На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

смогли перевести дух и оглядеться. Суматоха первых дней, когда они и животные не понимали друг друга и всё шло как-то наперекосяк, осталась позади. Постепенно всё утряслось. Дни стали размеренными и одинаковыми.

Эркин оглядел ещё раз улёгшихся на жвачку бычков и махнул Андрею. Теперь у них есть время передохнуть.

– Домой? – подъехал Андрей.

– Езжай. Я следом.

Андрей кивнул, шевельнул поводом, и Бобби взял с места в галоп. Эркин посмотрел им вслед. А ничего, хорошо держится. Первая неделя им, конечно, солоно досталась. Да и тяжело двоим с таким стадом. Не ели, не спали толком. Зато как утряслось всё, так пошла не жизнь, а… Андрей говорит: «лафа». Пусть будет лафа. И разлюли-малина. Эркин спешился, набросил поводья на переднюю луку, чтоб не запутались, и хлопнул Принца по шее. Тот фыркнул и отошёл, пощипывая траву.

На нетронутом ещё бычками склоне Эркин приметил в траве крупные красные ягоды. Вчера они долго спорили над одной такой. Проверили съедобность на Резеде. Разборчивая капризная кобыла с аппетитом её заглотала и стала толкать их мордой, требуя ещё. Резеде впрок, им тем более. Вчера под вечер они набрали по пригоршне, и сегодня Эркин захватил с собой кружку. В жару хорошо. Самые спелые и мягкие он сразу кидал в рот, но и так кружка быстро наполнилась. Ещё пригоршню он высыпал в рот и позвал Принца. Андрей уже ждёт, наверное.

Лагерь они разбили на холме рядом с котловиной, куда загоняли бычков на ночь, а с большого ветвистого дерева просматривалось и это, и немного соседнее пастбище. Эркин ещё раз объехал стадо, выразительно погрозил ремнём Подлюге. Подлюга отвернулся, мерно гоняя во рту жвачку. Любит этот бычок всё стадо будоражить. Из-за него уже трижды устраивали скачку. Если ещё раз он им какую пакость устроит… но сейчас, похоже, успокоился.

Когда Эркин подъехал к лагерю, Андрей уже заканчивал с обедом. Чтобы не тревожить его попусту, Эркин посвистел на подъезде. Убедившись, что они одни, Андрей тоже скинул рубашку, но держал её всегда наготове. Тело его потемнело, обветрилось и не казалось уже таким страшным.

Андрей возился у решётки, подправляя костёр.

– Ага, ты. Сейчас закипит.

– Держи, – Эркин протянул ему кружку и спешился. – Холодного нет?

– Возьми в погребе.

Погребом Андрей называл яму у корней трёх сросшихся внизу деревьев. Там всегда была тень. Заварив утром чай, они обвязывали котелок лопухом и оставляли в погребе, чтобы отвести душу днём. Эркин достал котелок, снял лист лопуха и с наслаждением хлебнул через край. И ещё глоток. Теперь лопух на место и котелок обратно.

– Лежат?

– Лежат. Ветерок сегодня, сдувает оводов.

– Ну да. Садись, у меня готово уже.

Готовили они по очереди, но одно и то же. Густое варево из крупы с мясом, лепёшки и кофе. Чай Андрей привёз с собой, и они его тянули.

– Сколько нам ещё здесь? – облизал ложку Эркин.

– Сейчас посмотрю.

Чтобы не сбиться в счёте дней, Андрей на второй день завёл мерную щепку. Отколол от полена дощечку, обтесал её топором, ножом процарапал двадцать одну чёрточку – на это пастбище им положили три недели – и каждый вечер перечёркивал черту, делая её крестиком. Пока Эркин пил кофе, Андрей снова и снова пересчитывал свои зарубки.

– Завтра жратву привезут, – объявил он наконец.

– Если не привезут, сколько продержимся?

– Как лопать будем. Как сейчас – два дня.

– Идёт, – кивнул Эркин. – Завтра в рубашке будешь?

– А куда ж денусь? – развёл руками Андрей.

– А то давай, тебе всё равно завтра у стада. Я сам всё и приму.

– Думаешь, он считать не пойдёт?

– Это-то да, – Эркин сокрушённо мотнул головой.

Что Джонатан не пойдёт к стаду, не пересчитает бычков, и думать нечего. Так что Андрею весь день в рубашке париться. Хорошо, если Джонатан утром приедет, а припрётся вечером, тогда что…

Андрей допил кофе и встал.

– Ладно. Убирай, я к стаду.

– Ягоды возьми.

– Взял, – Андрей вытряс себе в рот полкружки и пошел к лошадям.

Эркин стал собирать посуду. Ополоснул горячей водой и спустился на другую сторону к ручью. Неширокий глубокий ручей делал здесь петлю у пятачка чистого золотистого песка. Эркин зачерпнул горсть песка и стал оттирать котелок. Мыть песком, чтоб не тратить мыла – это они ещё в первые дни сообразили. Миски, кружки, ложки – это и мыть незачем, ополоснул горячей и только. А котелок надо отскрести. Оттерев его от остатков варева, Эркин чуть выше по течению набрал чистой воды, забрал посуду и понёс наверх. Так. Воду теперь поставить, пусть греется себе потихоньку. Лепёшек на вечер хватит. Кофе… ещё осталось. Ну и ладно, заварим, если что. Эркин подправил костёр, чтоб горел тихо и ровно, оглядел лагерь – вроде всё в порядке – и пошёл к Принцу.

Он подъехал к стаду, когда бычки уже поднимались и Подлюга уже носился, взбрыкивая и мыча дурным голосом. Эркин с ходу врезался в стадо и, поравнявшись с Подлюгой, хлопнул его смотанным лассо по морде. Подлюга остановился и невинно заморгал белёсыми ресницами. Получив второй шлепок по крупу, он затрусил следом за остальными.

– Тварь беломордая, – обругал его Эркин и стал выбираться из стада на холм.

– Эгей! – позвал его Андрей. – Заворачивай к пойме.

– Пошёл! – крикнул в ответ Эркин.

Чтобы три недели держать стадо на одном пастбище, даже таком большом, нужно всё время перемещать бычков, не давать им впустую вытаптывать траву. Пока у них это получалось. Во всяком случае, Джонатан, в свой первый приезд сунувший нос во все дырки и щели, им ничего худого не сказал. Они малость струхнули тогда. Подлюга как раз сманил стадо, и они, отчаянно ругаясь, только-только задержали и теснили бычков к котловине, когда Андрей увидел скачущего к ним всадника, тревожно свистнул и мешком свалился в кусты. Пока он там натягивал и застёгивал рубашку, Эркин один гнал стадо, не зная, что делать: то ли скакать навстречу хозяину, бросив всё, как есть, то ли гнать этих трижды проклятых бычков, то ли Андрея прикрывать. Но за спиной уже слышался топот копыт Бобби, а Джонатан остановился в стороне и молча смотрел, как они управляются.

Когда, наконец, бычки успокоились и захрустели сочной травой, Джонатан подъехал к ним.

– Привет, парни.

– Добрый день, сэр, – ответил Эркин, переводя дыхание.

– Добрый день, сэр, – эхом повторил Андрей.

– И часто падаешь? – Джонатан смотрел на Андрея, еле заметно улыбаясь.

– Как придётся, сэр, – Андрей потёр свежую царапину на скуле.

– Ясно, – кивнул Джонатан. – Провизию я вам привёз, скинул в лагере, потом разберёте, – они только