Гарри Поттер и Кольцо Согласия - Юнта Вереск

его. Не будь его тогда рядом, Дамблдор бы не погиб, ведь он потерял время, не сумел уберечь свою палочку при нападении Малфоя…

— Не нужно так говорить, Гарри, — не выдержала Гермиона. — Все равно уже ничего не изменишь. Лучше скажи, откуда Добби знает о хоркруксах?

— Он же жил в доме Малфоев! — тут же откликнулся Рон.

— Мне кажется, что Малфои не знали о хоркруксах, — задумчиво покачала головой Гермиона. — Гарри, ты не помнишь, что говорил Дамблдор? Помнишь, когда рассказывал, как Волдеморт разозлился, узнав, что его дневник погиб?

— Да ничего особенного не говорил, — Гарри было тяжело переключиться на обсуждение, мысли о погибшем директоре, казалось, перекрывают ему все остальное. Но он собрался и попытался вспомнить. — Вроде разозлился, да… И наказал Малфоя… Может ты и права, вряд ли бы он так просто бы подсунул дневник Джинни, знай, что там хоркрукс… Но ведь мог ничего не знать о дневнике–хоркрусе, но знал, о том, что вообще они существуют…

— Бросьте вы, — Рон замахал руками, как ветряная мельница. — Если бы Пожиратели о них знали, то наделали бы все, вон сколько народу поубивали… А мы, вроде, не слышали, чтобы у кого-то кроме Сами–Знаете–Кого был хоркрукс!

В гостиной повисла пауза. Гермиона напряженно думала, а Гарри изо всех сил пытался настроить себя на активность: он еще год назад решил, что сожалеть о прошлом — непродуктивно. Нужно изменять будущее. И Дамблдор его в этом поддержал!

— Если это хоркрукс Волдеморта то три уже уничтожены, — сказал он тихо, словно разговаривал сам с собой. — Дневника, кольца и диадемы уже нет. А, может, и медальона тоже нет, если этот Р.А.Б. его уничтожил. Нам остается найти два. И, скорее всего, это будут чаша Хаффелпуф и эта дурацкая змея, Нагайни.

— Уже легче, Кричер сделал за нас работу, — сказал Рон радостно. — Как и положено домовым эльфам!

— Рон! — одернула его Гермиона.

— …Хотя тогда получается, что он так и не смог найти артефакты всех четырех основателей Хогвартса, — продолжил Гарри, не обращая внимания на слова друзей.

— Да, не очень вяжется с образом Волдеморта, — кивнула Гермиона. — Я еще когда список составляла, думала об этом. Если для него важны приметы и ритуалы, то он обязательно бы хотел собрать полный комплект…

— Ой, только не говори, что он наделал еще больше хоркрусов, чем мы посчитали! — взмолился Рон. — С этими бы разобраться!

— Не может у него быть полного комплекта, как ни считай, — продолжал раздумывать Гарри. — Я вот думал, что и от Ровены Равенклоу у него ничего не будет…

— Это еще почему? — удивился Рон.

— Она слишком сильная волшебница, при этом, думаю, белая. Не пошла ведь за Слизерином, когда он начал против полукровок возражать. Поэтому я думал, что ее вещи просто не могут быть хранилищем чего-то, что относится к черной магии… Дамблдор говорил что-то такое… В смысле, что все эти артефакты, которые Волдеморт искал, обладают собственной сильной магией…

— Пожалуй, ты прав, — кивнула Гермиона. — Но ведь в ее диадеме все же оказался хоркрукс, если верить Добби…

— Слушайте, а ведь он не был защищен! — хлопнул себя по лбу Рон. — Может в этом и есть магия! В том смысле, что даже если и использовать для черной магии, то воспользоваться все равно нельзя будет!

Гермиона изумленно посмотрела на раскрасневшегося парня. В самом деле, может, доза флегматичности и впрямь пошла Рону на пользу? И вдруг ее осенило:

— Гарри, та книга, она же была по темным искусствам? — спросила она и, заметив изумление на лицах друзей от столь резкой перемены темы, пояснила: — По которой ты Рона заколдовал?

— Да ты ж ее сама отбросила, как слишком темную, — напомнил ей Гарри.

— Тогда я не понимаю, чего это Рон такой умный вдруг стал, это же очень, очень опасно! Применять такую магию!

— Э-э… Ну ведь ты сама видела, ничего опасного с ним не случилось, стал умнее, и все…

Красный от смущения Рон переводил взгляд с Гарри на Гермиону, не осмеливаясь заговорить, пока его так хвалят. Не каждый день такое случается!

— А, может, поэтому она и темная, что никто не хочет, чтобы другие становились умными? — наконец, вмешался он.

— Скорее всего, так и есть, — сказал Гарри. — Но вообще-то, я думаю, что Дамблдор что-то такое говорил… В том смысле, что не наши способности все определяют, а наш выбор. То есть для кого-то темного это будет плохо, а для кого-то светлого — наоборот…

— Да, например, наслать на Пожирателя какое-нибудь Круцио будет совсем неплохо, все дело в том, с какой стороны на это посмотреть, — закивал Рон.

— Рон, ты тупеешь на глазах! Как можно вообще говорить о Непростительных заклятиях? — возмутилась Гермиона.

Гарри хотел сказать, что и Непростительные заклятия могут пригодиться, если их применить против врагов, но тут вспомнил, как сам попытался достать таким заклятием Беллатрикс Лейстрендж, но у него не получилось… Как же он сможет убить Волдеморта, если Круцио у него не вышло в миг, когда ярость переполняла его? Может быть здесь дело в том самом совершеннолетии, о котором в последнее время ему так часто приходится слышать? Этот вопрос так и остался невыясненным…

— Слушайте, а что вам известно про совершеннолетие?

Вопрос озадачил его друзей. Не слишком ли часто они сегодня вот так вот, резко, меняют тему разговора?

— Совершеннолетия достигают волшебники, прожившие восемьсот восемьдесят восемь недель. Это больше, чем просто семнадцать лет, но ненамного, — пояснила Гермиона.

— Да я не о том, а о каких-то новых возможностях…

— До совершеннолетия магия волшебника носит хаотический характер, — начала бубнить Гермиона, казалось, что она зачитывает параграф из учебника. — В момент совершеннолетия магия начинает формировать свой вектор. Это еще ничего не значит, потому что направление вектора будет выявляться еще много лет. Впрочем, в момент совершеннолетия у волшебника появляется дополнительная сила, которая и начинает формирование вектора. Поэтому так важно, чтобы поступки, совершенные в период сразу после совершеннолетия, носили созидательный характер. Это позволяет дополнительно заложить в свой вектор мощный импульс успеха…

Несмотря на то, что Гермиона говорила каким-то чудовищно казенным языком, Гарри пытался внимательно ее слушать. Люпин говорил что-то о Малфое… Что тот