицейских охранявших больше тысячи иракцев, отбывающих наказание за различные уголовные преступления. Иракские полицейские, работавшие в блоках 2, 3 и 4, были печально известны тем, что за деньги поставляли заключенным оружие и другую контрабанду. Средний возраст заключенных составлял около 25 лет, но здесь было около 50 подростков, и даже десятилетние дети, и старики за шестьдесят — все они содержались вместе, в огромных общих камерах. Женщины-заключенные, проститутки, жены генералов и лидеров правительства Саддама помещались в блоке 1В («Браво»). В каждой камере блоков «Альфа» и «Браво» одновременно находилось около 50 заключенных. Короче говоря, нести ответственность за это сложное учреждение в тяжелых условиях, имея дело с агрессивными заключенными, которые не были американцами, было крайне тяжело тому, кто до этого управлял небольшим количеством не слишком опасных гражданских заключенных в небольшом городке в Вирджинии.