Космический маразм - Сергей Бушов

грустно на секунду, но я вдруг почувствовал прилив сил. Мне захотелось бегать и прыгать, и таскать тяжести – впрочем, я это и делал, ведь Плита весила добрых килограмма четыре. Я потрогал свой подбородок и понял, что бороды у меня больше нет. Спина не болела. Похоже, я сбросил несколько десятков лет.

Я бодро зашагал вдоль по бывшему руслу реки, которое скоро превратилось в ровную каменистую пустыню, утыканную редкими кустами. Я шёл только потому, что стоять на месте было глупо, никакой цели у меня не было. Скоро мне послышалось, что откуда-то сверху доносятся голоса. Повертев головой, я увидел в воздухе огромную светло-коричневую глыбу, которая летела справа от меня на высоте метров десяти.

– Эй! – крикнул я. – Эй!

С летающего острова спустился толстый канат, покрытый узлами. Я почесал в затылке, поплевал на руки для порядку и полез наверх. Очень мешали тяжёлая сумка и весло, но всё-таки через пару минут я выбрался на твёрдую каменистую поверхность.

На ней был разбит целый лагерь: большая туристическая палатка, приютившаяся за выступом скалы, скромный костерок, нехитрые пожитки, тряпки, постеленные прямо на камень, чтобы спать, и кучи мусора, основную часть которого составляли пустые бутылки. Посреди всего этого великолепия праздно развалились тела моих старых знакомых: Вам Кого, Сам Дурака и Конотопа Раха.

– Привет! – воскликнул я.

– Катастрофа, – сказал Сам Дурак, зевнув.

– Катастрофа? – переспросил я удивлённо.

– Арчибальд, – сказал Вам Кого. – Привет, Володя! Вы прямо как девушка.

– Дармудотур, – сказал Конотоп. – Привет.

– Что за Дармудотур? – спросил я. – Это на каком языке?

– Разящий, – сказал Сам Дурак. – Привет.

Я озадаченно смотрел не них, по-прежнему ничего не понимая. Умом, что ли, они тронулись?

– Йозефссон, – сказал Вам Кого.

– Был уже Йозеффсон! – воскликнул Конотоп.

– Не было, – возразил Сам Дурак. – Была Йозефина.

– Нормамулька тогда, – отмахнулся Конотоп.

– Что ещё за Нормамулька? – возмутился Вам Кого. – Что за имя для верблюда?

– Имя как имя, – проворчал Конотоп. – Сам говорил – чем чуднее, тем лучше.

Я рассмеялся. Всё стало понятно. Это же они в верблюдов играли!

– Армстронг, – сказал Вам Кого.

– Гамадрил, – отреагировал Сам Дурак.

– Лехмантрюподикепастроп, – сказал Конотоп.

– Ага! – завопил Вам Кого. – Наконец-то! Был уже Лехмантрюподикепастроп! Ты проиграл!

– Как был? – удивился Конотоп.

– Был, – подтвердил Сам Дурак.

– Ну, – Вам Кого поднялся на ноги, – слава Богу, закончили. Трое суток уже играли без перерыва. Володя, я очень рад вас видеть! – Он подошёл ко мне и крепко обнял за плечи, а потом подобрал с земли видавший виды пластмассовый стаканчик. – Держите.

Я занял место между Вам Кого и Сам Дураком, присев на рваное ватное одеяло. Вам Кого тоже сел и налил мне немного водки.

– И что вы делали всё это время? – спросил я, с подозрением разглядывая коричневые разводы на стакане.

– Да, в общем-то, ничего не делали, – сказал Вам Кого. – Вот, нашли островок относительной стабильности, здесь и кукуем. Давайте выпьем за встречу.

Все чокнулись.

– Закуску там берите, в тарелке.

Я наклонился и подобрал с пластиковой тарелочки жареную тушку мелкой птички. Вылил в себя жгучую водку и сказал «Кря!».

– Вы что это, Володя? – насторожился Вам Кого.

– Да читал в какой-то книжке, что после водки полагается крякать, – ответил я.

– Не те вы книжки читаете, – усмехнулся Вам Кого.

– Кстати, а почему я как девушка? – вспомнил я.

– Ну как же! – воскликнул Вам Кого. – Тоже с веслом.

Алкоголь растекался по телу, и ко мне начинало возвращаться ощущение реальности. Итак, мы летим на каменной глыбе посреди Вселенной, которую поглотил маразм. Лечится ли это?

– Что вообще в мире происходит? – поинтересовался я.

– Да мы и сами толком не знаем, – ответил Конотоп. – Знаем, что уровень маразма на этом камне относительно низкий – в районе трёх.

– А как измерили? – уточнил я, вгрызаясь в птичью тушку.

– Да вон приборчик валяется, – махнул лапой Конотоп в сторону палатки. – Он с неба упал. Как и практически всё, что ты здесь видишь. А у тебя что новенького?

– Ммм, – сказал я. – Да ничего. Хароном вот поработал. А потом Лета кончилась, и миры соединились, так что теперь я опять свободен.

– Занятно, – сказал Конотоп, потягиваясь. – Ведь когда йокесы применили пароль, миры, собственно, разделились. Так что, получается, эффективность паролей в маразме – полный ноль.

– А зачем они вообще разъединялись? – спросил я, усиленно жуя вкусное мясо.

– Да кто их знает, – ответил Конотоп. – Я бы тут смысла не искал.

– Что ещё слышно? – спросил я.

– Ну, – сказал Вам Кого, – периодически птицы прилетают, рассказывают что-то. К примеру, один удод говорил, будто всей Землёй сейчас управляет один человек – царь, что ли – по фамилии Дудиков. Ещё я понял из его рассказа, что ближе к его резиденции маразм гораздо сильнее. Кстати, вы не того ли самого удодика едите? А, нет. Тот худенький был, а ваш вон какой жирный.

Я сглотнул кусок мяса и с некоторым содроганием отложил обглоданные кости в сторону.

– Интересно, – сказал я. – А почему тут маразм не такой, как там?

– Да вот сидим тут тоже, гадаем, – сказал Вам Кого, сняв шляпу.

– У меня есть на этот счёт теория, – заговорил Конотоп. – Возможно, весь маразм постепенно концентрируется в некий объект, который является его источником и воплощением. Потому что люди начинают искать причину всех необычных явлений, что происходят, и находят её в чём-то или ком-то.

– И это что-то находится в резиденции царя? – уточнил я.

– Возможно, – согласился Конотоп.

– Тогда почему вы здесь сидите? – не понял я. – Надо идти туда!

– А что мы можем сделать, Володя? – отозвался Вам Кого. – Что вообще может противостоять маразму? Мы же уже всё перепробовали.

Я не нашёл, что ответить.

– Давайте лучше выпьем, – предложил Вам Кого, и по его интонации я понял, что он пьёт уже давно.

Сидя на скале, мы продолжили поглощать алкоголь и пищу. Общее настроение, похоже, упало, поскольку воцарилось молчание.

– И всё-таки Володя прав, – сказал Сам Дурак через некоторое время. – Нужно что-то делать. Ну, не получилось с Плитой, но нельзя же на этом останавливаться. Теперь нужно искать не Плиту, а способ остановки маразма. Вот, например, Конотоп говорит, что у маразма теперь есть реальное воплощение. Если его уничтожить, то что-нибудь ведь должно измениться?

– Что-то всегда меняется, – усмехнулся Конотоп, сплюнув кость. – Эх, как мне надоели ваши удоды. Вот бы барашек какой свалился, что ли.

– Не знаю, – ответил Вам Кого. – Может, я просто уже стар, но на меня навалилась апатия и неверие в собственные силы.

Я немного разомлел и думал о всякой ерунде. Сначала вспомнил о несданном экзамене. С чего бы это профессор Тургенев в конце